— Слушаю, сеньор Мачадо. — Хозяйка таверны с опаской поглядела на дорогу. — Вы шеф полиции, все знаете лучше других.

— Ага, пыль рассеивается. Это значит, они миновали песчаный карьер.

— Сколько всего автомобилей, сеньор Мачадо?

Мужчина с револьвером на поясе снова приставил бинокль к глазам. В окулярах обозначилась вереница машин.

— Густаво Баррера радировал, что купил пятьсот штук. Однако здесь я вижу только несколько десятков вездеходов. Значит, это первая партия. Надо полагать, остальные ждут своей очереди в порту… Вот такие дела, Кармела. Кто бы мог подумать, что они доберутся и до нас?..

— Глядите! — женщина перегнулась через парапет, показала рукой: — Глядите, одна тащится на буксире!

— А на канате я вижу узлы! — Мачадо плотнее прижал к глазам бинокль. — Это означает…

— Значит, канат рвался! — Кармела всплеснула руками. — Бедняги, они не умеют ездить даже на привязи!

Подошел пожилой человек в строгом черном костюме и шелковом котелке такого же цвета. Это был местный священник.

— Святой отец, — сказал Мачадо, — вы пожаловали на великолепное представление.

— Лопнул, — закричала Кармела, ударив себя по ляжкам, — снова лопнул буксирный канат!

— Это те самые русские? — священник взял бинокль у полицейского офицера.

— Кто же еще! — со злостью сказал Мачадо. — И я хочу увидеть краску стыда на вашем лице.

— Что такое? — священник резко обернулся. — Как понять ваши слова?

— Очень просто. Для меня вы представитель старшего поколения антикоммунистов. И сейчас я спрашиваю: как же вы допустили, что красные выиграли минувшую большую войну?.. Предвижу возражения: вы непосредственно не участвовали в военных действиях…

— Это так и есть.

— Тогда сделайте второй шаг — начните все валить на немцев, Гитлера!

Священник напрягся, сжал кулаки:

— Послушайте, Гитлер сделал что мог. Да, да, все, что было в человеческих силах. Что касается его критиков, то я бы посоветовал: ну-ка берите оружие и марш-марш на восток! Попробуйте. Вдруг получится то, что не удалось Гитлеру. И все мы будем возносить молитвы небу, чтобы оно ниспослало вам победу.

— Сделайте это, сеньор Мачадо! — Кармела не уловила иронии в словах священника, схватила полицейского офицера за руку, заглянула ему в глаза. — Вы такой решительный и сильный. А они ведь сущие дикари. Во вчерашней проповеди падре сказал: у них даже в больших городах полно повозок, запряженных волами.

Между тем толпа на площади густела. Среди собравшихся возле парапета кроме горожан находились жители окрестных селений — сегодня была пятница, день рынка. Сухощавые бронзоволицые мужчины и женщины, почти все в коротких плащах без рукавов — пончо и войлочных шляпах, в грубой обуви, а то и просто босиком, сгрудились у обрыва и с любопытством глядели в ущелье.

Появился черноусый мужчина в щегольском костюме и лаковых сапогах. При виде полицейского офицера снял широкополую шляпу и отвесил ему глубокий поклон.

— Лопни мои глаза, если это не сам бесстрашный ловец подлых и трусливых контрабандистов! — провозгласил вновь прибывший звучным баритоном. — Салют, капитан Мачадо!

Полицейский офицер смотрел на пришельца злыми глазами. Это был Антонио Альварес — самый крупный контрабандист округи. Через его руки проходили товары на миллионные суммы — всё в обход таможни. Полиция много раз устраивала засады на тайных тропах, которыми пользовались люди Альвареса, но всегда безрезультатно: караван с очередными товарами либо проходил другим перевалом, либо форсировал опасное место за несколько часов до того, как дорогу перекрывали полицейские.

Конечно, случались и удачи — иной раз в руки Мачадо попадало полдюжины мулов с поклажей, но сопровождавшие их люди оказывались мелкой сошкой — самые искусные следователи не могли дознаться, на кого работают контрабандисты, кто истинный владелец ящиков виски, необандероленного табака, деликатесных консервов или японских магнитофонов последних моделей. Короче, полиции никак не удавалось добыть доказательства участия Антонио Альвареса в контрабандных операциях.

— Полиция все равно возьмет вас с поличным, дон Антонио! — прорычал Мачадо.

— Видит бог, я делаю для этого все возможное! — Альварес одарил собеседника сердечной улыбкой, раскрыл перед ним изящный золотой портсигар: — Сигарету, капитан? Смею уверить, они очень хорошие!

Мачадо знал: стоящий перед ним человек неистощим на выдумки, розыгрыши. Может, и сейчас готовится очередная каверза? Но сигареты выглядели так соблазнительно!..

— Контрабанда? — строго осведомился он.

— Что вы! — Альварес изобразил негодование и, когда Мачадо взял сигарету, с готовностью выхватил из кармана зажигалку.

Глава городской полиции стал прикуривать, с опаской поглядывая на кончик сигареты. Но все шло нормально. И сигарета действительно была хороша. Одна затяжка, другая, третья… Треск! Сигарета разлетелась в пальцах у Мачадо.

Капитан схватился за оружие. Но кобура была пуста: каким-то образом револьвер перекочевал к Альваресу. Пояс обидчика был оттянут огромным кольтом. Начальник полиции попытался завладеть кольтом. В ту же секунду револьвер развалился — ствол и барабан упали на землю, и Альварес громко захохотал, запрокинув голову.

Мачадо обеими руками вцепился ему в грудь.

— Сеньоры забывают, что они не одни, — укоризненно покачал головой священник. — На вас смотрят цветные.

Неизвестно, как долго бы длилась стычка двух именитых горожан, но вновь закричала Кармела. Она показывала на дорогу. Там появился “лендровер” — из бокового ответвления выскочил на магистраль и стал обходить колонну. Брезентовый тент машины был откинут, отчетливо просматривалась голова женщины с развевавшимися на ветру волосами.

“Лендровер” приближался к узкому повороту, а один из вездеходов загораживал почти всю проезжую часть. Но женщина будто не замечала опасности — все увеличивала скорость.

— О святые угодники, — простонала Кармела, — глядите, что сейчас будет!

Все видели: еще две—три секунды — и “лендровер” врежется в обгоняемый джип. Но именно в это мгновение автомобиль рванулся в сторону, взлетел на боковой песчаный откос и обошел вездеход, как если бы это происходило на мотодроме с крутыми виражами.

Столпившиеся у парапета люди закричали, стали хлопать в ладоши. Громче других выражала восторг Кармела.

— “Лендровер” проткнул колонну, как нож протыкает масло, — сказал Антонио Альварес. — Вот машина, которая нужна мне для работы в горах.

— Я предпочел бы ее владелицу, — полицейский офицер покрутил усы и облизнул губы. — Из нее получится очаровательная любовница. Какой темперамент! Сколько огня!