Немного подумав, Араб спустился на берег озера и, присев у самой кромки, опустил в воду руки. Очевидно, водопад брал своё начало где-то высоко в горах или в леднике. Вода была обжигающе холодной. Уже через минуту пальцы замёрзли и начали терять чувствительность. Умывшись, он поднялся и, стряхнув с рук воду, ещё раз осмотрелся. Сам не зная почему, он вдруг насторожился. Что-то было не так. Его настороженность передалась и женщинам. Прекратив свой молчаливый диалог, они замерли и принялись вглядываться в зелёную завесу леса.

Отбросив сомнения, он быстро прошёл к своему фургону и, забравшись в кузов, принялся вооружаться. Сунув за пояс меч и топор, он снял с деревянного колышка лук и, натянув тетиву, достал из угла колчан со стрелами. Но не успел он подойти к краю фургона, как над прозрачной гладью озера раздался невообразимо дикий рёв, полный злости и голодной ярости. Деревья закачались, словно сквозь них ломился кто-то очень большой и сильный, и на берег выскочило какое-то первобытное чудовище. Давно перестав удивляться разнообразию местной фауны, Араб вскинул лук, пытаясь понять, где у этого монстра слабое место. По большому счёту, это был оживший кошмар наркомана. Около пяти с половиной метров в высоту, от носа до кончика хвоста, гибкого как хлыст, и на двух мускулистых, крепких лапах, с птичьими пальцами и крепкими, мощными когтями. Передние лапы были короткие, но сильные, а морда вытянутая, острая, казалось, состоящая из одних челюстей, снабжённых здоровенными, острыми как кинжалы зубами. Всё тело этого зверя покрывала толстая зеленовато-серая шкура. Вдоль хребта торчали острые роговые наросты, а хвост был снабжён шипом, похожим на шип скорпиона.

Поняв, что стрелять лучше всего по глазам, Араб дождался, когда монстр остановится и, зарычав, повернётся к сбившимся в кучу женщинам, и спустил тетиву. Ответом ему послужил новый рёв зверя. Тонкая стрела вонзилась прямо в узкий вертикальный зрачок монстра. Окривевший на один глаз зверь развернулся, высматривая обидчика! Раскрыв огромную пасть, он проревел свой вызов, и в ту же секунду ещё одна стрела вонзилась ему прямо в раскрытую глотку. Пройдя через мягкое нёбо, она глубоко погрузилась в голову зверя. Рёв оборвался, и монстр, окончательно рассвирепев, бросился в атаку. Убедившись, что зверь забыл о женщинах и целиком сосредоточился на нём, Араб выпрыгнул из фургона и, на всякий случай громко закричав, бросился в сторону от людей.

Ящер огромными прыжками понёсся следом. Быстро выбрав ближайшее самое толстое дерево, Араб метнулся к нему и, спрятавшись за ствол, приготовился к стрельбе. Несущийся огромными прыжками монстр проскочил мимо и, потеряв жертву из виду, резко остановился. Замерший у дерева Араб внимательно следил за каждым его движением. Опустив огромную башку к самой земле, зверь начал принюхиваться. В том, что чутьё у него окажется лучше собачьего, Араб даже не сомневался. Достаточно было увидеть, как он тщательно обнюхивает собственные следы, медленно возвращаясь обратно. Выбрав удобный момент, Араб выпустил ещё одну стрелу. Джунгли огласились рёвом боли окончательно ослепшего зверя. Вскинув окровавленную морду, монстр издал леденящий душу вой и закружился на одном месте, потеряв ориентацию в пространстве. Дождавшись, когда вой зверя стихнет, Араб выступил из-за дерева и издал громкий крик. Моментально развернувшись, зверь зарычал в ответ. Чуть подождав, Араб снова закричал, и в ту же секунду зверь кинулся в атаку. Чего-то подобного Араб и ожидал. Это был хищник. И, как любой хищник, он обладал отличным нюхом, слухом и зрением. Потеряв один из органов, он с успехом использовал оставшиеся. Растеряв от ярости остатки разума, монстр стремительно понёсся прямо на застывшего у дерева Араба. Убедившись, что зверь сворачивать не собирается, Араб бесшумно отступил за дерево и, отложив лук, взялся за топор. В ту же минуту огромное дерево сотряслось от мощного удара. Разогнавшийся монстр с размаху налетел на толстый ствол, врезавшись в него своим чутким носом. Раздался треск и характерный хруст. Тяжёлый зверь, с силой ударившись о дерево, повредил себе шею. Огромное тело завалилось набок, и мощные ноги судорожно забились в воздухе. Гибкий хвост хлестал по кустам с такой силой, что молодое дерево, попавшее под удар, оказалось переломленным пополам. Перехватив топор поудобнее, Араб выскочил из своего укрытия и подобрался к ящеру со спины, чтобы не попасть под удары лап или хвоста. Как следует размахнувшись, он нанёс сильный удар по шее монстра, постаравшись ударить сразу за головой. Топор врубился в шею зверя, но, пройдя только до половины, застрял. Выругавшись и недобрым словом помянув местную индустрию, Араб выхватил меч и мощным движением всадил его в бок зверя, надеясь дотянуться до сердца. Конвульсии ящера стали затихать, но Арабу совсем не улыбалось столкнуться с озверевшим монстром среди ночи или, вернувшись из храма, застать уничтоженный фургон и растерзанных домочадцев. Выдернув меч, он отбросил его в сторону и, плюнув на осторожность, принялся выдёргивать топор. После нескольких рывков ему удалось раскачать его и выдернуть из шеи. Размахнувшись ещё раз, он смог наконец перерубить позвоночник монстра. Ещё пара сильных ударов, и огромная голова зверя откатилась в сторону.

Устало вздохнув, Араб подобрал меч и медленно побрёл к фургону. Увидев его, женщины облегчённо вздохнули, а Сала, не стесняясь, повисла у него на шее, если так можно назвать это действо. Девушка была на голову выше Араба. Вследствие чего она просто прижала его голову к своей упругой груди.

— Испачкаешься, — задушенно проворчал Араб, делая слабую попытку отстраниться.

Как ни крути, но ощущение сильного, упругого тела было приятным. С учётом того, что с момента появления в этом измерении он вынужден был сидеть на голодном пайке, его реакция была вполне понятной.

Убедившись, что с ним всё в порядке, Сала отпустила его и, чуть отступив, скомандовала:

— Раздевайся. Это всё нужно стирать.

— Предлагаешь отправиться в храм голышом? — ехидно поинтересовался Араб.

— Почему? — откровенно удивилась девушка и, моментально нырнув в фургон, выскочила обратно с ворохом одежды из кожи.

Когда она успела её сшить, он так и не понял, но всё, что она предложила, оказалось ему в самый раз. Удивлённо хмыкнув и покрутив головой, он покорно переоделся и, отдав свою одежду девушке, повернулся к помнящим.

— Вы слышали, что зверь охотится? — мрачно спросил он женщин.

— Нет. Раката нельзя услышать, — покачала головой Кара. — У него нет мыслей. Только злоба и постоянный голод.

— Что это за зверь?

— Ракат. Один из тех, из-за кого этот лес и стал Запретным.

— И много здесь таких малышей? — мрачно спросил Араб.

— К счастью, нет. За последние годы это первый, кого удалось увидеть, — пожала плечами Кара.

— Хорошо, что я тебя не послушал и взял всё оружие с собой, — нехотя проворчал Араб.

— Не могу с тобой не согласиться, — согласно кивнула в ответ Кара.

— Ладно. Будем считать, что всё обошлось. Лучше скажи, что ещё может вылезти из этих зарослей? — устало спросил Араб.

После схватки с ящером его заметно потряхивало из-за избытка адреналина в крови. Что ни говори, но сражаться с тренированными людьми — это одно, а схватиться с настоящим ящером, из тех, что можно увидеть только на картинке, — это совсем другое.