уши, которые все улавливают — что слева, что справа,

Больше не работает во мне, подобно второй натуре, что включает невидимый поршенек, благодаря которому моментально срабатывает решение принять тот или другой выбор.

Желание постепенно уступает место любопытству.

А само любопытство уже тайно подорвано.

Люди относятся ко мне с недоверием. Они перестали меня понимать.

Есть даже целая куча глупцов, которые начали откровенно готовить против меня заговор,

В самом Могадоре и за его стенами. Мне об этом время от времени доносят.

Но ничто не в состоянии нарушить очарование этого получаса ожидания. Все эти турки с саблями наголо, и я у ваших ног, перебирающий четки под пальмами, Составляем вместе своего рода живую картинку, ради удовольствия зрителей остановленную по мановению палочки волшебника.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Так значит, все то, что окружает нас и кажется таким реальным, на самом деле уже в прошлом?

ДОН КАМИЛЬО Разве ты не чувствуешь, до какой степени, ты и я, мы уже таинственным образом отъединены от всего этого?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Мне не слишком нравится “ты и я”.

ДОН КАМИЛЬО Уже подымается к нам с моря последняя волна, что вскоре излечит меня от всех этих поэтических мечтаний, “ты, роза моя!” навсегда.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Если вы поднимете на меня сейчас глаза, я прочту в них иные речи.

ДОН КАМИЛЬО Зачем мне поднимать глаза на вас, если я заранее знаю, что я прочту в ваших.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Все–таки стоит взглянуть на единственный кусочек вселенной, который еще может вас заинтересовать.

ДОН КАМИЛЬО Вашей обнаженной ножки мне вполне достаточно.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Прощайте, сеньор! Я убираю мою ножку. За мной пришли, теперь я свободна.

ДОН КАМИЛЬО И я тоже свободен.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Я рада быть свободной, но мне не нравится мысль, что и вы тоже свободны. Сколько я жила, я всегда чувствовала, что вы не имеете права быть свободным.

ДОН КАМИЛЬО Смерть пришла заменить вас.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Не уверена. Я беспокоюсь оставить вас так. Кто знает, а вдруг вместе с моим телом вы узнали от меня такой секрет, который не ведом даже моей душе?

ДОН КАМИЛЬО Вы правы. Вы не смогли помешать, чтобы мы с вами вместе все же образовали некое целое И вопреки вашей воле продолжали тайно общаться.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Но вскоре у меня не будет тела.

ДОН КАМИЛЬО Но ведь ваша религия учит, что вы сохраните от него все, что нужно для его восстановления.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Тут ваша власть кончается.

ДОН КАМИЛЬО Вы так в этом уверены? Неужели напрасно я в течение десяти лет приучал вас жить так, как навязывало вам мое сопротивление?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Вам хватает дерзости думать, будто есть во мне что–то, созданное специально для вас?

ДОН КАМИЛЬО А иначе какая власть держала меня у ваших ног

И заставляла в течение десяти лет прислушиваться к биению вашего сердца?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Оно занято другим.

ДОН КАМИЛЬО Другой занимает ваши мысли, но не сердце, каждую секунду дающее вам жизнь.

Сердце, которое дает вам жизнь, оно создано не Родриго, ДОНЬЯ ПРУЭЗ Оно было создано для него.

ДОН КАМИЛЬО Допустим, однако когда я вслушиваюсь в его биение, в то самое сущностное в вас, созданное еще до вас самой во времена сотворения мира, что вы лишь унаследовали от другого, но говорит мне совсем иное,

Оно не произносит имени смертного.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Я знаю, что во мне начинает оно Имя,

Которое Родриго заканчивает по ту сторону моря.

ДОН КАМИЛЬО Я бы скорее сказал, что он помогает вам угасить дух, дышащий в вас.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Разве не благодаря Родриго, научившего меня жертвовать всем, я здесь, с вами?

ДОН КАМИЛЬО Достаточно было заменить его.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ И разве не отреклась я от него в этом мире?

ДОН КАМИЛЬО Чтобы лучше владеть им в другом.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Останусь ли я без вознаграждения?

ДОН КАМИЛЬО А! Я ждал этих слов. Они вечно на языке у вас, христиан.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Тем лучше, если они служат мне, чтобы заставить замолчать отступника.

ДОН КАМИЛЬО (доверительно ) Скажите–ка, вы ведь остались верной дому, мне всегда было страшно любопытно узнать о том эффекте, что произвел мой блестящий уход,

И удалось ли мне в самом деле причинить боль старику хозяину?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Тому, кто есть источник радости, невозможно причинить боль.

ДОН КАМИЛЬО Ля–ля–ля! Вы говорите сейчас, как скворчонок, который повторяет насвистанную ему мелодию.

Я верю в другое. Постарайтесь вслушаться в мои доводы. На помощь, мои школьные воспоминания!

Действующий, да это именно то слово, которое я искал.

(Менторским тоном.) Все, что против желания действующего, наносит этому действующему страдание, соответствующее его природе.

Если я ударю по стене, мне будет больно, если я ударю с большой силой, мне будет очень больно.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Это справедливо.

ДОН КАМИЛЬО (прижимая свои кулаки один к другому) И если я ударяю с бесконечной силой, я делаю себе бесконечное зло.

Таким образом, я, поскольку я конечен, если смогу выдержать, кладу конец всемогуществу; бесконечность через меня познает в страданиях ограничение и сопротивление, и я ей навяжу это против ее природы, я стану причиной ее несчастий и бесконечных страданий!

Страсти такие, что сумели оторвать Сына от Отца! Следуя тому, что вы, христиане, проповедуете.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Мы проповедуем бескорыстную благодать, а не ваше “оторвать”, и доброту, а вовсе не страдание.

ДОН КАМИЛЬО Говорите, что хотите. Но только что Он сделает, если я не хочу его доброты?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Бога не заботит судьба отступника. Тот погублен.

Как если бы не существовал.

ДОН КАМИЛЬО А я думаю, что Создатель не может бросить свое чадо.

Если оно страдает, Он страдает вместе с ним. Потому что Он сам создал в нем то, что страдает.

В моей власти помешать Ему сотворить образ, для которого Он предназначал меня.

Тот, что, насколько я знаю, незаменим. Если вы уж так убеждены, что каждое творение на все времена единственно и незаменимо,

Вы поймете, что в нашей полной власти лишить милейшего Художника незаменимого шедевра, частицы Его самого.

Ах, я знаю, эта заноза всегда будет свербеть в Его сердце. Я нашел ход к самой глубине Его существа. Я та, насовсем пропавшая овца, что сто других никогда не возместят.

Я страдаю из–за Него в моей конечности, но Он страдает из–за меня в бесконечности и навечно.

Эта мысль согревает меня в Африке, к которой я приговорен.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Какая отвратительная жестокость!

ДОН КАМИЛЬО Жестокость или