По возвращении из Боготы Бруно обнаруживает, что Сжали начислил ему также и проценты в размере шестисот миллионов, и чтобы расплатиться, придется совершить еще пару поездок. Теперь представительскими визитами дело не ограничивается, он должен налаживать связи с новыми поставщиками. Переговоры, которые он помогает запустить, обернутся отправкой в Калабрию тонн кокаина. Натале Скали не прогадал. Впрочем, когда он предлагает раз и навсегда решить проблему долга, выкупив бизнес Фудули, то получает в ответ вежливое “спасибо, нет”, после чего они мирно расходятся. Это проблема не Скали, а Бруно. К стае ростовщиков из окружения Манкузо теперь добавился и босс из Локриде собственной персоной.

Калабрия – край маленьких деревушек, и ветви ндрангеты соприкасаются. Одну из тонких веточек раскидистого дерева надо привести в порядок. Винченцо Барбьери, наркоделец из семейства Манкузо, недавно вышел из тюрьмы и должен отбыть остаток срока под домашним арестом. Решение проблемы настолько просто и не требует никаких затрат, что один из боссов ндрины Вибо-Валентии, Диего Манкузо, лично вмешивается, чтобы попросить принять Барбьери на исправительные работы в фирму Фудули “Лаворамарми”. А там все пойдет как по маслу: Бруно со временем окажется в их власти, а его предприятия, все дальше и дальше увязая в долгах, перейдут в руки захватчиков. Возможно, он тешит себя надеждой, что сможет справиться с Барбьери и его не имеющим судимостей приятелем, которого тот притащил с собой, тем более что оба они утверждают, что не желают иметь с семейством Манкузо ничего общего.

Странная это парочка, Винченцо Барбьери и Франческо Вентричи. Они больше чем единокровные братья, равно преданные Почтенному обществу, и вместе с тем на братьев не похожи. Младший, Вентричи, возможно, даже не прошел церемонию посвящения в группировку, он просто держится рядом и всегда был рядом – рядом с Барбьери. Они похожи на одну из тех неразлучных пар, что часто встречаются в маленьких городках итальянского Юга. В городках вроде Сан-Калоджеро, погрязших в вечной скуке баров, в которых собирается вся мужская часть населения, а само разрешение на вход в бар сродни обряду инициации. Где иные мальчишки таскаются по пятам за своими кумирами, пока не повзрослеют, но и тогда их благоговение и стремление подражать не ослабевают, образуя основу прочной связи. Вентричи женится на одной из кузин Барбьери, и они становятся не просто напарниками, а кумовьями, крестными отцами детей друг друга. Так непрошеные компаньоны Фудули и представляются, когда он встречает их в Сан-Калоджеро. Барбьери – законный владелец компании, производящей мебель для гостиных, за холеный внешний вид его прозвали Бухгалтером. Вентричи – здоровенный детина с глазами-буравчиками и двойным подбородком, к которому мгновенно приклеилась кличка Толстяк, наверняка с руки какого-нибудь колумбийского друга его соратника. Делишки, которые они начинают проворачивать через фирмы Фудули, прикрываясь его именем и заслугами, позволяют им оценить всю выгоду своего союза.

Тем не менее главным действующим лицом остается Бруно. Бруно, который теперь оказался слугой двух господ и добычей для многих других. Он продолжает свои полеты за океан, где ведет переговоры от имени Скали и Вибо-Валентии, оценивает новые контакты, маршруты, способы транспортировки, постепенно завоевывая особое доверие в глазах своих латиноамериканских партнеров. Их встречи проходят на Кубе, в Панаме, Венесуэле, Эквадоре, но также в Италии и Испании. Бруно обретает непринужденность и уверенность в себе, точность и организованность. С таким партнером легко и приятно иметь дело. Даже если их телефонные разговоры о вечеринках и количестве гостей подразумевают отправку кокаина и объем партии, это вовсе не значит, что его не приглашают на настоящие вечеринки.

Но все эти командировки выматывают Бруно. При определенном роде занятий Колумбия оборачивается для тебя смертельно опасными джунглями, пусть ты и живешь в лучших столичных отелях или гостишь на самых роскошных виллах. А после падения Медельинского картеля и Кали опаснее всего для тебя как раз те, кто предлагает самую выгодную цену. Объединенные силы самообороны Колумбии и ФАРК. Двух злейших врагов объединяет не только их участие в производстве и оптовой торговле кокаином, но и способность в любой момент похитить тебя и учинить расправу. Тогда тебе только и останется, что молить Горную Мадонну, как еще называют Польсийскую Богородицу, чтобы твои партнеры дома, в Калабрии, поспешили с задержанным платежом. Вся Колумбия – как одно сплошное Аспромонте. Папи из Сан-Луки мог бы объяснить это Бруно, если бы Скали свел их, но тот-то как раз остерегается знакомить этих двоих. Впрочем, Фудули и сам уже понял, как гордятся его земляки своим статусом единственных клиентов, у которых колумбийцы не требуют вносить задаток за товар. Они люди чести, люди слова. Хотя слово словом, да только требуется еще и залог из плоти и крови, который можно удерживать до тех пор, пока на счет не поступит последний наркодоллар. И может так статься, что в следующий раз такая участь выпадет ему.

Такой жизнью Бруно живет уже несколько лет. Он ведет переговоры и контролирует процесс превращения мраморных глыб в некое подобие куска швейцарского сыра, только квадратной формы; в скрытые внутри цилиндрические каналы вставляют пластиковые трубки, начиненные кокаином, а отверстия замазывают строительным раствором из отходов производства. После этого он связывается с колумбийскими экспортерами, прикрывающими махинации наркоторговцев, и те забирают товар, предназначенный для одной из его фирм. Наконец, по возвращении в Калабрию Бруно получает груз после прохождения таможни в Джойя-Тауро и привозит его в карьер неподалеку от Сан-Калоджеро. Это-то, пожалуй, и есть критический момент. Момент, когда он стоит перед двадцатитонными блоками мрамора, каждый из которых, будь он нетронут, можно было бы распилить, отполировать – и явить миру золотистый цвет колумбийского камня и яркие прожилки, напоминающие травертин. А вместо этого ему, бывшему хозяину “Лаворамарми” и подставному владельцу “Мармо Имеффе”, на чей адрес приходят грузы, теперь надо объяснить сообщникам-рабочим, как извлечь эти трубки без единой царапины. Он старается уберечь наркотики. Или спасти жалкие остатки природных сокровищ, на формирование которых ушли целые геологические эры, а теперь они стоят не больше пустой жестянки. Самому ему больше по нраву, когда кокаин прячут среди цветов, вонючих шкур или банок с тунцом. Но такие грузы поставляют не в Италию, и Бруно видеть подобное не доводится.

А после этого Барбьери или Вентричи отсылают его домой, ведь что будет дальше – не его ума дело. И вот Фудули едет в машине привычным маршрутом, как вдруг он проваливается в пустоту. В кристально чистую и ясную пустоту. Не такой жизни он хотел. Не ради такой жизни он готов закончить свои дни за решеткой или трупом на обочине. Он чувствует себя стариком. Ему уже под сорок, и он сам – как те изъеденные дырами глыбы мрамора: брак распался, одну фирму он уже потерял, спасти остальные не удается. Он чувствует себя дряхлым старцем, стоит лишь вспомнить, как он когда-то не склонил головы перед боссами Лимбади, устроившими в Никотере легендарный саммит с коза ностра, на котором калабрийцы единогласно отвергли предложение Тото Риины[68] объявить войну государству. А ведь Бруно был тогда совсем еще юным собственником небольшого предприятия с жалким, по меркам Манкузо, оборотом. Тем не менее он не сдавался много лет. А потом его без всякой на то нужды, забавы ради, растоптали и выжали, как апельсин, сорванный на полях Розарно. И сейчас он все еще позволяет выжимать из себя все соки, будто из распоследнего мигранта-нелегала.