– Так, значит, просто так мы тут уже не проскочим, – чесал голову Егоров. – И дорогу эту проклятую ну никак ведь уже стороной не минуешь, в любом случае её пересекать нам где-нибудь придётся. Похоже, это тот самый тракт, который из Парачина на Видин идёт, а уже дальше через Дунайскую переправу в Валахию. Ладно, сделаем всё, что только можно, лишь бы следов нам поменьше оставить, а там уж как Бог даст. Встаём на днёвку здесь, отдыхаем, а затем проскакиваем через дорогу в сумерках, приглаживаем за собой след и бегом на север. В любом случае часов десять у нас в запасе точно будет. Османы-то ночью воевать не любят. Навряд ли они до утра дозором по этой дороге пройдут.

От Заечар, который сейчас команда обходила с востока, и до Придунайского Брегова было всего-то около ста вёрст. Менее трети всего пути оставалось пройти до места встречи с ожидающими их в устье судами. Но эти вёрсты были, похоже, самыми трудными. Предгорья в этих местах сильно сглаживались, и здесь появлялось много открытых степных участков и огромных полян, где была возможность прохода для конницы.

– Затирайте шибче след, – наставлял заслонный десяток Тимофей. – Глядишь, и не разглядит его турка, когда проезжать мимо будет. – Эх, снежка бы немного с небес, чтобы припорошить здесь всё до утра!

Но снега не было, и приходилось только лишь уповать на невнимательность турецкого дозора. След в след перебегали егеря через открытое место, а затем уходили в лес напротив. А за последними шла та самая заслонная группа, которая волоком прометала вязанками лапника эту хорошо натоптанную десятками людей тропу.

– Ну всё, а теперь ходу! – и отряд понёсся вперёд. Как ни спешили, но за последнюю ночь удалось пройти не более пятнадцати вёрст.

– Отряд, привал четыре часа! Пятёрка Тимофея караулит первая, потом её меняют люди Живана!

Костры даже не раскладывали. Пожевали всухомятку из дорожного пайка и все тут же завалились спать. Время отдыха пролетело незаметно, Алексею казалось, что он вот только закрыл глаза, а его уже будил Милорадович:

– Господин подпоручик, Алексей Петрович, время, в путь пора, прикажете будить команду?

Лёшка скинул с себя плотный полог. Ноги были такими тяжёлыми, словно на них сейчас были надеты не укороченные сапожки, а солдатские «кирзачи» из 20-го века, да ещё и облепленные хорошо глиной.

– Поднимайте людей, Живан, кипятка вы, надеюсь, успели нагреть?

– Так точно, – ответил серб, – все десять котелков, перед самой побудкой, всё, как и было вами приказано, Ваше благородие.

– Ну и отлично! – кивнул Лёшка. – Тогда полчаса на обед и на оправку, а потом опять бегом вперёд.

Над местом привала парило. Егеря разводили в котелках быстрый походный кулеш, в обжаренную ячменную муку ими вливался крутой кипяток, затем туда стругалось тонкими пластами вяленое мясо, кидались шарики топлёного коровьего масла, и добавлялось ещё немного жира. Для вкуса туда же подсыпали щепотку специй да соли, и вот, всего-то через какие-то десять минут это быстро сготовленное варево уплеталось всеми за обе щёки. Быстро, вкусно и очень питательно!

Егоров оглядел егерей. Было заметно, что его солдаты устали. Не слышно было их смеха, традиционных шуток или беззлобных подначек, всё сейчас делалась быстро, с максимальной экономией времени и сил. Особенно сейчас доставалось Василию с Саввой, именно на их плечах выносились два оставшихся осколочных фугаса.

Как ни жалко было всех, но нужно было двигаться вперёд. Если дозоры сипахов обнаружили всё-таки их след, то совсем скоро, пожалуй, что уже до ночи, они сами об этом узнают.

– Команда, закончили обед, пять минут на оправку и выдвигаемся, – отдал команду Алексей. – Головные, вам уже можно уходить вперёд!

Одна, вторая, третья верста бега пройдена по холмистой лесной местности. Неужели они всё-таки проскочили незамеченными?

– Вашбродь, капрал велел вам доложиться, что позади, в отдалении фигурки конных мелькнули, – запыхавшись, частил Тарас. – Там как раз перелесок редкий был, вот они-то и проскакали его, а мы их увидели.

– Ну вот, значит, все-таки не проскочили, – выдохнул Лёшка. – Передай Живану, пусть он там позади сломя голову в бой не лезет, а быстрее оттягивается к нашей основной группе. А тут уже мы их все вместе встретим.

Засаду устраивали в спешке, времени на хорошую подготовку сейчас просто не было, да и место было неудобное, егеря залегли подковой около своего основного следа, приготовив ружья к бою.

Первыми на поляну выскочили братья Николичи. Лазар и Велько пробежали её с ускорением и упали в снег уже возле цепочки егерей. А вот показались, наконец, и Никита с Тарасом. Последним бежал уже сам капрал Милорадович. На открытое место за их спинами выскочило сразу пять всадников, ещё около дюжины мелькало среди стволов деревьев напротив.

Турки издали воинственные гортанные звуки и пришпорили своих коней. Всего-то шагах в пятидесяти от них уже были те беглецы в своей серо-грязной одежде, по следам которых они двигались уже несколько последних часов. Догнать их и порубить!

Из-за стволов деревьев напротив треснул один, второй ружейный выстрел, а затем уже раскатисто грохнул целый залп. Первую верховую пятёрку сбило на землю всю. Выскакивающие на поляну сипахи из своих полутора десятков потеряли более половины, и теперь их остатки неслись сломя голову обратно по своим же следам.

– Тьфу ты, – сплюнул Озеров, – теперь-то уже о нас все собаки в окрестностях будут знать. – Эх, всего лишь вёрст семьдесят ведь, наверное, осталось до Дуная.

– Никак по-другому нельзя было с этой погоней, Мишель, – словно оправдывался Егоров. – У нас просто времени не было их там охватить, они ведь уже на плечах у моего заслона висели, ещё бы чуть-чуть и посекли бы всех ребят. А теперь только ходу!

Остальные двое суток команда неслась со всей возможной скоростью. По два часа, сократили время больших привалов, из пищи теперь всех выручал только лишь талкан да орехи. Команда непрерывно двигалась и днём, и ночью, Егорову было уже теперь не до маскировки. Главным было проскочить эти семьдесят последних вёрст и выйти к ожидающим их галиотам. Третьего марта с ночи резко потеплело, а потом пошёл мелкий затяжной дождь. Брегово открылось в сером утреннем свете с левой стороны.

– Командир, там конница, разворачивается в нашу сторону, – доложился старший левого бокового дозора Трифон. – От сельской околицы сотни две на нас выходят.

– Братцы, нам нужен хороший рывок, в версте к северу длинный овраг начинается, там уже проще отбиться будет, бего-ом! – крикнул Лёшка, задавая для всех темп.

Лошадям сипахов было тоже непросто скакать по этой раскисшей хляби из снега и грязи. Дозорный десяток сходу влетел во вспучивший от талого снега ручей, и несколько лошадей даже пришлось из него с натугой вытягивать. Предстояло сделать приличный крюк, и всё это замедлило выход конницы на линию атаки. Наконец командир османского отряда увидел перед собой на небольшой возвышенности серые тени.