– Да, – сказал я. Джимми был копом. Он родился в Поттерс-Коув, и мы знали его с детства. Хотя никто из нас по-настоящему с ним не дружил, в старшей школе он играл в футбол вместе с Риком, и они до сих пор оставались приятелями.

– И что с ним?

– Я как раз рассказывал Донни перед тем, как ты приехал. Я встретил его сегодня в центре города, и мы разговорились. Он сказал, что полиция штата забрала это дело себе, и местные ребята не очень-то этому рады, но не могут ничего поделать. Все отлично понимают, что дело им не по зубам. Так вот, мы разговорились, и он сказал, ну, понимаешь, по секрету, что они много чего не раскрыли прессе. То, о чем знает только убийца.

– Это обычная практика, разве нет?

– Наверное. – Рик пожал плечами. – Он не мог вдаваться в подробности, но сказал, что они нашли кое-что довольно безумное. Тот, кто убил эту девицу, жутко пытал ее перед смертью. Джимми говорит, что это не какой-нибудь ревнивый любовник или что-то в том же роде. Он говорит, что убийца должен быть тем еще психом. Если быть точным, он сказал: «У нас здесь завелся настоящий шизик».

Дональд закатил глаза.

– Да он просто оратор.

– Он не упоминал ничего о религиозных или ритуальных элементах? – спросил я.

– Мы говорили не о религии.

– Я не о том спросил.

Рик развел руками в жесте преувеличенной беспомощности.

– Да что с тобой сегодня такое?

– Ты можешь просто ответить на вопрос? Упоминал ли он…

– Нет, не упоминал. Я тебе только что рассказал все, что он говорил.

– Хватит. Оба угомонитесь немедленно. – Дональд встал между нами и положил руку мне на плечо. – Что сегодня случилось?

Я отошел и сел на диван.

– Сначала ты. Удалось что-нибудь отыскать?

Дональд ушел в спальню, где стоял его компьютер, и вернулся с небольшой картонной папкой. Он сел радом со мной на диван и открыл ее, внутри лежало несколько листов, которые он распечатал заранее.

– Как ты просил, я искал убийства, произошедшие в Нью-Йорке в 1982 году. На большей части сайтов, что мне удалось отыскать, нет такой старой информации. Сам понимаешь, 1982-й – это почти двадцать лет назад. На тех, где есть что-то про 82-й, приводят общую статистику и почти никаких подробностей об отдельных случаях. – Он медленно провел пальцем по середине одной страницы, пока не нашел нужную информацию. – Например, за 1982 год в Нью-Йорке произошло тысяча шестьсот шестьдесят восемь убийств. Я нашел сайты, где указывается, в каких именно районах они происходили, и еще кое-какие подробности, от которых нам никакого толку, и все.

– Тысяча шестьсот убийств за один год? – переспросил я.

– Да, – ответил он. – Когда видишь точные цифры, становится особенно не по себе. – Он перетасовал бумаги, выбрал другой лист. – Так вот, я попробовал еще кое-какие запросы и наткнулся на сайт, посвященный нераскрытым преступлениям, где собраны особенно жестокие и необычные убийства со всего мира. Я смог сузить поиск до штата Нью-Йорк, потом до нужного года, и отыскал все, что произошли в 1982 году в Нью-Йорке. Ты сказал обращать внимание на что-либо необычное, так что я выделил пару убийств, которые следователи посчитали связанными между собой. На сайте много информации, большинство дел описаны на удивление подробно. Есть даже ссылка, по которой можно связаться с властями, если у тебя есть какая-то информация по какому-то из преступлений. Но я сразу предупреждаю, все это крайне неприятно. Я пару раз просмотрел информацию до того, как вы приехали. Это по-настоящему жестокие убийства.

Рик начал расхаживать возле телевизора, но я знал, что он слушает.

– Продолжай, – негромко сказал я.

– Так вот, это 82-й, всего пять лет после убийств Сына Сэма[4], – вздохнув, сказал Дональд. – Невозможно понять, не мерещились ли всем серийные убийцы за каждым углом, но было два преступления, два убийства, которые, судя по этим отчетам, полиция посчитала делом рук одного человека. Первое произошло в январе 1982 года. Бернард уехал отсюда в конце 81-го, через несколько месяцев после выпуска, и если он сказал правду о том, что отправился в Нью-Йорк вместо того, чтобы поступить на военную службу, к тому времени он уже был там.

– Он бы уже несколько месяцев как жил в городе, – сказал я.

Дональд поднял голову от пачки бумаг.

– Другими словами, он провел там достаточно времени, чтобы устроиться, лучше познакомиться с городом и, может быть, подготовиться к тому, что собирался делать, – или убедить себя действительно взяться за намеченное. – Он вернулся к документам. – Так вот, жертвой была восемнадцатилетняя девушка, проститутка. Тело было обнаружено в переулке в Бронксе. В отчете говорится, что убийца нанес ей более сотни ножевых ранений. И, кроме того, перерезал горло. Полиция описала убийство как «совершенное в приступе ярости» и сначала подозревала, что преступник знал женщину, потому что продемонстрировал столь сильную неприязнь к ней. Чрезмерная жестокость, как они говорят, когда убийца просто впадает в исступление и пытается полностью уничтожить жертву. Сначала главным подозреваемым был ее сутенер, но факт, что женщина была изувечена, по всей видимости, беспокоил следователей. Убийца не только нанес ей невероятное количество ножевых ранений и перерезал горло, но также выпустил из нее кровь и не поленился… Блин, извините. – Дональд схватил выпивку, сделал здоровый глоток, потом вернул стакан на кофейный столик. – Он удалил некоторые части тела.

Рик замер на месте и прошептал:

– Вот черт.

– Убийца отрезал ей язык. – У Дональда сорвался голос. – И у нее не было век, он их срезал начисто. Ни один из удаленных органов не был найден.

– За каким чертом они ему понадобились? – спросил Рик.

Джулия Хендерсон сказала, что нужно искать ритуальные убийства – преступления, в которые вкладывался особенный, зловещий смысл. Я молчал и слушал.

– Не знаю, – сказал Дональд, – но на этом основании, а также потому, что рядом с трупом крови явно было недостаточно, полиция предположила, что убийство произошло в другом месте, а потом девушку выбросили в переулке. Во время вскрытия выяснилось, что на теле имеются повреждения, свидетельствующие о пытках и издевательствах как до, так и после смерти, что тоже подтверждало подозрения о том, что это происходило в каком-то другом месте.

– Нью-Йорк – дорогой город, – заметил Рик. – Сколько бы Бернард ни копил, много ли у него было денег? Наверняка он жил в какой-нибудь комнатенке в самом дерьмовом районе, где кругом полно народу. Как бы он мог что-то такое сделать с женщиной, чтобы никто не услышал?

– Дамер[5] и не такое проделывал, а он жил в многоквартирном доме, – сказал я.