Я наблюдала за всем происходящим из-за угла, зажмуриваясь каждый раз, когда кто-то из борющихся собирался нанести другому удар. Когда, наконец, поняла, что добро все-таки победило зло, облегченно выдохнула, но из укрытия выходить не спешила. Мотыль еще представлял собой кое-какую опасность, и я не хотела лишний раз отвлекать внимание Андрея на себя.

— Пульс есть, зрачки реагируют, значит живой, — сказал он вслух, проверив рефлексы поверженного противника.

Еще недавно точно так же Мотыль проверял самого Андрея.

— Как все быстротечно, — вздохнул Андрей, сетуя неизвестно на что.

Он достал из кармана жгут и связал парню руки за спиной. Чтобы связать ноги, ему пришлось вынуть ремень из брюк Мотыля.

Парень очнулся и рычал от злобы, понимая свою беспомощность. Андрей выключил музыку, которая все еще лилась со всех сторон. Тишина доставила истинное наслаждение, но расслабляться пока было рано.

— Что это за дом? — строго обратился Андрей к Мотылю.

— Пошел ты…

— Не хочешь говорить? Жаль, — парень получил грубую зуботычину.

— Чего ты от меня хочешь? — затравлено заскулил тот.

— Повторить вопрос? Где мы находимся?

— Дачный поселок Бобры, — выдавил парень.

— Адрес! потребовал Андрей.

— Улица Ясная, третий дом…

— Чей это дом?

— Хозяйки.

— Как ее зовут?

— Мамка.

— Чья? — опешил Андрей.

— Ничья. Мамка — это ее так зовут.

— Как? — не понял Андрей и нахмурил бровь.

— Мамка, — проблеял Мотыль.

— Кличка что ли?

— Ну, да.

— А нормальное имя у нее есть?

— Есть, наверное. Только я его не знаю. Меня никто не посвящал. Мамка и Мамка. Мне без разницы.

— Куда поехал Мирон?

— Не знаю.

Андрей опять поддал парню в бок.

— Я, правда, не знаю, — взмолился парень, — к бабе какой-то…

Спеси у негодяя значительно поубавилось, он перестал дергаться и отвечал на задаваемые вопросы, правда весьма неохотно. Я вышла из своего укрытия.

— Таня, нам надо уходить, — Андрей метнулся ко мне, — в любую минуту может вернуться Мирон…

— Мирон?

— Да, я его узнал, еще там, на остановке. Конечно, было бы неплохо выяснить, куда он поехал, но боюсь, времени потеряем много, а он может не один вернуться.

— А этот что? Не говорит?

— А! — Андрей махнул в сторону связанного Мотыля, — Слизняк. Сопли распустил, того гляди обделается. Главное мы адрес знаем. Остальное потом выясним.

Прежде чем покинуть дом, Андрей отволок Мотыля в сауну, засунул его в душевую кабину и приказал сидеть тихо. Вернувшись, он подставил мне плечо, и мы пошли прочь от этого негостеприимного дома.

— Как же мы отсюда будем до города добираться? — с паническими нотками в голосе спросила я.

— Выберемся, — заверил мой спаситель.

Мы вышли из дома и увидели у крыльца мотоцикл, хозяин которого связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту сидел в душевой кабине.

— Эх, жаль я не умею ездить на таком транспорте, сейчас бы прокатил тебя с ветерком, — с досадой пошутил Андрей.

— Жаль, — согласилась я, — придется ковылять пешком.

— Давай, я понесу тебя, — с готовностью предложил он.

— Нет-нет, пока в этом нет необходимости, — запротестовала я.

Двигались мы медленно. Вокруг было тихо и темно. Глубокая ночь. Двор дома освещал один единственный фонарь над крыльцом. Но его света не хватало далеко. Даже до ворот. До них — не больше десяти метров, и уже ничего не видно. Но, ни меня, ни Андрея темнота совсем не пугала. Одно желание на двоих — покинуть как можно быстрее этот дом и никогда сюда не возвращаться, вот чего мы хотели больше всего в этот момент.

Андрей открыл калитку и выглянул. Такая же темень.

— В какую нам сторону? — в темноте я остерегалась говорить громко и поэтому шептала.

Андрей не успел ответить. Где-то вдалеке мелькнул свет, потом еще и еще раз. Наконец он стал светить ровно и тут мы услышали звук приближающейся машины.

— Ой! Кто-то едет! — пискнула я и затряслась всем телом.

— Назад, — скомандовал он.

— В дом!? — наверное, Андрей даже в темноте почувствовал, как на моем лице отразился ужас.

— В дом нельзя, — он схватил меня на руки и побежал к небольшому строению, отдельно стоящему в стороне от дома.

К счастью дверь оказалась открыта. По всей видимости, хозяева дачи не боялись воров, или были настолько самонадеянны, что даже не думали закрывать двери на замки. Строение, видимо, использовалось ими в качестве сарая, куда складывали самые разнообразные предметы. Здесь был садовый инвентарь: лейки, грабли, царапки, вилы, ведра, шланги. А также остатки строительного материала: доски, рейки, гвозди, молотки и многое другое. Но все эти предметы мы пока не могли видеть в такой темноте, в этот момент наше спасение было в открытой двери. Туда мы и нырнули за минуту до того, как машина подъехала к самым воротам. Водитель не стал выключать фары, вышел из машины, открыл ворота и въехал во двор.

Андрей к тому времени успел усадить меня в дальний угол сарая, а сам прилип к небольшому окошку, рядом с дверью.

— Мирон пожаловал, — тихим шепотом сообщил Андрей.

Он в очередной раз узнал машину Мирона с леопардом на капоте, да и его самого тоже.

— А второй кто? — разговаривая сам с собой, спросил Андрей, — О, да это Кривой! Тот самый парень с безобразным шрамом на лице, которого мы с тобой видели у «Водолея».

— И который по описаниям Натки, совершил наезд на нее на угнанном Москвиче, — также шепотом добавила я.

— Тсс! — Андрей сделал мне знак помалкивать, я с готовностью замолчала.

— Надо же, тихо. А ты говорил, что Мотыль не умеет музыку слушать без децибелов, — иронично заметил Кривой, кивая в сторону дома.

— Дрыхнет, наверное, без задних ног, вот и тихо, — парировал Мирон, — пойду, проверю, а ты пока девку вытаскивай.

— Что там? — не в состоянии сидеть в стороне спросила я.

— Тише, Танечка, тише, — предостерег Андрей, но я заметила, как нервно он сглотнул комок в горле.

— Что там? Скажи мне. О ком они говорят?

Я чувствовала напряжение Андрея, хоть и не видела, что происходит во дворе. Он не ответил. Не в силах сидеть на месте, я поднялась и на одной ноге припрыгала к нему. Теперь мы оба наблюдали за тем, что происходило снаружи.