Я и ответить-то не успел, как Алина встретилась взглядом с Мияко, та нежнейше улыбнулась, хлопнула длинными ресницами. Раздался явственный лязг столкнувшихся звёздных крейсеров! В общем, через минуту моя бывшая с новым парнем уже протискивались в широкие двери заведения. И нет, они не были толстыми, просто Алина старательно рвалась вперёд, путаясь под ногами своего же спутника.

– О, Алексей? Какая-я встреча!

– Привет. – Я был вынужден встать. Они подсели к нашему столику, парень исподлобья смерил меня взглядом, повёл раскачанными плечами и зачем-то набычился.

– А мы с Германом гуляем, вдруг смотрю, а тут… Да, знакомься, это Герман! Мы с ним пара!

Я протянул руку. Знаете дебилов, которые при знакомстве с такой силой сжимают вам ладонь, словно хотят раздавить все пальцы? Ну, типа так они сразу ставят приоритеты, кто главный. Вот он был из них, мне стоило немалого труда не поморщиться, пока её избранник пытался травмировать мне кисть. Что взять с идиота?

– А меня зовут Мияко! – не дожидаясь, пока я её представлю, вскочила кицунэ. – Герман, а-а… а-ах, вы выглядите таким… сильным и… Что у меня внизу всё… о-ах, запульсировало-о…

Честное слово, я не сразу понял, что тут вообще происходит. Моя недавно крашенная блондинка с таинственными золотыми прядями под черными кудрями вдруг потеряла всяческий стыд, такт и скромность, превратившись в какое-то безмерно вульгарное и порочное существо женского пола.

– Ге-ерман, какое редкое имя, правда? Наверное, так называют только принцев? А я приехала из Японии! – Она чуть сощурилась, выпятила губки и обеими ладошками приподняла грудь. – У нас самые красивые девушки! Вы ведь слышали о гейшах? А вы были в наших банях, где мужчины и женщины купаются вместе?

– Не-е, а чё, можно? – Этот раскачанный урод мгновенно переключился со своей девушки на мою.

Мияко победно улыбнулась начинающей ёрзать на стуле Алине.

– А мы… я… то есть мы на Новый год летим в Европу, – попыталась пролепетать она, но обычной девушке никак не по силам тягаться с кицунэ.

– Европа?! Фи, Герман, там же скучно, – лисичка вдруг резко прыгнула вперёд, садясь парню на колени и страстно заглядывая в глаза, – только Япония! Полетели туда-а! Со мно-ой! О-о, Ге-ерман! У меня есть нужные контакты, я многое могу и та-акое умею…

На её высокой груди под свитером и курткой явственно встали соски! На нас уставились два официанта, теперь уже и я немножечко охренел, а у туповатого спутника моей бывшей вспотели ладони и пошло обильное слюноотделение…

– Эй, ты что себе позволяешь, тварь?! – шипя, опомнилась Алина. – Я тебе сейчас все космы повырываю, сучка японская!

Но Мияко холодно встретила её пылающий взгляд, словно удар меча на меч, одновременно перехватывая запястье двумя пальчиками. Бедняжка едва не взвыла от боли…

– Только попробуй! Если хочешь жить… беги-и!

– Герман, мы уходим, – уже на грани истерики вскочила Алина.

Она схватила поплывшего парня за воротник, пытаясь утащить его за собой, но тот упирался руками и ногами. Уж он-то явно не собирался никуда уходить. Маленькая кицунэ неспешно соскользнула с его колен, удовлетворённо покосившись на естественно возникшее мм… возбуждение с его стороны, и послала пылкий воздушный поцелуй:

– О-о, Ге-ерман, разберитесь с этой, мм… эмоционально невыдержанной девицей.

– А-а, эта… типа… гейши там… в бане, когда?

– Я сама найду вас, о-а-ах… Ге-ерман, что вы со мной делаете… а-ах! А-а-а-а-ау-е-е…

Когда моей бывшей ценой слёз, пощёчин и визгливых матерных ругательств удалось кое-как увести своего, как я полагаю, теперь уже тоже бывшего, мы с разулыбавшейся лисичкой церемонно подняли чашки, она – чай, я – кофе. Оба официанта и девочка-администратор зала уважительно зааплодировали нашему столику:

– Завтрак за счёт заведения!

В общем, мы шикарно провели время, смеясь и беззаботно болтая ровно до тех пор, пока вдруг Мияко не глянула в окно и резко закусила губу. Я проследил за её взглядом и тоже замер: с противоположной стороны улицы на нас смотрели Инари и Мёбу. Как они нас нашли?

– Не важно. Нам пора домой, Альёша-сан…

Когда мы садились в вызванное такси, две сестры всё ещё внимательно глядели нам вслед. В машине Мияко всю дорогу молчала, сложив руки на груди, надувшись, как рыба-ёж, и напряжённо сопя в две дырки. Расспрашивать её о чём бы то ни было в таком настроении явно не стоило.

Риск просто не оправдал бы результата, причём таксист понял это даже быстрее меня, выключив шансон и сконцентрировавшись исключительно на дороге. Уже на выходе он послал мне сострадательный взгляд мужского братства из серии: «Держись, братан, все через это проходили, главное, не лезь под горячую руку и купи цветы, раз уж накосячил…»

Я благодарно кивнул. Хотя зачем? За совет с цветами! Почему бы и нет?

– Нарисуй мне цветущую сакуру, – не оборачиваясь, попросила кицунэ, когда мы поднимались на второй этаж, – ещё я люблю речные лилии, но их нельзя срывать, они мгновенно вянут. Мы с отцом часто смотрели на лилии, когда он позволял посидеть с ним рядом на берегу. Я ужасно этим гордилась и вела себя тише мышки. Он читал или просто смотрел на небо, а я млела оттого, что меня не прогоняют, что мне можно как-то прикоснуться к его мыслям, прочесть вечное единство высокой звезды и её воплощения в белом цветке на зеркальной поверхности воды…

– Ты не рассказывала о нём.

– И сейчас не буду. Не заводи меня. Я голодная, где сердца твоих врагов?

Пока Мияко принимала горячий душ, распевая что-то в ванной на японском, я поставил кипятиться воду и достал пакет молока из холодильника. Не знаю уж, насколько в дикой природе обычные лисы любят воду, но моя кицунэ бежала в ванную при каждом удобном случае, как минимум дважды в день. Столь же тщательно она следила за свежестью своей и моей одежды, строго отчитывая домашних бесов за малейшую оплошность или лень. «Заботливая и чистоплотная», так, кажется, она о себе говорила ещё с первых дней нашего знакомства.

На минуточку я поймал себя на мысли, что почти не вспоминаю о своей прошлой жизни до того, как в моём доме неожиданно поселилась красивая японская девушка с рыжими ушками и пышным хвостом. Получается, всё, что было раньше, не так важно? Я был глуп и слеп столько лет?

Бегал за непонятными иллюзиями, искал славы и денег, обжигался в любви, обходил людей и вообще мало во что верил. Хотя, возможно, именно отсутствие фундаментально-непоколебимых убеждений позволило мне так легко поверить в реальность маленькой кицунэ…

– Да брось, от встреч с нами сходили с ума единицы. – Шум душа прекратился, и в приоткрытой двери показались часть голого бедра, круглое плечико, и замотанная полотенцем голова подмигнула мне. – Средневековые крестьяне искренне считали волшебных лис частью своего мира, потом мы часто дружили и даже заключали браки с учёными людьми, а в последнее столетие многие кицунэ спокойно работают в сферах шоу-бизнеса, литературы, музыки и даже мультипликации. Как ты думаешь, кто вообще придумал стиль аниме?