А и укушу — пусть только подойдет.

Угу, а потом выяснится, что он ядовитый…

Но Туан останавливается и, забыв про оленя, забыв про лук и стрелы, смотрит на меня, удивленно подняв брови. А потом выдыхает:

— Первый раз вижу сумасшедшую фею.

Это получается настолько неожиданно — ему ведь сейчас полагается или зловеще захохотать, или начать оправдываться, — что я даже не нахожусь, что сказать.

— Виола, — перерывает тишину Туан. — Послушай. Я просто хочу тебе помочь…

— Да? А когда в зеркале говорил про мою слабость, ты мне тоже помочь хотел? А когда Дамиана… Да ты! Ты!.. Не подходи!

— Виола, я действительно не понимаю, о чем ты. — Он и правда выглядит сбитым с толку. Но да, да, меня не проведешь!

— Скажи еще, что Дамиана не знаешь. И на балу злодеев никогда не бывал.

Туан хмурится:

— Дамиана я знаю: он принц Сиерны. Точнее, не совсем принц, а бастард вроде бы, но король зовет его братом, поэтому… Но ты, очевидно, говорила не про него: что известному демонологу делать в Садах?

— Откуда ты все это знаешь? Про демонолога и брата? — Конечно, он меня не убедил. Слабая попытка!

— Виола, — улыбается Туан. — Ну что ты, это все знают. Я школу вообще-то закончил.

— Сиернскую? — усмехаюсь я.

Улыбка Туана становится грустной и что-то меняет во мне. Выпивает злость? Кажется, да. Поэтому я стараюсь смотреть Туану в глаза. Эти же глаза мучили меня несколько ночей подряд. Они помогают мне сосредоточиться, только вот… Только их выражение далеко от холодного равнодушия и ледяного торжества, как у «маски». Но это ведь те же самые глаза!

— Конечно, нет, Виола, в Сиернской высшей школе учатся только принцы, в крайнем случае лорды. А мой отец был пастухом. Но это не значит, что я никогда не учился. А что ты про бал говорила?

— А ты забыл, как со мной танцевал?

— Это я вряд ли бы забыл, — смеется Туан. — Ты бы мне все ноги отдавила. На тебе же буквально написано: «Не подходи — убью» и «Не танцую». Виола, успокойся и подумай: на бал злодеев пускают только злодеев. Что мне там делать?

— Злодейничать! Ты и есть злодей!

Он снова улыбается, а я пытаюсь отвести взгляд и не могу. Туан очень красивый. Не как Дамиан, нет — это хищная какая-то красота, злая. Как у королевы Изабеллы. И добрая улыбка на этом лице смотрится как приклеенная.

— Неужели я похож на злодея? Виола, ты действительно странная. Позволь мне хотя бы осмотреть твою ногу. Я действительно могу помочь.

— А ну стой! А кролик? Кролика ты как объяснишь?

— А что с ним?

— Он заколдованный принц!

— Надо же, — смеется Туан. — А я и не знал. Ты его расколдовала?

— Нет, я же не знаю как…

— Попробуй поцеловать, — веселится Туан. — Говорят, это работает. Виола, я его в лесу со сломанной лапкой подобрал…

— Какой же ты добрый, аж зубы сводит! — восклицаю я в ответ, и Туан снова хмурится. Смотрит на меня неодобрительно, обиженно. Качает головой.

И снимает свой подбитый мехом плащ. Бросает мне:

— Возьми.

— Ага, а если он…

— Он не заколдован, Виола, — вздыхает Туан. — И я не злодей. Я не знаю, почему ты так решила. И мне жаль. Портал в той стороне, — и показывает туда, откуда я приползла.

— Я в курсе, я только что оттуда. Это портал к эльфам, — ворчу я.

— Ты уже и у эльфов была? — улыбается Туан. — Но другой портал в самой чаще. Ты уверена, что не хочешь?.. Я могу вылечить твою ногу.

Я открываю рот возразить, но Туан быстро договаривает:

— Клянусь, я только вылечу. И покажу дорогу.

— Ты меня заколдуешь.

— Виола, я умею только лечить. Не знаю, как целительской магией можно проклясть.

Я тоже не знаю и уже начинаю потихоньку сомневаться. Может, у моего злодея есть двойник? Да и выкручивался бы он изящнее, мне кажется…

Пока я терзаюсь, Туан все-таки подходит ближе и кладет руку на мое бедное колено. Мне сразу становится приятно-тепло, рука Туана светится золотом… А потом боль проходит, словно ее и не было.

— Все. Попробуй встать. — Он помогает мне, пока я, неуклюже цепляясь за его рубашку, кое-как поднимаюсь. — Ну как?

— Вроде нормально… Так ты правда целитель?

Туан только улыбается.

Целитель-злодей? Это что-то новенькое. Ни один злодей вроде бы еще не лечил свою жертву. Зачем ему?

Я встречаюсь с Туаном взглядом — и очень ярко понимаю, что этот человек просто не может быть злодеем. Слишком открытый у него взгляд. Слишком честная улыбка.

Ромион мне когда-то тоже честно и искренне улыбался. И глаза у него тоже были красивые, честные…

Но нельзя же всю жизнь всех вокруг подозревать!

Да и что я, в самом деле! Ну приснился мне Дамиан — конечно, я же только о нем и думаю. А картинка та вылезла — так ведь нервничаю. Томми-кролик не знаю как прицепился… Но Томми я вчера вспоминала, и кролик тоже был…

Наверное, это моя депрессия так проявляется. Там же входят кошмары в список симптомов, да? А я кидаюсь на невиновного парня с обвинениями, веду себя и впрямь как помешанная, на маму сегодня накричала, подняла ни свет ни заря…

Стыдно, Виола, стыдно.

Да и что я бегаю, как коза, по порталам? Можно же просто написать Ромиону. И Изабелле. А не истерить, как… не очень умная фея.

Точно, так и сделаю: напишу. Только вот дорогу в мамин дворец найду…

Я ловлю любопытный взгляд Туана — парень тут же улыбается.

— Все хорошо? Твой приступ умопомешательства уже прошел? Ты не будешь кусаться?

А я ведь и в самом деле хотела его укусить. Сойдешь тут с ума, в этих сказках…

— Нет. Ты говорил, что знаешь портал в столицу. Отведешь? Пожалуйста.

— Ну конечно, не бросать же тебя. Ноге больше не больно?

— Вроде нет. Ты, наверное, сильный целитель. И извини, я тебе охоту сорвала.

— Какую… А! Нет, мне нужна была слеза оленя. Оленя с белой полосой на морде. Я весь месяц такого искал…

— Ну вот, а из-за меня упустил…

Туан кивает, но улыбается:

— Зато тебе легче стало. Всегда приятно найти в лесу девушку и спасти — чувствуешь себя героем. Нет, Виола, туда ногу не ставь, там гнездовье змей. Где ты раньше жила, ты же совсем не умеешь ходить по лесу!

— В городе. Я жила в городе. Большом городе из камня…

— Он заколдованный?

— Да нет…

Солнце припекает, я иду, держась за руку Туана, и чувствую, как все мои страхи исчезают, растворяются в нагретом воздухе.