Тут я здорово преувеличивал, чего не сделаешь ради своего престижа.

Жанна еще раз внимательно осмотрела фургончик, моего «брата» и меня, о чем-то подумала.

– Но я рада, что встретила тебя. И признаюсь откровенно, что частенько вспоминала ту единственную и неповторимую ночь, которую мы так славно провели с тобой.

– Я тоже вспоминал.

– Без обиды? – пытливо глянула она в мои глаза.

– Наоборот, я, кажется, обидел тебя, и раскаивался…

– Правда? – Она довольно улыбнулась. – Мило с твоей стороны. А где ты живешь? – вдруг сменила тему разговора.

– Пока вот у брата, – кивнул я на Семенова, – в Титоровке.

– А жена?

– Жена там, в гарнизоне.

– Вечером можешь ко мне заскочить?

А почему бы нет. Что-то меня очень влекло к докторше. Не только ее красота, соблазнительное тело (сказывалось давнее воздержание), но больше всего меня волновала загадка этой женщины. Что скрывается за недавним ее прошлым и настоящим? Почему она не поехала в Москву, куда ее приглашал генерал Возницкий и где, по ее словам, живут и трудятся родители? Что она делает в Краснодаре? И что ей, в конце концов, надо от меня? Только ли симпатия ко мне? «Уж если бы я решила с кем-то изменить, то только с тобой», – вспомнилось ее признание. Искреннее ли?

– Разумеется. Ты одна живешь?

– А ты думаешь, я успела выскочить замуж? – усмехнулась Жанна. – Во сколько тебя ждать?

– К восьми я освобожусь. Твой адрес?

– Улица Гудимы, дом тридцать два. Третий этаж, квартира тридцать три.

– Договорились. В двадцать ноль-ноль буду…

Когда я доложил по телефону о встрече с Жанной Чудакову, он, кажется, был удивлен и обрадован не менее меня.

– Тебе здорово повезло, летун! – весело воскликнул он. – Очень интересная женщина. Обязательно повидайся. Только оружие не бери, чтобы ни в коем случае она не догадалась, где ты работаешь на самом деле. В общем, смотри в оба…

Я и сам пришел теперь к выводу, что меня влекло к этой женщине. Покоренный ее красотой, сердцем я оправдывал Жанну, жалел ее, но в подсознании мысль о ее виновности не покидала меня, и червячок недоверия все сильнее точил мою душу.

Да, я непременно поеду к ней, и сделаю все, чтобы разгадать тайну этой непростой, загадочной женщины.

Мы раньше времени закончили работу, вернулись на квартиру, которую действительно снимали в Титоровке (отсюда, из местного коллективного хозяйства, и возили фрукты), и я принялся приводить себя в порядок. Смыл дневной пот, сбрил трехдневную щетину, тщательно разгладил белую сорочку с коротким рукавом и легкие серые брюки. Глянул на себя в зеркало и грустно усмехнулся: здорово я сдал за эти три месяца после катастрофы – похудел, почернел и постарел. Гибель летчиков не выходит у меня из головы, а временами катастрофа, происшедшая в небе, яркой картиной всплывает в сновидениях. И вот что удивительно: Мигунова я вижу живым и мертвым, а Хмурова словно не было в том полете, словно какой-то беспилотный самолет протаранил ведущего. И снова и снова возникает вопрос: что с Андреем? Сгорел он в небе, упал с нераскрытым парашютом в недоступное ущелье или продан в Чечню? Такие случаи тоже бывали: не все горцы относятся к русским дружески; некоторые сочувствуют кавказцам и помогают им, а есть и такие, которые открыто поддерживают торговлю людьми, сами похищают родственников состоятельных людей, от кого можно получить солидный выкуп. Но такой вариант маловероятен: прошло три месяца, а о Хмурове никаких вестей…

Не могу забыть, разумеется, и о расстреле инкассатора и его охранников. Бандитов так до сих пор и не удалось поймать. Потерпел я фиаско и в поисках наводчика. С моим отъездом из гарнизона происшествия там прекратились. Да и тех, кого я подозревал, никого там не осталось: Ниретина убили, Яцубу перевели в другой полк, на Дальний Восток, Жанна вот здесь…

Ровно в восемь вечера, как и положено военному, я нажал кнопку звонка двери квартиры 33. Жанна встретила меня, как долгожданного возлюбленного, милой улыбкой и нежным поцелуем. Она благоухала, как майская роза – аромат дорогих духов веял от ее легкого цветастого платья, сквозь которое просвечивались бретельки кружевного бюстгальтера, трусики, загорелое до шоколадного цвета прекрасно сложенное тело.

Я вручил ей букет цветов с шампанским и пакет с коробкой конфет.

– А вот это зря, – пожурила меня Жанна, кивнув на пакет. – В гости со своей выпивкой и закуской не ходят.

– Не скажи, – возразил я. – На Западе гостя без выпивки и закуски за стол не посадят.

– Но это на Западе. Там давно все строится на меркантильности. Мы-то с тобой не немцы и не американцы.

Она провела меня в комнату, где посередине стоял уже накрытый выпивкой и закуской стол. Марочный армянский коньяк в пузатой бутылке, наша русская водка «Смирновъ» (запомнила, какую пили у меня), вино в длинной бутылке с красивой этикеткой, ломтики аппетитной ветчины, дорогих рыб, красная и черная икра. В общем, судя по столу, полковая докторица жила далеко не бедно. И обстановка квартиры впечатляющая: инкрустированная мебель, мягкий ковер на полу, витражи в дверях на кухню и во вторую комнату.

– Неплохо устроилась, – сказал я, окинув комнату взглядом. – А я считал, что ты в Москву уехала. Твое гнездышко?

Она помотала головой.

– Я же говорила тебе, что у меня дядя бизнесмен. Это его. Но, – она многозначительно улыбнулась, – может быть и моей, если попрошу. Дядя у меня добрый и любит меня.

– Сколько ему лет? – пошутил я.

– Не высказывай вслух своих глупых мыслей, – нахмурилась Жанна, – иначе мы снова поссоримся. Но я удовлетворю твое любопытство: дяде пятьдесят шесть, это мамин брат. Я тебя скоро с ним познакомлю. Кстати, почем ты берешь в колхозах фрукты и почем сдаешь в ларьки?

Что это, проверка или простое любопытство?

– Тебя это очень интересует?

– В какой-то степени.

– По-разному. Яблоки в среднем покупаю по пять рублей, продаю по десять. Груши – чуть дороже. Как видишь, навар неплохой.

– А я хочу, чтобы ты зарабатывал больше! – торжественно воскликнула Жанна и чмокнула меня в щеку. – И помогу тебе. – Тут же подошла к телефону и сняла трубку. Набрала номер. – Привет, дядя… Да, я уже дома… Все хорошо. Я вот что хотела спросить у тебя. Твоих барышников интересуют фрукты?… Разумеется, самого высшего сорта… Недорого. Яблоки, к примеру, по пятнадцать рублей, груши по двадцать… Ну я тебе плохого не посоветую, это мой друг, скромный и честный… Хорошо, договорились. – И ко мне: – Когда ты можешь привезти?

Откровенно говоря, я ожидал всего, но только не ее посредничества. Чтобы не попасть впросак и все основательно обдумать, не стал торопить события.

– Послезавтра.

– Послезавтра он доставит, – повторила в трубку Жанна. – Скажи куда… Хорошо, я объясню. – И положила трубку. – Видишь, как решаются рыночный проблемы. А ты почему-то не веришь мне, – напомнила она прошлое.