Барсов трахал ее! Может не сейчас, но было в прошлом. И это пиздец. Она от него родила. Уверенность девяносто процентов. Если он знает или когда-нибудь узнает, то хрен отделаешься от него.

— Я виновата перед тобой, — подняла заплаканные глаза на меня. — Очень виновата… Я люблю…

— Заткнись, Дина! Просто заткнись!

Я схватился за голову и порывисто вышел. Не могу. Не хочу. Не буду слушать! Я рванул на балкон, окно открыл и глубоко вдохнул. Но воздух едва поступал в легкие и рваными толчками выходил наружу. Я всю жизнь боялся этого признания. Боялся, что жена полюбит не меня. Но я и представить не мог, что это так больно. Фатально.

— Женя, что это? — услышал и обернулся. Дина держала в руках мой телефон и ошарашенно смотрела. Заблокирован, но часть сообщения видна.

Ты решил вопрос с женой? Мне срочно нужно в Мос…

От Пеховой. Черт, это совсем не вовремя.

— Дина, послушай…

— Это ты? — шепотом выдохнула. — Ты сговорились с Галиной, чтобы обокрасть меня?

— Не мели чушь! — обрубил я.

— Чушь… Чушь… — Дина развернулась и ушла.

Я нервно взъерошил волосы и лупанул кулаком в стену. Походу, я все проебал. Я зашел в спальню: она рыдала громко и надрывно, обнимая себя руками.

— Дина… — я попытался обнять ее.

— Не смей касаться меня! — дернулась и сбросила мои руки. — Убирайся! Видеть тебя не могу!

Я медленно вдохнул. Медленно выдохнул.

— Я в душ. Давай оба успокоимся.

Мне нужно время. Мне нужно подумать. Потом решим. Мы все решим. Всегда так было. Нужно просто совладать с эмоциями и вернуть контроль.

— Дина? — позвал ее. — Дина!

Когда вышел из ванной, моей жены в квартире не было…

Глава 29

Макс

Обернись. Дюймовочка моя, обернись. Я молча наблюдал, как она под руку с ним уходит. Я ничего не мог сделать. Прав на нее не имел. Но если обернется, взглядом покажет, что нужен ей, не хочет со своим Савиным уходить, тогда плевать на всё: не отпущу и не отдам, хоть он и муж законный. Закопаю прямо здесь, если понадобится!

Я давно позабыл, что такое ревность. Жгучая, черная, душу потрошащая. Сейчас меня такая мучила. Я ведь знал, что Он есть. Меня бесило это. Раздражало. Но когда увидел свою любимую женщину под руку с мужчиной… Этот Евгений Савин по-хозяйски за талию Дину обнимал, охранял, как бойцовский пес. Взглядом предупреждал, что она его, и свое без боя не отдаст. На меня с неприкрытой ревностью смотрел. Волны агрессии исходили от Савина. Уверен, он от меня чувствовал то же самое. И это было самое меньшее, что внутри меня кипело. Когда-то я считал, что Полонского ненавижу. Это было мелко. Сейчас я ненавидел по-настоящему. Особенно, когда этот лощенный мудила губами своими к ней полез. Он целовал ее на виду у всех, и я ничего не мог сделать! Дина — его жена.

Ушла. Не обернулась. С мужем домой поехала. Во рту горечь разливалась, а вокруг все серым окрасилось. Какого цвета разочарование? Я знал: цвета тлена. Это ее решение. Я не мог требовать от Дины сделать выбор прямо сейчас. Буду ждать, сколько потребуется. Но если узнаю, что обидел Дюймовочку — мокрого места не оставлю! Очевидно же, что подозревал нас в любовной связи. Если свою агрессию выместит на моей Дюймовочке — это будет последнее, что сделает.

Кстати… Я глазами суку-мачеху нашел. Уверен, это ей мы обязаны сегодняшней очной ставкой.

— Ты что?! — сопротивлялась Влада, когда грубо обхватил предплечье и за цветочную инсталляцию утащил.

— Ты послала Савину приглашение?

— Не понимаю, о чем ты! — невинно глаза округлила. Я кулаком вмазал в стену рядом с ее лицом. Заебался миндальничать с ней!

— Отвечай.

— Да! — Влада вызывающе голову вздернула. Знала сука, что ударить женщину не смогу, поэтому смелая такая. — А в чем проблема? — язвительно уточнила. — Партнеры ведь с Диночкой Савиной. Какие ко мне вопросы?

— Дурой не прикидывайся, — сквозь зубы прорычал и встряхнул ее для верности.

— А ей, значит, можно бедную овечку строить? У самой семья, а перед тобой жопой крутит!

— Это не твое сучье дело.

— Ты ведь презираешь изменниц и шлюх. Или уже нет? Мы с твоей Диночкой одинаковые. Только я честна перед тобой, а она нежную фиалку корчит, — Влада оторвалась от стены, платье поправила. — Два мужика эту фифу обхаживают! — злобно фыркнула. — Муж у нее, в отличие от моего, не старый больной мужчина.

— Заткнись. — предупредил я, накаляясь еще больше.

— Я любви твоей хотела, а она просто выбрать не может, кто из вас лучше ее трахать будет.

Я мысленно сосчитал до пяти и выдохнул, чтобы дурную башку не проломить. Как можно быть такой поверхностной тупой бабой?!

— Так, слушай сюда: завтра же, чтобы ноги твоей в «Астронефти» не было.

— Но…

— А если будешь выебываться, я тебя уничтожу. Лишу тебя дивидендов. С моими адвокатами ты по миру пойдешь. Ясно тебе?

— Максим, ты что… — она попыталась на шею мне бросилась. Слезу даже пустила.

— Иди, празднуй последний день трудовой деятельности.

Мне тоже нужно занять себя чем-то. Настроения веселиться не было ровно с момента, как увидел рядом с Дюймовочкой мужика. Мужа. Блядь, как же неприятно режет слух. Это мое место! Я должен был быть ее защитой и поддержкой! Мужем и любовником. Отцом ее сына и еще парочки детишек. Я! Не он! Если бы не упустил наше время. Если бы не потратил его на бессмысленные поиски другой такой же важной и нужной женщины. Нет такой больше. Только одна. Только Дина. Но она не со мной. Она с ним ушла. Одно грело — надежда. Это не точка. Это многоточие. Сто процентов.

Начался аукцион. Это действительно было проникновенно. Такая грусть меня взяла. Россия — такая богатая страна, а столько нуждавшихся. Брошенных несчастных детей. Больных и обездоленных стариков с мизерной пенсией. Я понимал, что грустить о них в смокинге за пять штук баксов как-то малодушно, поэтому купил рисунок: одинокий маяк в бушующем море. В благотворительность я личными деньгами вкладывался регулярно, но, признаться откровенно, это привычка европейского образа жизни. Денег было не жалко, но и истовым филантропом я не был. Увы.

Посмотрел на рисунок: по-детски непосредственно, но с душой. Где же мой маяк? Сверкает ли она в ночи… Я напоследок зал обвел глазами, уйти собирался, когда заметил бледно-розовое пятно, мелькнувшее на периферии. Дина?

Я бросился к ней, не обращая внимания, что расталкиваю гостей. У меня кровь в ушах гудела, дыхание сперло. Дюймовочка