– Ты не расстраивайся, я тебе все позже расскажу, – он провел рукой по ее волосам. – Не стоит тебе сейчас об этом беспокоиться. Ничего страшного не произошло.

Она снова откинулась на подушку.

– Света у себя дома?

– Да.

– А я в клинике?

– Да.

– В какой?

– В частной.

– В твоей?

– Да.

– Как попала я сюда? О ужас, я ничего не понимаю, – она замотала головой.

– Тебе плохо? – обеспокоенно спросил он.

– Да, мне нехорошо. Я хочу знать, что произошло со мной, что случилось в той квартире, – она поперхнулась, – голос у нее осекся. – В квартире Светы. Или… Дай мне пить.

Он прислонил к ее губам стакан с прохладным соком. Она с жадностью стала глотать.

– Если знаешь, расскажи мне. Я была в квартире в Дегтярном переулке или нет? – Она почему-то перешла на шепот. – У меня перед глазами мелькают такие картины… Я не могу сообразить, как оказалась там, потом здесь? – Она вздернула плечи, и на глаза у нее навернулись слезы. – Расскажи мне все. Ничего не утаивай.

Борис заходил по комнате, стал потирать ладони. Заправский доктор, только на груди не хватает фонендоскопа, а на голове – белого колпака. Он остановился и посмотрел на нее.

– Будет лучше, если ты подождешь пару дней. Отдохнешь, успокоишься. И тогда я расскажу тебе все без утайки. У тебя очень тонкая нервная организация, в результате всех этих потрясений психика оказалась в неустойчивом состоянии, – он покачал головой. – Тебе сейчас нельзя ни с кем встречаться, нельзя ворошить произошедшее, надо попить успокоительное. Дыши свежим воздухом, читай какие-нибудь веселые истории, у тебя в тумбочке есть пара книжек. Только покой и полная релаксация, – он подошел к постели, взял ее левую руку, погладил. И от этого прикосновения ей стало легче. Словно какие-то живительные силы наполнили ее. Она приходила в себя. Задышала ровнее.

– И все же я прошу тебя, – она подняла правую руку и погладила его кисть. – Я не успокоюсь, пока не узнаю, что произошло со мной. Ты ведь желаешь мне добра? – Она отдышалась. – Я не успокоюсь, пока не услышу от тебя всю правду. – Она освободила свои руки и посмотрела на пальцы. Глаза у нее расширились. Боже! Кольцо с рубином! Оно по-прежнему сидело у нее на безымянном пальце левой руки! Его никто не снимал! Она потрогала камень. Нет, это не галлюцинация. Покрутила кольцо. Оно сидело так же плотно, как и в первый день, когда его надел Антон. Вот загадка, которая будет теперь мучить ее. Она шумно выпустила воздух. Значит, злоключения еще не кончились.

– Дай мне, пожалуйста, зеркало, – она чуть повернулась к Борису. – Хочу взглянуть на себя.

– Может, не стоит?

– Дай!

Он протянул ей овальное косметическое зеркало. Повернула его к себе обратной стороной и заметила цветную наклейку: «Частная психиатрическая клиника Бориса Тушина. Восстановление психики после нервных срывов, стрессов, диагностика и индивидуальное лечение. Профилактические мероприятия». Вот оно в чем дело. Борис действительно привез ее к себе в клинику. Сумел-таки из зубного врача переквалифицироваться. Хотя, как сумел он приобрести лицензию? Она с опаской посмотрела на свое отражение. Под глазами обозначились голубые круги, в уголках губ заметны легкие скорбные складки. Да, она явно побледнела. Но в целом ничего угрожающего, ни синяков, ни царапин не видно. Борис прав, два-три дня отлежится и приобретет свой прежний вид.

Так что с ней все же произошло? Была ли она в квартире в Дегтярном переулке или это ей только приснилось? Откуда взялись те жуткие видения? Неужели Вероника застрелила Катерину? Позвонить? Но кому? Свете? Она закрыла глаза, представила себе гостиную, вольтеровское кресло, полулежащую в нем Катерину, кровь, стекающую по ее лицу, Веронику, стоявшую рядом с пистолетом и готовую выстрелить в нее, в нос ударил запах порохового дыма. И тотчас почувствовала, как у нее участилось сердцебиение, дыхание стало прерывистым. Она поняла, что совершила ошибку. Борис оказался прав, не стоит бередить только что пережитое, ни к чему напрягать память. Она еще слаба и слишком восприимчива.

– Скажи, а куда ты дел мои вещи?

Борис указал на постель.

– В тумбочке приготовлено для тебя кое-что.

– Ты мне не ответил?

– Сейчас нам об этом не стоит говорить, – серьезным голосом произнес он и открыл дверь.

– Где мои вещи? – Рита села на постели.

– У тебя здесь больничный халат, – твердым голосом, не терпящим возражения, ответил он, – и ничего больше.

– Вот как! Я что, твоя пленница?!

– Нет. Но здесь я врач и отвечаю за твое здоровье.

– Мое здоровье – это еще моя внешность и одежда. Понятно! Так, где мои юбка и блузка? – она нахмурилась.

– Ты сама, кажется, все сбросила, – неожиданно резко ответил он. – Не помнишь? – Он закрыл дверь и подошел к ее постели.

– И юбку, и блузку, и кроссовки… и парик? – уже поникшим голосом произнесла она. У нее по коже пробежал озноб.

– Да.

– На Сухаревской?

В ответ он только кивнул.

– Они там так и остались?

– Нет, я вынес их на помойку.

– Твой диагноз?

– Потом, все потом. Сейчас не время.

Она задумалась. Неужели потеряла контроль над собой до такой степени, что оказалась в сомнамбулическом состоянии и делала все как заговоренная? Не отдавала отчет своим действиям? Но отчего это? Ею кто-то управлял? Или у нее настоящее психическое расстройство?

– Ты можешь снять это кольцо? – она покрутила левой рукой.

– Нет ничего проще.

– Как это, мылом?

– Нет, зачем, шелковой ниточкой.

– Интересно, продемонстрируй.

– Наматываешь ниточку на палец, а конец проводишь под кольцо. Потом раскручиваешь конец нитки, и кольцо само сползает.

– Какой ты молодец. Давай ниточку, хочу его снять.

– Ты, может быть, еще что-нибудь хочешь? – Борис протянул ей нитку. – Тебе надо поесть, подкрепиться, есть яблоки, груши, абрикосы. Чего ты хочешь? Лобстеров?

– Дай мне глоточек виски и кусочек колбаски. Это мне не повредит. Значит, я не поехала на вокзал. Значит, Света и Джон на меня обиделись, уехали одни, не попрощавшись. Так? – Она накручивала на палец нитку и испытующе смотрела на Бориса. – Что они обо мне подумают?

– Все не так, как ты говоришь, – замотал головой Борис. – Успокойся, потерпи. Хотя бы до вечера. Я вернусь и тебе расскажу все подробности. Согласна?

– Хорошо, на это я согласна, – она закивала и улыбнулась. – Но тогда скажи, где ты достал эти удивительные розы. Они в самом деле возвращают меня к жизни. У них такой чудесный аромат, я забываю все плохое, что было со мной, – она потянула за нитку, и кольцо действительно легко сползло с пальца.