Подняться — это была хорошая идея. Он так и сделал.

Лианы превратились в тонкие нити и образовали хаотичную, динамично изменяющуюся структуру, отдаленно напоминавшую иссеченный линиями круг. Гудвин высветил нужную линию. Вторую, третью, четвертую, пятую… энную. И она принесла ему имя: Менгил Кройфт. Враг-друг обрел очертания.

— «Не пытайтесь со мной играть»? — пробормотал Гудвин, выныривая из сплетения информационных потоков. — А мне бы, наоборот, хотелось сыграть с вами, господин Кройфт. Не всерьез же вы думаете, что я так просто соглашусь отдать деньги и тайны…

Купер просто места себе не находил. Он грыз ногти, брался за работу, бросал ее, мерил шагами мастерскую — четыре сюда, четыре обратно. Затем подходил к двери в подсобку, где на стуле сидела девушка, держа протез неподвижно на весу, чтобы биоткани правильно срослись. Не понадобилось даже системы поддерживающих блоков — клиентка великолепно справлялась с задачей. Самоотверженная девушка — даже бровью не повела, пока Купер копался у нее в плече. Кто-нибудь сказал бы: «Подумаешь, это же протез, он во время операций не болит!» Но механик понимал — чем сложнее схема, тем больше вероятности, что все ощущения импульсами проводятся к нервам. А эта схема была сложна, как никакая другая. Тончайшая работа: искусно переплетенные волокна биоткани, блок регенерации в предплечье, пластины из прочного сплава, защищающие основные рабочие узлы. И главное — суставы, действующие не на системе шарниров или сфер, как у дешевых киберов, а максимально напоминающие настоящие. Конечно, Купер не был знатоком анатомии, однако он готов был поклясться, что ни за что не отличил бы эту конечность от живой, если бы не знал о ее искусственном происхождении. Даже несмотря на свой «профессиональный нюх», который, собственно, и делал из него гениального механика.

Накануне девушка не пожелала рассказать о том, где заказан протез и как именно он функционирует. Самое обидное — она не позволила изучить точки прикрепления механизма к ее телу, как Купер ни просил об этом.

— Покажите мне, как крепится протез, и я даже не возьму с вас денег!

Еще бы, научись он делать вещи хотя бы вполовину качества этого протеза, от заказчиков отбоя не будет! Но даже материальные аргументы не действовали.

— Нет.

— Но почему?

— Потому! — Девушка наконец вспылила. Но надо отдать ей должное — только после полутора часов уговоров и попыток выведать побольше информации. — Вы не думали, что мне может быть неприятно об этом говорить?

— Я…

— Если бы у тебя не было руки? — Она сощурилась и перешла на «ты». — Не по локоть и не по плечо — а еще хуже? Если бы ты попал в катастрофу и тебе выворотило конечность чуть ли не с половиной грудной клетки? Ты бы хвастался этим направо и налево?

Купер опешил. Девушка сначала казалась спокойной и непробиваемой, флегматичной, как кибер в сфере обслуживания. И вдруг такой взрыв! У нее перекосилось лицо, обнажились подпиленные треугольником зубы, и даже почудилось, что начали светиться линзы.

— Думаешь, если я спокойно терплю боль, то у меня и в душе можно ковыряться? Ткнул в мясо, потом в душу — разницы-то нет. Так, что ли?

— Извини, мне следовало догадаться, что такие протезы не просто так делают…

— Не просто. Поэтому я не желаю говорить о нем. Ни сейчас, ни потом. Лучше мы заплатим тебе денег.

— Хорошо-хорошо. Только успокойся, пожалуйста.

Нет, ничего хорошего не было в том, что Купер не узнал интересующих его деталей. Но он поймал себя на мысли, что просто испугался гнева девушки. Было в ее ярости что-то нечеловеческое. Пугающее. По той же причине он отказался и от блестящей идеи вколоть ей наркоз и, пока клиентка спит, тщательно рассмотреть все нюансы крепления и строения протеза. Уж очень не хотелось испытать на себе, что будет, если она заснет недостаточно крепко. И механик поступил как честный чел. Закончил ремонт, зафиксировал биоткань и засек время, после которого рукой можно попробовать подвигать.

Но противная мыслишка: «А ты уверен, что поверхностного осмотра и ремонта хватит, чтобы запомнить и повторить такое?» — скреблась у него в голове. В самом деле, вдруг он упустил свое счастье и стоило побыть нечестным?..

Размышления прервал звонок в дверь. Механик нажал на кнопку видеофона, и на экране обнаружился зевающий незнакомец с добродушным круглым лицом. Он приветственно помахал рукой:

— Я за Крис. Она уже готова?

— Да, — раздался голос за спиной у Купера. Тот чуть не подпрыгнул от неожиданности. Девушка перешла из подсобки в мастерскую дьявольски бесшумно. — Я чувствую, что всё уже в норме.

В подтверждение этих слов Крис несколько раз сжала и разжала кулак, а потом сделала стойку на руке.

— Ничего себе… — опешил Купер. — То ли я очень хороший механик, то ли…

— Так и есть. — Девушка улыбнулась. В первый раз за все время общения улыбка у нее получилась искренняя и открытая. — Даже отличный механик, я бы сказала. Впустишь Джерома? Или пусть стоит на пороге?

— Заходи, — буркнул Купер в видеофон.

Через минуту Крис ушла с этим самым Джеромом, а механик остался один. Точнее, один на один с пачкой кредитов — еще десять тысяч. И с осознанием собственной доброты по отношению к клиентам. Капсула с наркозом лежала на столе — неужели Купер все-таки успел достать ее? — и всем своим видом укоряла механика в излишней порядочности.

ЭлБа поражала размахом. Да, она действительно умела намного больше, чем просто переносить человека в пространстве, хотя даже само по себе это умение до сих пор являлось для Гудвина непостижимым. Он не разбирался в физике процесса, но догадывался, что при этом задействованы гигантские мощности.

И в итоге «новый друг» был найден. По крайней мере, его имя, место работы и должность.

Конечно, это не приближало к победе, но врага лучше знать в лицо. Тем более что о своих мотивах он сообщил.

Кстати, о лице. Гудвин вспомнил, где его видел. Это был тот самый парень, который беседовал с ним возле банкомата. Наверно, тогда он и прикрепил маячок. Если так, мистер Кройфт работает один и стоит отдать должное его смелости. Или принять во внимание нежелание сообщать кому бы то ни было о своих догадках. И то, и другое Гейту не нравилось.

В любом случае, следовало пока оставить Менгила Кройфта в стороне. Помимо него, у Гудвина был еще один друг-враг, про которого он уже порядком позабыл в связи с навалившимися текущими проблемами.

Гейт откинулся на стуле, помассировал поясницу, шею. Зачем-то размял руки, словно бы собирался с кем-то драться или заниматься физической работой. Встал, налил себе в стакан сока. Он не скрывал, что боится. Правда, боязнь его имела специфические причины. В голове настойчиво стучали две мысли.

Первая: вдруг РейНом окажется кто-то из его знакомых?

И вторая, куда более страшная: вдруг его не окажется вовсе?..