«Тебе ли не знать…»

«Я ему нужен, – подумал Мокриц, расслышав эту никакую-не-угрозу. – Но насколько?»

– Понимаете, я…

– Возможно, твоя светлая голова поможет мне решить одну загадку, господин фон Липвиг. – Витинари вытер губы салфеткой и отодвинул стул. – Следуй за мной. Стукпостук, принеси мне кольцо. И клещи на всякий случай.

Мокриц поплелся за ним. Витинари вышел на балкон и прислонился спиной к балюстраде, отвернувшись от окутанного туманом города.

– Еще довольно облачно, но солнце может выглянуть в любую минуту, согласен? – спросил он.

Мокриц посмотрел в небо. Сквозь завесу облаков просвечивал бледно-золотой, как яичный желток, лоскут. «Что же у него на уме?»

– Да, уже скоро, – решился он.

Секретарь передал Витинари небольшую шкатулку.

– Шкатулка с вашим перстнем, – сказал Мокриц.

– Замечательно, господин фон Липвиг, ты всегда так наблюдателен! Бери его.

Мокриц с опаской взял кольцо. Оно было черным и странным на ощупь, почти как живое. «V» как будто смотрела прямо на него.

– Тебе ничего не кажется в нем необычным? – спросил Витинари, внимательно за ним наблюдая.

– Оно теплое, – ответил Мокриц.

– Верно. Это оттого, что оно сделано из стиксия. Он считается металлом, но я убежден, что это сплав, притом полученный посредством волшебства. Гномы изредка находят его в регионе Локо, и он стоит очень дорого. Когда-нибудь я напишу монографию о его увлекательной истории, но пока упомяну лишь, что, как правило, его предпочитают те, кто по образу жизни и личным предпочтениям передвигается в темноте – и, разумеется, те, кому жизнь без риска кажется неполноценной. Стиксий смертельно опасен. На солнце он за несколько секунд прогревается до температуры плавления железа. Никто не знает почему.

Мокриц посмотрел на затянутое небо. Варено-яичный солнечный свет спрятался за очередной грядой туч. Кольцо остыло.

– Кольца из стиксия – повальное увлечение среди молодых убийц. Обычно в течение дня они носят поверх кольца расшитую черную перчатку. Риск – вот что главное, господин фон Липвиг. Это жизнь со Смертью в кармане. В самом деле, иные люди и тигра за хвост дернут из хулиганства. Конечно, те, кто заинтересован в престиже больше, чем в опасности, носят только перчатку. Как бы то ни было, поздней ночью около двух недель назад единственный в городе обладатель запаса стиксия и мастер по его ковке был убит. Убийца бросил на месте преступления мятную бомбу. Что ты об этом скажешь?

«Не буду смотреть, – думал Мокриц. – Это просто игра. Он нарочно хочет заставить меня дергаться».

– Что-нибудь пропало? – спросил он.

– Стража не знает, потому что, видишь ли какое дело, то, что было украдено, отсутствовало на месте преступления.

– Допустим. Тогда что было оставлено? – спросил Мокриц и подумал: «Он тоже не смотрит на небо…»

– Драгоценные камни и несколько унций стиксия в сейфе, – ответил Витинари. – Ты не спросил, как он был убит.

– Как он?..

– За столом, арбалетным выстрелом в голову. Не правда ли, увлекательно, господин фон Липвиг?

– Значит, это наемник, – предположил Мокриц лихорадочно. – Преднамеренное убийство. Мастер не расплатился по долгам. Может, он был скупщиком краденого и решил кого-то кинуть. Слишком мало данных!

– Их всегда мало, – сказал Витинари. – Мой головной убор возвращается из чистки немного не таким, как прежде, а молодой человек, который там работает, погибает в пьяной драке. Бывший садовник возвращается во дворец под покровом ночи, чтобы купить поношенные сапоги Стукпостука. Зачем? Возможно, мы никогда этого не узнаем. Почему мой портрет в прошлом месяце был украден из Королевской картинной галереи? Кому это выгодно?

– Хм, а почему этот стиксий оставили в сейфе?

– Хороший вопрос. Ключ был у него в кармане. Так какой же мы имеем мотив?

– Слишком мало данных! Месть? Молчание? Он смастерил что-то опасное? Из этой штуки можно сделать нож?

– Ага, уже теплее, господин фон Липвиг. Не оружие, потому что скопления стиксия в размерах, превышающих размеры кольца, имеют свойство спонтанно взрываться. Но он был жадным человеком, это правда.

– Он с кем-то поссорился? – предположил Мокриц. – И да, мне действительно становится теплее, спасибо за внимание! И для чего вам щипцы? Поднять кольцо, когда оно провалится сквозь мою ладонь??

Света становилось больше. Мокриц уже видел слабые тени на стене, чувствовал пот, струйкой сбегающий по позвоночнику…

– Интересная мысль. Дай мне кольцо, – сказал Витинари, протягивая шкатулку.

«Ха! Все-таки это был спектакль, чтобы меня напугать, – подумал Мокриц, бросив злополучный перстень в шкатулку. Я даже не слышал никогда о стиксии! Наверняка он все это придумал…»

Мокриц почувствовал жар и увидел, как кольцо, падая в шкатулку, вспыхнуло ослепительно-белым. Крышка захлопнулась, и перед глазами Мокрица осталось фиолетовое пятно.

– Удивительная вещь, не находишь? – спросил Витинари. – Было безрассудно с твоей стороны все это время держать его в руках. Я же не чудовище.

«Нет, чудовище не стало бы играть таких шуток с моей головой, – подумал Мокриц. – По крайней мере, пока она все еще у тебя на плечах…»

– В общем, по поводу Сычика. Я не думал… – начал он.

Но Витинари жестом прервал его:

– Не понимаю, о чем ты, господин фон Липвиг. Я пригласил тебя сюда в качестве действующего председателя Королевского банка. Я – а правильнее сказать, город хочет взять полмиллиона долларов под двухпроцентную ставку. Но ты, конечно, вправе отказать мне.

Столько мыслей бросилось наутек из головы Мокрица, что осталась только одна: «Нам понадобятся банкноты покрупнее…»

Мокриц примчался в банк и прямиком направился к двери под лестницей. Ему нравилось в подвале. Здесь было свежо и тихо, если не считать бурления Хлюпера и чьих-то криков.

Последнее было лишним, да?

В голове у него плескались розовые яды невольной бессонницы, но он снова перешел на бег.

Бывший Сычик сидел на стуле. На его гладко выбритом лице красовалась остроконечная бородка. На голове у него был надет металлический шлем. От шлема бежали проводки к светящемуся щелкающему устройству, к которому мог быть причастен только Игорь. В воздухе пахло грозой.

– Что ты делаешь с этим несчастным? – закричал Мокриц.

– Я меняйт ему мыфли, гофподин, – ответил Игорь и потянул здоровенный рубильник.

Шлем зажужжал. Клямс заморгал.

– Щекотно, – сказал он. – И на вкус почему-то как земляника.

– Ты бьешь молнией прямо ему в голову! – воскликнул Мокриц. – Это варварство!