— Неужели нельзя послать кого-то другого? — спросила Алина. — Я ни по-испански, ни по-английски не говорю. И только-только компанию на ноги поставили, столько работы еще…

Никита приложил палец к ее губам, и она замолчала.

— Обсудим это в Москве, — сказал он. — Я вылетаю сегодня ночью. Послезавтра утром жду тебя в «Юноне», свежую, отдохнувшую, полную сил и новых планов. А кабинет у вас, ребята, роскошный. Даже жалко выходить.

Она дошла с ним до сауны, но у самых дверей вдруг остановилась:

— Никита Андреевич, можно мне уйти? Там уже и без меня весело, а мне еще собираться…

— Понимаю, — сказал он серьезно. — Не держу. И — не прощаюсь.

Он пожал ей руку и снова напустил на себя безмятежный и пьяноватый вид, заходя в сауну.

Алина переоделась и вернулась в директорский кабинет. Ян Стрельник сидел в кресле, рассеянно глядя на экран телевизора.

— Почему ты здесь? — спросила она.

— Тебя жду. Сама же просила, чтобы я отвез тебя домой.

— А если бы я задержалась до утра? Ждал бы всю ночь?

— Ночь еще не началась, — пожал он плечами. — Так мы едем или как?

Она оглядела длинный стол. Выбрала пару нетронутых салатов и, поставив одну салатницу на другую, попросила Стрельника:

— А ты захвати шампанское. Поужинаем у меня.

Она все решила. Теперь она чувствовала себя легко и свободно. Предстоящие сутки были расписаны по минутам, но отсчет начинался с утра. А ночь еще не кончилась. Ночь еще даже не началась.

Предложение Никиты означало, что Алина уже никогда не сможет взять у инструктора Стрельника уроки экстремального вождения. Что будет с компанией «Мадлен Руж»? А с лагерем? Как погиб Корш? С кем будет кататься по городу Стрельник? Эти вопросы еще будут преследовать Алину какое-то время, пока не скроются под грузом новых проблем, новых вопросов.

— Как прошла презентация? — спросил Стрельник.

— Что? Какая презентация? Ах, ты про бассейн… — она тряхнула головой. — Все прекрасно. Ты был бесподобен. Настоящий директор.

— Когда ты уезжаешь?

— Что? А почему ты спрашиваешь?

— Хочу знать, сколько мне еще быть директором. Я же сказал, как только ты уедешь, я увольняюсь.

— Не торопись, — попросила она. — Покатай меня по городу. С этой работой все на свете забываешь. Живу в таком месте, такая красота вокруг, и всё мимо пролетает. Обидно.

— Начнем нашу экскурсию с набережных, — голосом старого гида произнес Стрельник.

Машина бесшумно катилась по опустевшим улицам, залитым теплым светом. Казалось, что это сияние излучают сами стены домов.

— До чего красиво, — повторяла Алина, любуясь городом. И вдруг спохватилась: — Так можно и до утра кататься. Нет, поехали скорее домой.

Дома она сменила надоевший костюм на длинную майку и шорты. Стрельник аккуратно повесил пиджак на плечики в прихожей, закатал рукава и ослабил узел галстука.

— Проходи, садись в кресло у камина, — пригласила Алина.

— Шампанское открыть?

— Ой, я и забыла, — обрадовалась Алина. — Конечно, открывай! Отпразднуем.

«И попрощаемся», — мысленно добавила она, раскладывая салат в две тарелки.

— Что ты думаешь про Корша? — спросила она. — Есть идеи? За что его убили?

— Есть вещи, о которых лучше никогда не знать, — неохотно ответил он.

— Нет таких вещей. Знать надо все. Я не настолько сентиментальна, чтобы переживать из-за смерти акционера, — сказала она. — Извини, я понимаю, что это близкий тебе человек. Но для меня он прежде всего деловой партнер, понимаешь? И его смерть нарушает наши планы, мешает нашему делу, это гораздо серьезнее, чем личные переживания.

— Я понимаю.

— Это тебе только кажется, что ты понимаешь, — сказала Алина. — Ты видишь только верхушку айсберга, а семь восьмых остались под водой. И вот эти-то семь восьмых и топят всякие «Титаники».

— Мы уже тонем? Так быстро? — он наполнил бокалы. — Но выпить-то мы успеем?

Алина погрузила губы в шипящую пену. Стрельник не пил, глядя на нее.

— Душно здесь, — сказал он.

— Я включу кондиционер.

— Не надо. Лучше откроем окно.

Он распахнул высокие створки. В комнату ворвался свежий ночной воздух, насыщенный запахом скошенной травы. Наверно, в парке стригли газон.

— Хорошее место, — Стрельник уселся на широкий подоконник. — Люблю я Таврический сад. Даже не верится, что это центр города.

Он развязал галстук и расстегнул верхние пуговицы сорочки. Алина увидела треугольник загорелой кожи в проеме воротника. От шампанского у нее всегда начинала немного кружиться голова. Так было и сейчас, но при этом ей вдруг ужасно захотелось прикоснуться к шее Стрельника, вот к этому открытому месту… Она села рядом с ним.

— Странно, — сказала она. — У меня такое чувство, что я с тобой знакома очень давно. Что мы уже живем с тобой тысячу лет. Мне легко с тобой.

— Мне с тобой тоже, — ответил Стрельник. — Хотя — ты первая женщина, которая все решает за меня. Обычно бывает наоборот. Но я не могу с тобой спорить. Потому что ты всегда права.

— Скажи это еще раз, — попросила она тихо.

— Что именно?

— Последнее предложение… Ну?

— Ты думаешь, я его помню? — он пожал плечами и соскочил с подоконника, уворачиваясь от ее рук.

Но она все-таки настигла его, схватила за горло и принялась душить, задыхаясь от смеха.

— Повтори, что я всегда права!

— Неужели… я мог… такое сказать…

Отступая, Ян наткнулся на диван, и они повалились в постель. Алина оказалась сверху. Она выпрямила руки, упираясь в его плечи, и ее груди под майкой раскачивались перед его лицом.

— Повтори, что я всегда права!

— Дорогая, ты всегда права, — сказал Ян, запуская руки под ее майку, чтобы остановить это возмутительное раскачивание.

— Ну, хватит, — сказала она дрогнувшим голосом. — Ну, отпусти… Нет, еще минуточку полежим…

Когда Алина сказала «минуточку», это означало ровно шестьдесят секунд. Ян успел только пару раз поцеловать ее грудь, когда она тряхнула головой и поднялась с дивана.

— На чем мы остановились? — она поправила майку перед зеркалом и пригладила волосы. — Так вот, об айсбергах. Тебе не надо увольняться, потому что компания просуществует недолго. Она нерентабельна. Когда хозяева увидят счета за свет, тепло и аренду земли, они бросят эту дорогую игрушку. И ты будешь свободен. Но я хочу, чтобы к этому времени у тебя уже наладилось свое дело. Например, лагерь. Ты мог бы его поднять. Сделать из него что-то вроде турбазы. Или еще что-нибудь. Только не теряй время. Деньги на счету есть, и большие деньги. Постарайся истратить как можно больше и как можно быстрее.