– Банза-а-ай!

Заднее стекло разлетелось в брызги, словно от прямого попадания ракетой. В нашем случае – от фарфорового лба японской лисички. Четвёрка молчаливых мужчин не успела и головы повернуть, как маленький звонкий ураган, ворвавшись внутрь салона, начал крушить всё подряд!

Водитель дал по тормозам и выскочил из машины с криком:

– Надежда Филипповна, мы так не договаривались!

Охрана, полиция, спецназ, силовики, бандиты (понятия не имею, как их называть?), несомненно, являлись профессионалами, они не струсили, не пытались хвататься за оружие, это слишком опасно в узком, замкнутом пространстве, но дружно попытались скрутить кицунэ. Одна хрупкая девочка против квартета здоровых, тренированных мужиков!

Месилово было страшным…

Единственное, чем я мог ей помочь, это забиться в угол и не мешать. Первого она хлестнула косичкой по глазам, ослепив на раз. Второго ударила кулачком в висок так, что его голова влетела в подбородок третьему, четвёртый получил обоими каблуками в кадык, и кицунэ вернулась к первому.

Мияко дралась в своё удовольствие, то скупо раздавая короткие удары по болевым точкам, то щедро метеля каждого, то подставляя противника под удары друг друга. Она не успокоилась, пока не отключила всех, её разноцветные глаза стали красными, а на губах пузырилась розовая пена!

– Это не мои враги, – успел сказать я, потому что с неё станется начать выгрызать сердца.

– А-а, это твои друзья? – фыркнула она, но боевой кураж отпустил её столь же быстро, как и накрыл. – Да ладно, Альёша-сан, я же не зверь, всё вижу и всё понимаю. Пойдём, тебе надо кое с кем поговорить.

Закинув сумку на плечо и убедившись, что на одежду моей подруги не попало ни капли крови от выбитых зубов и расквашенных носов, мы покинули негостеприимное авто. Случайные прохожие уже с интересом оборачивались в нашу сторону. Кицунэ быстрым шагом побежала к гаражам, но свернула в сторону трёх мусорных баков, таща меня словно на буксире.

И честно говоря, я не догадывался, почему и зачем, до тех пор, пока не увидел знакомую женскую фигуру. Да, да, та самая чиновница по культуре из областной администрации, в длинном плаще с капюшоном, сидя на корточках, между двумя обшарпанными синими баками, что-то колдовала над небольшим листочком плотной бумаги, который она держала в руках.

– Открытка, – не сдержавшись вскрикнул я, – это же из того набора!

– Гайдзин больше не глупый, – удовлетворённо мурлыкнула Мияко, одобрительно толкая меня локотком, – это она наняла тех грубиянов в авто, а ещё она же выпускает японскую нечисть в твоём городе. Давай её убьём?

– Эй! – Надежда Филипповна от неожиданности села прямо на грязный асфальт. – Вы не посмеете меня тронуть! Я представитель власти! У меня знаете, какие связи? Да я сейчас один звонок…

Кицунэ оскалила белоснежные клыки, но едва лишь подняла ногу, намереваясь сделать первый шаг, как тётка, левой рукой прикрывая голову, правую с открыткой выставила ей навстречу.

– Я его выпущу-у!

На картинке красовался жуткий скелет с руками, перемазанными кровью.

– Госадокуро, – отвечая на мой немой вопрос, прошептала лиса, – он очень опасен, и мы не сможем с ним справиться, вообще никто не сможет. Этот тридцатиметровый урод появляется над могилами тех, кто был похоронен без молитв и не знает упокоения. Жрёт людей, сдирая с них живых кожу, с каждым трупом становясь всё больше и сильнее, потому что присоединяет к себе кости жертв.

– Вы с ума сошли, что ли?! – рявкнул я.

Но на моё справедливое возмущение женщина заорала ещё громче:

– Я выпущу, без разговоров! Вы сами виноваты, вам не следовало…

В соседнем баке раздался невнятный шорох, и вылетевший большой пакет с мусором рухнул Надежде Филипповне на голову. Пока она, вереща, пыталась выбраться из картофельных очисток, яичной скорлупы, использованной (пардон!) туалетной бумаги, кицунэ с нереальной скоростью метнулась вперёд, выхватывая взрывоопасную открытку из ухоженных, наманикюренных пальчиков.

Толстый рыжий кот, высунув над краем бака недовольную морду, фыркнул в усы и продолжил копание в мусоре. По идее его бы стоило выудить оттуда и хотя бы пожать герою мужественную лапу, но наш знакомец явно был очень занят и своё случайное деяние, видимо, подвигом не считал.

Пока Мияко щёлкала отжатой в прошлый раз зажигалкой, я разорвал скелет на восемь кусочков, которые мы крайне аккуратно и торжественно сожгли. На этот раз никаких таких уж особенных спецэффектов не было, хотя где-то высоко в небе на мгновение всё равно показался ужасающий чёрный череп, крича:

– Ацуй, ацуй! Итээ![5]

И хотя его быстро развеяло осенним ветром, получается, что спецэффекты всё-таки были. Но, пожалуй, те две красотки с длинными шеями горели куда интереснее и ярче…

– Нет, нет, не… Ну почему вы всё портите-е… – Чиновница от культуры, тихо поскуливая, пустилась наутёк, прямо на четвереньках, путаясь в длинных полах плаща.

Догонять её не имело смысла, мы и не собирались даже. Маленькая лисичка хихикнула, пряча нос в ладошки, потом поправила шапочку с ушками и кивнула в сторону шоссе. Я достал сотовый, вызвал такси, и где-то минут через пять мы спокойно ехали в центр города, по направлению к музею Хлебникова. С полчасика мы погуляли уже в том районе, неспешно шурша листвой по набережной.

…На работу в любом случае я попал вовремя. Никаких проблем с начальством или сотрудниками музея не было, мне никто не припомнил отказ какой-то там Надежде Филипповне из министерства культуры или исчезновение открытки из кабинета директора. Видимо, эта тема больше не являлась актуальной. Ну и слава всей семейке Скайуокеров…

Оля с Настей ушли раньше, я перекинулся парой фраз с любопытной толстой бабушкой-смотрительницей, которая уже с полгода заботливо интересуется, когда же у меня появится жена и детишки. Каждый раз я молча пожимаю плечами, а она укоризненно грозит пальчиком, типа ох, смотри у меня, баловник такой. Иногда я хочу её убить…

– Тогда не надо было отпускать эту бабку! – уверенно заявила кицунэ, выпрыгивая из открытки. – Или верни её, я как раз голодная!

– Там сплошной холестерин.

– Много ты понимаешь!

Спорить было бесполезно и бессмысленно, в любом случае я не собирался никого догонять, как и позволять моей гостье выгрызать сердца у наших бабулек. Ну несерьёзно же это всё, в самом деле…

Тем вечером моё дежурство началось с нашего совместного обхода всех помещений. Героическая Мияко-сан, собрав волосы в два перебелёсых хвоста (чёрная хна сходила, возвращая цвет настоящей блондинки), дёргала во все стороны носиком, принюхиваясь ко всем подозрительным запахам, подняв хвост и держа ушки на макушке.