Беспомощно дрыгая ногами, я попыталась вырваться, но безуспешно. Он сопел и дышал мне в лицо отвратительной смесью перегара и давно нечищенных зубов.

Я с ужасом поняла, что мне не удрать. Я извивалась, как уж на сковородке, но его хватка не ослабевала.

Оставалось последнее средство.

Я закричала, но уже не от страха, а от ярости. Извернувшись, я вцепилась зубами в его щеку. Он завопил, но я только сильнее стиснула челюсти. Рот наполнился кровью. Он дернул головой и отпустил меня.

Я шлепнулась на спину и изо всех сил лягнула его в пах обеими ногами, так что его мошонка должно быть приклеилась к копчику.

Наверное, у него были железные яйца: всхлипнув от боли, он не отступил, а ухватил меня за ногу и сильно дернул. От неожиданности я больно ударилась головой об пол. Он рухнул сверху, буквально впечатав меня в доски. У меня перехватило дыхание. Я судорожно втянула воздух и впилась ногтями в первое, что подвернулось под руку.

Он с воплем отпрянул, и я обнаружила, что попала ему в глаза, расцарапав правое веко. Кровь, стекающая по его лицу, мешала ему видеть.

Зато я видела очень хорошо и заметила на полу рядом с собой его пистолет, успела схватить его и даже прицелиться.

Однако он вовсе не был таким беспомощным, как мне показалось. Он ударил меня ботинком по руке, и я промазала. У меня заложило уши от грохота. Он съездил мне по физиономии от всей души, так что моя голова едва не оторвалась от шеи. Самое странное, что я не выронила пистолет. Мои пальцы вцепились в него мертвой хваткой.

Я потрясла головой, чтобы немного прийти в себя, и снова выстрелила. Он дернулся, и я увидела на его лице удивление. Я попала в руку. Ту самую, что уже пострадала от кухонного ножа. Уж не знаю, что за пули были в его оружии, но дыра получилась неправдоподобно огромной.

Он таращился на меня, дико вращая глазами, и, кажется, собирался снова наброситься.

Я не могла поверить в такую живучесть. Вскочила на ноги и начала палить в него, истерически визжа и выкрикивая как в бреду:

– Подыхай же, подыхай скорее, сукин сын!

Раздался пустой щелчок. Я опомнилась и посмотрела на то, что осталось от бандита. Он лежал на спине, широко раскинув руки. Одежда на груди была в дырках. Светлая рубашка превратилась в черную от пропитавшей ее крови. Я отвернулась, вытирая слезы и пот, застилавшие глаза.

Перешагнув через тело и все еще крепко сжимая пистолет, я осторожно выглянула из комнаты. Оставался еще один убийца. В моем пистолете больше не было патронов, но я держала его перед собой.

Третьего я увидела сразу, как только вошла в кухню. Он стоял у входной двери и смотрел на меня. Как и я, он держал в руке оружие, не пистолет, что-то большое, черное и, в отличие от моего, – наверняка заряженное.

Я встретилась с его холодными глазами и поняла, что те двое – всего лишь слепые котята по сравнению с этим. Пистолет дрогнул в моей руке. Я готовилась бросить его и покориться своей участи. Он прочел это в моих глазах и едва заметно улыбнулся. В последнюю секунду я вспомнила, где его видела: на том самом приеме в доме Кирсановых. Но это открытие уже не имело никакого значения.

Он следил за мной очень пристально, а потому не заметил Зинку. Она внезапно откинула крышку погреба, вылетела наружу, размахивая какой-то доской, и бросилась на него, точно маленькая обозленная крыса.

Убийца был так ошарашен этим внезапным нападением, что промедлил долю секунды.

Этого хватило Зинке, чтобы размахнуться доской и обрушить ее ему на голову.

Что-то блеснуло перед моими глазами, точно молния, и я не сразу поняла, что в доске торчал огромный толстый гвоздь. Неожиданный удар пришелся ему по скуле, скользнул вниз и пронзил нижнюю губу.

Он отшатнулся, но не издал ни звука. Из раны фонтаном била кровь. Его пальцы нажали на курок. Послышалась короткая очередь. «Так вот что это такое! Автомат! Этого только не хватало!» – успела подумать я, бросаясь на пол. К счастью, он практически не целился. Пули вонзались в дерево. Фарфоровая посуда над моей головой разлетелась, посыпались мелкие осколки. Но ни один заряд не попал в цель. И я, и Зинка по-прежнему были целы. Зинка даже не отскочила. Она только издала какой-то жуткий крик и ударила снова. Теперь она попала в лоб прямо над глазом.

Вот теперь он выронил свой автомат, поднял руки, закрываясь от ударов, но Зинка съездила ему еще раз, вспарывая кожу, точно скальпелем.

Киллер бросился прочь. Выскочил на крыльцо, но оступился, покатился по ступенькам и замер внизу с неестественно вывернутой шеей.

Зинка подбежала ко мне и прижалась всем телом. Ее била дрожь. Я крепко обняла девочку и прислонилась к стене. Мы стояли в луже крови в разгромленной кухне, рядом с тремя трупами, до конца не веря в происходящее.

По моим щекам текли слезы. Зинка громко всхлипывала и дышала, как загнанная лошадь. Я гладила ее по волосам и тихо раскачивалась, приговаривая:

– Все хорошо, милая, все уже кончилось…

* * *

Неизвестно, сколько времени мы простояли так вот обнявшись. Может – несколько минут, а может – часов.

Наконец, Зинка немного отстранилась от меня и посмотрела вокруг удивленным взглядом.

– Неужели мы их убили? – жалобно спросила она.

– Похоже на то.

– Что же теперь будет?

– Не знаю. Но лучше, чтобы нас здесь не было. И как можно скорее. Уходи через огород и иди по направлению к Малиновке, тетка ведь туда отправилась?

Зинка кивнула и спросила, будто опомнившись:

– А ты?

– Я догоню тебя. Но сначала мне надо взять из своей машины сумку. Там документы и ключи от квартиры.

– Я пойду с тобой, – твердо сказала Зинка.

– Нет. Ты должна уйти первая, – покачала я головой. – Кто знает, какие еще сюрпризы нам приготовили. За мной гнался вовсе не джип, а значит – сюда могут пожаловать в любую минуту.

– Тем более я не оставлю тебя одну.

Я нахмурила брови, рассерженная ее упрямством.

– Ну как ты не понимаешь, если нас поймают обеих – нам крышка. Если повезло один раз – это не значит, что так будет всегда. Кроме того, надо предупредить тетку, чтобы она не возвращалась домой.

– Если они поймают тебя, то сразу убьют, – всхлипнула Зинка.

– Пусть сначала поймают, – усмехнулась я, понимая, что мои слова – всего лишь глупая бравада. Но я не могла поступить иначе и лгала, чтобы заставить Зинку уйти. И она мне поверила.

Потоптавшись, она неуверенно сделала несколько шагов к задней двери, то и дело оглядываясь. Я ободряюще кивнула.

– Подожди-ка! – окликнула я ее возле самой двери. Она с готовностью обернулась. – Если со мной все же что-то случится, то запомни один телефон. – Я продиктовала номер Татьяны, надеясь, что у девчонки хорошая память. – Если я не появлюсь до вечера, доберешься до города, позвонишь ей, все расскажешь. Пусть свяжется с Кирсановым, вызовет милицию, короче – что-нибудь придумаете. Но это я так, на всякий случай, – поспешно добавила я, заметив, что глаза Зинки снова набухли от еле сдерживаемых слез.