– При всем желании, – покаялся он. – Я специально оставил ключи от ваших оков снаружи, у охраны.

Девушка серьезно кивнула:

– Нелишняя предосторожность. Иначе я набросилась бы на вас, воспользовавшись вашей слабостью, и отобрала кусочек штампованного металла, чтобы открыть примитивный дисковый замок примитивных железных браслетов.

– Именно, – согласился герцог, затем неожиданно сменил тон: – Где ваш напарник?

– У меня его нет.

Девушка пожала плечами, отчего разорванный во время задержания ворот платья сполз вниз, чуть обнажая ключицы.

Ярвуду была прекрасно знакома эта уловка. У леди Джейн она получалась гораздо естественнее. Черт! Джейн! Он вспомнил, куда шел, когда его отвлекла джаргаморская диверсантка, и изменился в лице. Да черт с ней, с Джейн, и с ее тонкими чувствами! Но если она сейчас решит выйти на тропу войны? Под влиянием обиды? Немедленно? И начнет делиться информацией со всеми желающими? Просто чтобы отомстить?

Герцог достал комм и быстро набрал текстовое сообщение Джейн. Работа. Проклятая работа мешает ему встретиться с самой красивой девушкой Блоссома. (Ярвуд знал, что женская обида наилучшим образом лечится именно комплиментами.) Пусть его любезная, драгоценная Джейн простит его. Они назначат другую встречу, он исполнит все ее желания…

Не слишком ли сиропно? Да нет, для леди Баллантайн – в самый раз. Добыча готова сама отдаться в руки, и только гадкие служебные обязанности герцога Аргайла мешают обоим игрокам насладиться финалом матча.

Пока Ярвуд решал семейные проблемы, Белладонна не сводила с него внимательного взгляда. Потом тряхнула головой. Из растрепавшихся волос посыпались оставшиеся шпильки. Герцог положил комм на столешницу и обернулся к допрашиваемой. Хотя какой это к черту допрос? Темп потерян, все потеряно. Такое впечатление, что он затащил ее в свой кабинет, чтобы обмениваться колкостями или флиртовать!

Девушка пошевелила затекшими руками, юбка чуть приподнялась, под ней были поддеты классические дамские панталоны со скромным кружевом. Контраст с ботинками казался почти комичным.

– Вы не надели под платье свой десантный комбинезон?

– Он испортил бы силуэт, – покачала головой девушка. Еще одна шпилька звякнула об пол. – На таких мелочах обычно и прокалываются. Маскарад должен быть безупречен.

– Вас выдали ботинки, – злорадно сообщил Ярвуд.

– Я уже догадалась. – Она опять улыбнулась, и опять на щеках появились ямочки. – В резиденции крайне непросто украсть обувь моего размера, а вот за одеждой так не следят. Ну и босая горничная привлекла бы еще больше внимания, чем обутая в ботинки.

– Значит, после того как вы ушли от собак, вы все время прятались здесь?

– Основная стратагема – прятать на виду.

– И ваш напарник также где-то здесь?

– У меня нет напарника. Послушайте… Кстати, как мне вас называть?

– Если мой племянник осуществит свою мечту и женится на вас, в своих письмах из женской тюрьмы вы будете обращаться ко мне «дядюшка».

Она недоверчиво хихикнула и покачала головой:

– Я хочу договориться с вами. Давайте не переводить общение в комическое русло.

– Мое имя – Ярвуд.

– Слишком интимно. Давайте я буду называть вас Джон? Это сработает как небольшой якорь в наше прекрасное прошлое, в котором мы еще не были врагами.

– Тогда я буду называть вас, предположим, Белла. Или Донна?

– Донна, – она кивнула, – мне нравится. Так вот, любезный Джон, давайте договоримся следующим образом: я вам все расскажу, всю правду. А вы затем решите, как меня лучше отпустить с наименьшим уроном для вашей репутации?

– То есть в том, что я вас отпущу, вы уверены?

– Ну посудите сами. Я же принцесса. Пусть не самой грозной державы, пусть ненаследная, но все-таки представитель правящей династии. Меня в любом случае выдадут джаргаморам – напрямую или вследствие долгих дипломатических переговоров.

Герцог обошел письменный стол, уселся в кресло (которое, к слову, также намертво крепилось к полу) и, упершись локтями в столешницу, опустил подбородок на ладони.

– Давайте начнем с правды, Донна.

Называть ее по имени было приятно, Ярвуд начал понимать, что его племянник находит в этой женщине. Чувственность в сочетании с открытостью, почти простотой – смертельный коктейль для романтиков вроде Фабиана.

Принцесса слегка повозилась в кресле в поисках удобного положения и подняла в жесте мольбы скованные руки.

– Моя правда такова. Несколько условных недель назад я прибыла на Блоссом с группой беженцев, получила все положенные в моей ситуации документы и попыталась устроиться на работу в королевскую резиденцию.

– Цель?

– Я хотела собрать побольше информации о королевских шелкопрядах. И, если удастся, похитить несколько десятков, чтобы тайно вывезти их.

– Зачем?

– Джаргаморские планеты, которые раньше экспортировали шелк в большую часть галактики, переживают экологическую катастрофу. Нам приходится организовывать глобальные переселения. Я хотела исправить ситуацию.

– Вы знаете, что именно стало причиной катастрофы?

– Ну разумеется, и вам это тоже прекрасно известно. Этот факт отображен во всех учебниках по диверсионной деятельности как победа блоссомских рыцарей плаща и кинжала. Вашей империи была нужна галактическая монополия на шелк. Таким образом вы убрали конкурентов. Четкая операция. Ваши диверсанты почти одновременно завезли на наши шелковичные планеты усумских генномодифицированных канареек – прожорливых тварей с ангельскими голосами и прекрасным опереньем. Мода на этих мутантов распространялась по системе с быстротой лесного пожара. Когда выяснилось, что они питаются шелковичными червями в огромных количествах, было уже поздно. Век птиц недолог, они справились за три или четыре поколения и благополучно вымерли, когда им стало нечего жрать.

Принцесса слегка смутилась, поняв, что допустила в своей речи бранное слово, но быстро взяла в себя руки:

– Вы и без меня это знаете!

Ярвуд кивнул, ее горячность показалась ему забавной. Забавной и милой. Что там говорил Фабиан – обостренное чувство справедливости?

– Но на шелковичные плантации вам попасть сразу не удалось?

– Я обратилась в агентство по работе с низшим персоналом, тамошний бидл предложил мне другую работу в секторе «А».

– Мой дорогой племянник… – по-отечески покачал головой герцог. – Можно поинтересоваться, какие отношения вас связывают?

Она посмотрела на него с таким страданием во взоре, что менее черствому человеку стало бы неловко.

– Я не готова отвечать на такие вопросы.

– Хорошо, давайте по порядку. Вы стали работать на чайной плантации, где к вам относились жестоко?