Интересно, сколько может продержаться человек без воды и пищи? Похоже, мне предстоит это узнать на собственном опыте.

Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось сделать пару глотков чая. Он был сладкий, с привкусом какой-то травы.

Я прислушалась к собственным ощущениям. Вроде в сон пока не клонило. Я порадовалась своей маленькой победе. Но немного погодя радость моя поугасла. Возможно, они не давали мне наркотик сегодня специально, а значит – надо ждать гостей.

Услышав, что кто-то открывает дверь, я вздрогнула, почувствовав, как сильно забилось сердце.

Вместо доктора, которого я про себя определила как главного, я увидела очередного охранника. По тому, как он посмотрел на меня, забирая поднос, я поняла, что он был свидетелем моего вынужденного стриптиза. Охранник был молодой, крепкий и сейчас раздевал меня глазами.

Я поняла, что у меня, похоже, появился шанс выбраться отсюда. Однако следовало быть осторожной.

Облокотившись на подушку, я посмотрела на него, делая вид, что восхищенно разглядываю его внушительные бицепсы, облизнула губы и прошептала:

– Боже мой, какой ты огромный!

Он покосился на меня, в его глазах мелькнуло удовольствие.

– Если ты весь так пропорционально сложен, то я не отказалась бы познакомиться с тобой поближе, – продолжала я как ни в чем не бывало, хотя боялась, что меня вот-вот вырвет от собственной пошлости. Парень заглотнул наживку. Он слегка покраснел и, забыв об инструкциях, проворчал, глядя в сторону:

– Дело не в размере, детка. – Его губы изогнулись в похотливой усмешке. – В этой жизни котируется стиль.

– Может, и так, дорогой, – ответила я. – Но без хорошей зубочистки тоже ничего не добьешься.

Удар попал в цель. И хотя парень успел опомниться и торопливо бросился к выходу, но я уже знала, что старалась не зря.

Теперь нужно было подготовиться к спектаклю и молиться, чтобы удача не оставила меня.

Еще дважды приносили еду. Охранники были все время разные, и я вела себя тихо, притворяясь спящей. К еде я так и не прикоснулась, зато мне удалось стащить чайную ложку во время обеда. Ножей и вилок мне, разумеется, не давали. Кажется, пропажу не заметили, а у меня появилось хоть какое-то оружие.

Кроме охранников, в этот день в мою комнату никто не заходил. После того, как унесли ужин, свет в комнате выключили.

Когда снова включили свет, появился охранник с завтраком. Я посмотрела на него с плохо скрываемым разочарованием. Это был совсем не тот парень. Неужели его отстранили, заметив нашу с ним беседу? Тогда я пропала.

На всякий случай перед ужином я приготовилась: стянула через голову рубашку, улеглась на кровать и сделала вид, что сплю.

В этот раз мне повезло. Охранник оказался тем самым. Увидев его сквозь неплотно прикрытые веки, я едва не выдала себя от радости.

Парень поставил поднос на тумбочку и только тогда заметил, что на мне ничего не было.

Его лицо вытянулось и стало совершенно идиотским. Он еле удержался, чтобы не прикоснуться ко мне. Ничего другого я и не ожидала. Если я права, то он вернется, когда свет выключат на ночь.

Ждать пришлось довольно долго. Я лежала на кровати с закрытыми глазами. Парень вернулся за подносом и в этот раз стоял возле меня гораздо дольше, чем требовалось. Наконец, он ушел, а вскоре свет погас.

Я нашарила под подушкой ложку и сжала ее в руке. Острый черенок из стали вполне годился для моих намерений. Я легла на спину и стала напряженно прислушиваться.

Вынужденное голодание ослабило меня настолько, что я с трудом боролась с желанием заснуть. Я утешала себя тем, что потерпеть осталось совсем недолго, но спать все равно хотелось.

Наконец, за дверью раздались осторожные шаги. Кто-то повернул ручку и бесшумно вошел внутрь. Я слышала только учащенное дыхание. Оно приближалось. В темноте я не могла разглядеть того, кто склонился над моей кроватью, но не сомневалась, что это тот, кого я ждала.

Возбужденно сопя, он протянул руку и провел ею по моему телу, задержавшись на груди. Я содрогнулась от отвращения, но продолжала лежать смирно, ожидая, когда он окажется в зоне досягаемости.

Он присел на край кровати, продолжая шарить по мне вспотевшей ладонью. Другой рукой он пытался справиться с ремнем на брюках. Дыхание стало прерывистым и тяжелым, словно он разгружал вагон с углем.

Он навис надо мной. Я почувствовала что-то твердое, больно упершееся мне в бедро. Он даже не позаботился о том, чтобы снять автомат. Впрочем, меня это вполне устраивало. Я сжала в руке свое оружие и приготовилась вонзить его в глаз своему пылкому любовничку.

Парень навалился на меня, едва не задушив, и пытался раздвинуть мои ноги. «Пора», – подумала я и коротко размахнулась…

В ту же секунду в комнате вспыхнул яркий свет. Хлопнула дверь, вбежали люди. Парень скатился с меня в одно мгновение, испуганно щурясь и придерживая рукой расстегнутые брюки.

Я вскочила на кровати, натягивая на себя одеяло. Я понимала, что меня провели, как последнюю идиотку, и приготовилась к самому худшему.

Оно не замедлило появиться. Точнее, он. Доктор уже не выглядел веселым. Небрежно кивнув в сторону облажавшегося охранника, он резко приказал:

– Убрать.

Парня тут же подхватили двое и вывели в коридор. Обескураженный, он даже не думал сопротивляться.

Доктор повернулся ко мне и некоторое время сверлил меня взглядом.

– Что же ты, голубушка, делаешь? – прошипел он.

– При чем здесь я? – пожала я плечами. – Если ваши псы не могут держать свое оружие в штанах – с них и спрос.

Он стремительно подошел ко мне и наотмашь ударил по лицу. Моя голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Я ударилась головой о стену. В глазах потемнело.

– Похотливая, лживая сучка, – отчеканил доктор и снова ударил меня.

Новый удар головой о стену едва вовсе не лишил меня мозгов.

Звон в ушах и красная пелена перед глазами – я уже почти ничего не соображала. Меня трясло, к горлу подступала тошнота. Я боялась, что меня вырвет прямо сейчас.

Я рухнула на подушку, затравленно глядя на своего мучителя.

Он внезапно потерял ко мне интерес, резко развернулся и вышел так же стремительно, как вошел. Остальные безмолвно последовали за ним.

Я осталась одна.

Свет этой ночью больше не выключали.

Я постаралась пристроить тело поудобнее, но мне это не удалось. После моей вчерашней выходки мои запястья привязали ремнями к кровати. Физические страдания не шли ни в какое сравнение с тем ощущением полной беспомощности, которое лишало меня даже слабой надежды на спасение. Теперь спасти меня могло только чудо.