Он нежно коснулся ее щеки.

– Ты в больнице нью-йоркского университета. Похититель выбросил тебя из своего автомобиля прямо на Полис-плаза, перед зданием департамента полиции.

– Это Кримаков?

– Мы так считаем. Вполне вероятно.

– Я спрашивала его об этом, но он не ответил. Так мы действительно в Нью-Йорке? – пробормотала Бекка.

– Да. Гордон прибежала на место происшествия. Дело было днем, и многие копы шли на обед. Детектив Гордон приходила в отдел по борьбе с наркотиками.

– Мне крупно повезло, – слабо улыбнулась Бекка.

– О, Бекка, прости меня, пожалуйста, прости! Это я во всем виноват.

Невозможно было не видеть, как жестоко терзается Адам. Хотя, кажется, он рад, что она осталась жива. А уж она-то как счастлива!

– Все хорошо, Адам, все в порядке.

– Привет, Бекка.

Она улыбнулась Шерлок и Диллону, стоявшим по обеим сторонам койки.

– Ну как, Бекка? Отошла немного?

– Кажется, да. Я думала, вы в Риптайде.

– Мы народ мобильный, особенно когда прижмет, – усмехнулась Шерлок, погладив Бекку по плечу. – Диллону позвонили. Телли Холи, глава местного отделения ФБР. Он и рассказал нам, что тебя нашли.

– А он? Вы его поймали?

– Нет, к сожалению, – призналась Шерлок. – Переполох начался, когда он вышвырнул тебя из машины, а сам выпрыгнул на ходу и исчез в толпе. Автомобиль сбил еще троих, прежде чем врезаться в пожарный гидрант. Человек пятьдесят промокли насквозь. Несколько свидетелей дали показания, но пока ничего определенного мы сказать не можем.

Итак, он все еще на свободе.

– Значит, он снова улизнул, – выдохнула она, стараясь не закатить истерику.

Адам неловко откашлялся.

– Мы поймаем его, Бекка, поверь мне. К тебе пришли.

– Пожалуйста, больше никаких докторов, Адам. Ненавижу докторов. Как мама… – Она тихо заплакала, слезы душили ее, не давали говорить. О, как отчаянно она нуждалась в матери! – Моя мама умерла в больнице, Адам. Она терпеть не могла эти стены, но потом ей стало все равно. Она так и не пришла в себя. Никто ничего не смог сделать.

Бекка все рыдала и не могла остановиться. И тут кто-то обнял ее и привлек к себе. Низкий мужской голос, казалось, проник в сердце:

– Все хорошо, моя родная. Все хорошо.

Бекка застыла. Сильные руки подхватили ее, и она покорно прижалась щекой к широкой груди.

– Простите, я совсем расклеилась. Мне так не хватает мамы. Я очень ее любила и никак не могу смириться с ее смертью. Больше у меня никого не осталось.

– Я тоже тоскую по твоей маме, Бекка. Но даю слово – отныне тебе ничего не грозит.

Бекка чуть отстранилась и посмотрела на уже немолодого человека, чье лицо казалось ей знакомым. Но это невозможно, ведь она никогда его не видела.

От турецкого наркотика мысли путались, и она заплакала еще горше.

– Ничья я не родная. Ничья, – пробормотала она и, сама не сознавая почему, провела ладошкой по щеке незнакомца.

Он необычайно красив: худое лицо, тонкий прямой нос и светло-голубые глаза. Глаза мечтателя. Удивительно… Когда-то мать говорила, что у Бекки мечтательные глаза цвета безмятежного летнего неба.

– Не понимаю, – хмурясь, протянула она. – Кто вы?

Мужчина, казалось, вот-вот заплачет вместе с ней. Но он все-таки взял себя в руки, судорожно сглотнул и откашлялся.

– Твой отец, Бекка. Томас Мэтлок. Я не могу вернуть твою мать, но тебя больше не покину.

– Вы Томас? Тот, на кого работают Адам и Диллон?

– Скажем так: они мне помогают.

Бекка долго молчала, пытаясь осознать невероятный факт, справиться с собой, и внезапно сообразила, почему узнала его глаза. Она каждый день видела их в зеркале.

– Когда он делал мне второй укол, – неожиданно вспомнила она, – как раз перед тем, как я отключилась, он наклонился ко мне и прошептал на ухо: «Передай от меня привет своему папочке».

Лицо Томаса стало серым, точеные черты словно стерлись. Руки разжались. Бекка схватила его за рубашку и притянула к себе.

– Не уходи, только не уходи. Пожалуйста…

– Ни за что. Адам, полагаю, все яснее ясного.

– Да, сэр. Этим все сказано.

– Вот и прекрасно, – заключила Шерлок. – Почему бы нам не выпить по чашечке кофе? А Томас тем временем поближе познакомится с Беккой.

Оставшись наедине с человеком, назвавшимся ее отцом, Бекка спросила:

– Почему ты нас покинул? Я так долго не видела тебя. На старой фотографии ты стоишь рядом с мамой и кажешься таким молодым и красивым! Ведь вы любили друг друга!

Томас снова прижал ее к себе:

– Тебе было всего три года, когда это случилось. Я был агентом ЦРУ и считался одним из лучших. Но однажды русский, работавший в КГБ…

– Кримаков?

– Да. Меня послали в Белоруссию, чтобы не позволить ему убить немецкого промышленника. Кримаков привез с собой жену и работал под легендой обычного отдыхающего, проводившего там отпуск. Сплошные болота. Завязалась перестрелка, и жена Кримакова попыталась спасти его. Я не видел ее. Даже не подозревал о ее присутствии. – Он немного помедлил. Глаза блеснули. Пережитая трагедия все еще была жива в его памяти. – Моя пуля попала ей в голову, – просто сказал Томас. – Смерть была мгновенной. Кримаков поклялся расправиться не только со мной, но и с моей семьей. Я ни на минуту не усомнился в его словах. Он сумел скрыться от меня. Я пытался убить его, чтобы защитить тебя и маму, но он бесследно исчез. Очевидно, в этом ему помог КГБ. И лишь недавно мне сообщили, что он погиб на Крите. Остальное ты знаешь.

– Ты оставил нас, чтобы уберечь от него.

– Да. Мы с твоей матерью так решили. Мэтлок – имя распространенное. Она взяла тебя и переехала в Нью-Йорк. Виделись мы с ней четыре-пять раз в год и всегда были крайне осторожны. Тебе мы ничего не могли сказать, чтобы не подвергать опасности. Ах, Бекка, не поверишь, как нам было тяжело.

Значит, у нее есть отец!

Она смотрела на него, узнавая в нем свои черты. Потрясение оказалось слишком велико. Она уже не разбирала его слов и только смутно слышала громкий голос Адама, спорившего с кем-то.

«Как хорошо, – думала она, погружаясь в теплые волны, – что здесь нет снов, нет ничего, кроме безбрежной тьмы. Он тоже пропал и больше меня не потревожит. Никто меня не будет мучить… Отец мертв, погиб совсем молодым. Может, и я тоже мертва и вижу то, что хочу видеть. Мертва. Не так уж плохо. Наоборот, тепло и уютно».

Откуда-то донесся звук, похожий на стон раненого животного. Кажется, это она сама так кричит…