И Куохтли собирался воспользоваться такой возможностью. Однако его пыл быстро охладили. Во-первых, ценник за даже повреждённое импульсное орудие оказался равен двухгодичной зарплате Куохтли. Во-вторых, его стаж в дивизионе был без году неделя, и согласно внутренним правилам ему не стоило размахивать у всех перед носом личными прихотями. А в‑третьих, почти весь контракт он либо провёл в рембате, либо провалялся в госпитале, то есть участвовал в меньшинстве боевых операций и заработал совсем небольшую премию. Которой бы и вовсе почти не было, если бы не всеми оцененная стойкость Куохтли, проявленная им на заслоне. Куохтли долго уламывал Яотла и ещё дольше пытался попасть на приём к Нопалцину, но дело сдвинулось с мёртвой точки только после того, как премия Куохтли перекочевала на счёт тим-лидера. Тогда двери офиса заместителя Нопалцина распахнулись перед ним, и Куохтли сделали предложение, от которого, о чём тут же и намекнули, он не сможет отказаться: импульсное орудие ему отдадут в кредит, на ремонт орудия ему выдадут второй кредит, на общую модернизацию робота – третий кредит. За каких-то десять лет Куохтли сможет погасить все три кредита, если, конечно, не совершит массу подвигов, за которые ему выплатят массу бонусов, которыми он погасит кредиты досрочно. Зато! Зато всё, что он хочет получить, будет у него здесь и сейчас.

Услышав всё это, Куохтли оторопел, понимая, что попадает в десятилетнюю кабалу, и после подписания кредитных обязательств покинул офис майора в подавленном состоянии. Лишь через десять лет он, если доживёт, сможет только приступить к накоплению сбережений. В таком возрасте у других уже водятся деньги, а ему лишь предстоит начать зарабатывать на безбедную старость. Значит, наёмничество для него затянется… а шансов погибнуть прибавится… Но, если отказаться, то либо увольнение и нищета без намёка на перспективы, либо могила внутри «Могилы» в ближайших же боях. Надо радоваться, что всё так сложилось. Могло быть хуже…

Этими мыслями Куохтли успокаивал себя каждый день. По крайней мере с кредитами его не обманули, и «Могилу» удалось нафаршировать так, как он планировал. Конечно же, начальство пошло ему навстречу только ради того, чтобы отсрочить тот миг, когда в «Могилу» придется сажать нового робовоина. Потому что не обойдётся без скандалов, отказов и увольнений. Её ведь не продашь – кто же купит проклятого Валькирией робота… В случае смерти Куохтли дивизион ничего не теряет, в случае выживания – тем более. У «Могилы» есть оператор – вот и прекрасно. Стоило с максимальной выгодой использовать представившуюся хотя бы таким образом возможность. Поэтому Куохтли неделю перерассчитывал всю начинку «Могилы», потом ещё столько же ждал запчастей, и всю модернизацию проводил лично. Чем вызвал недовольство механиков рембата, которые рассчитывали на премиальные за сверхнормативную деятельность.

Зато «Могила» покинула рембазу в лучшем виде! Особенно круто и угрожающе смотрелось импульсное орудие, закрывающее собой кабину поверх штатной бронеплиты. Короткая зловещая воронка, скрывающая её тяжёлый эмиттер, выглядела действительно зловеще. Вся Третья Стальная Команда потешалась над Куохтли ещё месяц, смакуя плоские шуточки на эту тему. Мол, Куохтли взял кредит, чтобы красиво уйти в последний путь. И что он вместе с модернизацией заказал себе инкрустированный гроб с прибитой гвоздями к крышке пушкой, чтобы отстреливаться от соседей по кладбищу. Но тут он несколько облажался, потому что ни гроб, ни «Могила» не рассчитаны на такие орудия, из-за чего его, беднягу, поимеют сначала враги на поле боя, а после мертвецы на кладбище.

Куохтли сносил усмешки молча, стараясь держаться подальше от коллектива, и всё свободное время проводил либо на тренировочном полигоне, если удавалось скопить излишки казенных топливных норм, либо в ремонтном ангаре, вылизывая «Могилу». В один из таких дней он ковырялся в своих нехитрых пожитках и натолкнулся на футляр со скремблером. В тот момент Куохтли понял сразу три вещи: он забыл отдать скремблер тим-лидеру, никто так и не хватился этого скремблера, значит, никто не узнал о том, что скремблер уцелел в момент гибели владельца, и, наконец, что он не испытывает ни малейшего желания возвращать скремблер начальству, учитывая, как оно к Куохтли относится. Именно в силу последнего обстоятельства он решился на крайне рискованную авантюру: своими силами собрал сканер, интегрировал в него скремблер и принялся прослушивать эфир, чтобы выяснить, за кем же он шпионит.

Ответ пришёл в первый же день. Скремблер обрабатывал конфиденциальный канал майора Яотла, по которому он поддерживал связь со своими подхалимами. Кроме тим-лидера и его ветеранов таких скремблеров не было больше ни у кого, и ничто не мешало Яотлу быть уверенным, что его секретный канал абсолютно надёжен. Разобравшись с этим, Куохтли решил рискнуть и оставить скремблер себе. Чтобы в случае какого-нибудь очередного заслона хоть быть в курсе. Он встроил свой шпионский сканер внутрь системы связи «Могилы» и с тех пор подслушивал переговоры Яотла и ветеранов, мстительно ухмыляясь их уверенности в высокой защищённости своего секретного канала. Впрочем, особых преимуществ сканер ему не дал, разве что спать на службе стало легче – перед проверкой боеготовности Яотл обычно предупреждал своих подхалимов. В первое время Куохтли слушал в основном стёб ветеранов над его «Могилой», её глупой и дорогостоящей модернизацией, и, конечно, над ним самим. Короче, глумились над ним ещё долго.

Ржать над Куохтли перестали после второго контракта. Стальной дивизион получил рискованный, но очень хорошо оплачиваемый заказ: неизвестный клиент, пожелавший сохранить инкогнито, пожелал атаковать военно-транспортный узел ни много ни мало целой цивилизации. Все, естественно, сразу поняли, что за планета является их нанимателем, но сделали морду тяпкой. Меньше знаешь – никому не должен. Стальной дивизион срезал с бортов все знаки различия и приступил к погрузке. Лететь пришлось долго. Заказ располагался далеко не в соседнем созвездии, но на дорогостоящем анабиозе сэкономили, и почти месяц пришлось маяться в тесных кубриках. Единственным развлечением являлись судовые бары, которые начальство предусмотрительно озаботилось забить выпивкой до отказа, и развратные утехи для тех, кто сумел очаровать коллегу из числа женщин. Последним быстро надоело совокупляться ради весёлой пьяной тусовки, и они включили за приятные услуги ценник. Что, конечно же, мало кого остановило, потому что пьяному море по колено. Куохтли в вечеринках участия не принимал, потому что с идущего через космос конвоя далеко не убежишь, а от всеобщей скуки стебать его стали ещё сильней. Поэтому всю дорогу он просидел в кубрике к вящей забаве соседей, которые, возвращаясь с очередной пьяной вечеринки, интересовались, не издох ли он и не привинтил ли к корабельной койке какую-нибудь пушку побольше.

Окончание перелёта Куохтли встретил с бесконечным облегчением. Конвою объявили боевую готовность, всем велели занять места в боевых машинах, после чего началась высадка. Первой отработала космическая флотилия. Истребители атаковали орбитальную оборону, следом ударили штурмовики. Своих орбитальных бомбардировщиков у Нопалцина не было, слишком дорогое удовольствие, поэтому вместо них работали корветы боевого охранения транспортов. Почти сразу начали поступать доклады о сильном огневом противодействии и потерях. Нопалцин дал команду начать высадку, не дожидаясь подавления систем ПВО, и Третьей Стальной Команде поставили задачу эти самые системы ПВО найти на земле и подавить. Транспортники вышли на самую низкую орбиту, которой только смогли достичь под огнём противника, и начали выброску десанта. «Могилу» сбросили одной из первых, и он отчаянно манипулировал маневровыми ускорителями, стремясь не попасть под удар вражеской ПВО. Для Куохтли управляемое падение закончилось успешно, но во время десантирования Третья Команда потеряла несколько боевых машин, и общая огневая мощь оставляла желать лучшего. С орбиты сразу сбросили координаты целей, и Яотл повёл всех в атаку.