Они остановились у большой каменной двери, из замочной скважины которой пробивалась тоненькая струйка белого света. Кьелл приложил ладонь к каменной поверхности, и дверь медленно открылась. В лицо ударил яркий белый луч. Они прошли вперед.

Когда глаза привыкли к свету, Кит увидел, что они попали в большую круглую комнату. От прекрасного белого древа по центру исходило сияние. У него был широкий ствол с корой, отливавшей серебром, и мелкие вытянутые листья на ветвях. Кит уже видел подобные в дворцовом саду в Мальнборне. Под древом располагалась большая прямоугольная гробница из белого мрамора. Комната была такая светлая, что совсем не вписывалась в убранство темного замка.

Взгляд Кита упал на картину слева от гробницы. На полотне была изображена удивительно красивая девушка. Она казалась такой знакомой, он будто видел ее раньше, в своих снах.

– Это Хелена. Моя дочь и твоя мать, – тихо сказал Кьелл.

Мгновение Кит вглядывался в лицо женщины, которую никогда не знал, но ощущал сильную связь и привязанность. Он повернулся и посмотрел Кьеллу в глаза:

– Вы создали это место, чтобы помнить, какое чудовищное злодеяние совершили? Как убили родную дочь? – Ярость и гнев снова нахлынули на Кита, и он едва сдерживался, чтобы не закричать.

– Я любил свою дочь больше всего на свете и никогда бы не причинил ей вреда. – Суровое выражение на лице Кьелла не изменилось, но его голос слегка дрогнул, а глаза на миг налились тьмой.

– Может, вы и не желали смерти дочери, но она погибла из-за вас! Вы хотели убить Рикарда. Она пыталась спасти его. Я знаю, мне рассказали…

Кьелл поднял руку, перебивая его:

– Не сомневаюсь, что тебе все рассказали. Поэтому ты здесь. Я хочу, чтобы ты услышал, как все было на самом деле.

– Думаете, я поверю вашим словам? – удивился Кит.

– Поверишь или нет, оставим это на будущее. Сейчас просто выслушай меня и не перебивай. Может, начало истории тебе и поведали. Хотя я сомневаюсь. Но речь не об этом. Считай, что я, – Кьелл слегка усмехнулся, – не сошелся с братом во мнениях. Мы покинули северные земли и поселились в Черных горах. Не стану отрицать, что веками вел с ним войну, но она все же закончилась. Я устал. Мне не было больше дела до людей и моих северных собратьев. Много лет спустя родилась Хелена. Она дарила мне столько счастья и любви, что у меня даже в мыслях не было вновь разжигать войну. Я хотел просто жить со своей семьей.

Он пересек комнату, остановившись у портрета дочери. Полоски тьмы вокруг Кьелла исчезли, и на его костюме заплясали яркие блики от серебристого древа.

– Когда Хелена выросла, она уже знала о светлорожденных и о Мальнборне больше, чем любой старейшина. Ее постоянно тянуло к свету. Это дерево, ко всеобщему возмущению, дочь посадила в саду. – Кьелл кивнул на серебристое древо и впервые улыбнулся, а не усмехнулся, произнося эти слова. – Хелена каждый раз пыталась уехать с разведчиками в северные земли, даже если ей запрещали. Где-то там она и встретила твоего отца. Подробностей я не знаю. Однажды патруль возвратился без дочери, зато с письмом. Она писала, что не вернется домой, что они с королем Рикардом любят друг друга и вскоре поженятся. Хелена часто присылала письма: просила не злиться, твердила, что любит нас обоих, и умоляла примириться с ее выбором. Но я все равно злился на дочь и ничего не хотел слышать. Через несколько лет Хелена вновь отправила письмо, сообщив о рождении сына и о том, как он похож на меня. Я не мог больше выносить разлуки с дочерью, страданий ее матери и очень хотел увидеть внука. Я написал Хелене, что прощаю ее и не злюсь. Я готов был даже пойти на примирение наших народов, ведь новорожденный принц был будущим королем всех мальнов.

Стороны долго готовились к встрече, обсуждали, планировали. Наконец мы отправились на север. Мы остановились у границы в ожидании королевского отряда. Они приближались, я видел счастливое лицо дочери. И тут кто-то пустил стрелу. Хелена бросилась к Рикарду и заслонила его собой.

Кьелл замолчал. Впервые на его безразличном лице промелькнула эмоция. Кит запросто мог бы принять ее за боль. Вокруг Кьелла вновь сгущалась тьма.

– Я не отдавал приказ, не смог бы подвергнуть дочь риску, – продолжил он. – Никто из темнорожденных не посмел бы сделать что-то подобное без моей воли. Поверь мне. Но стрела была мальнийская, да и к тому же отравлена темной магией. Стреляли светлорожденные. Я пытался донести это до твоего отца, но тот не слушал. Рикард обезумел. Он бился яростно. Я старался отражать удары и не ранить его. Тот, кто пустил первую стрелу, распознал мое намерение и выстрелил снова. Стрела попала Рикарду в ногу, но этого было достаточно. Я забрал тело дочери и покинул северные земли.

Позже мы узнали, что перед смертью Рикард приказал тебя спрятать от меня. Но не от меня тебя нужно было прятать. Я пытался найти тебя, да, но только чтобы защитить. Я знал, что, когда ты вернешься в Мальнборн, окажешься в опасности. Что убийца твоих родителей попытается убить и тебя, как только соберет воедино последние элементы древнего заклинания. Тебе ведь известно, что старейшины Мальнборна уже много лет стремятся его воссоздать?

Кит не знал, что и думать. Не похоже было, что Кьелл врет. Но Кит так часто слышал про его коварство и злодеяния, что не представлял, чему теперь верить. Возможно, это был способ переманить внука на свою сторону.

– Зачем кому-то в Мальнборне потребовалось убивать короля и прерывать древнюю династию? – с сомнением спросил Кит.

– Думаешь, они так просто смирились, что король взял в жены дочь их злейшего врага? Я более чем уверен, что кто-то из Совета решил, что твой отец предал свой народ и не заслуживал быть королем.

Кит задумался. Он вспомнил, что даже Арэя выглядела испуганной при взгляде на него, что уж говорить про остальных.

– Стрела была отравлена темной магией.

– И что с того? По-твоему, если в Мальнборне не используют темную магию, то ей никто не владеет? – слегка удивился Кьелл.

Кит отвернулся.

– Мои родители, то есть приемные родители… Вы заключили союз с королем Одесом, и по вашему приказу их убили, как и многих других, кто жил в Ланвилле. Или это тоже неправда? – Гнев внутри нарастал, и Кит стиснул руки в кулаки. Это он во всем виноват! Именно его искали королевские гвардейцы, из-за него погибли родители и остальные жители Ланвилла!

Смесь вины и злости на самого себя и Кьелла