Генри Локк испустил вздох отчаяния.

— Я предположил, что Джозеф вел себя неблаговидно с гувернанткой детей, но было очевидно, что он сделал еще что-то, даже еще более ужасное, и оказался во власти этого человека и платил оружием за безопасность свою, нашей семьи и фирмы. Я подумал, что если я выполню условия сделки, то смогу предотвратить катастрофу, которой боялся Джозеф. Но через две недели у меня не хватило половины. И вчера он пришел потребовать остальное.

Свечи почти догорели. Генри Локк, в тисках отчаяния, признался в опасении, что даже если бы он смог поставить оружие, требования не прекратятся, фирма обанкротится, и его семья будет разорена.

— Но, конечно же, должен быть какой-нибудь другой выход, — сказала я. — Может быть, тайна вашего брата не так опасна, как вам внушили. У вас есть хоть какое-то представление, в чем она заключается?

— Ни малейшего, — ответил он. И всю правду он узнает, только если шантажист исполнит свою угрозу и разразится скандал.

Думая о мистере Слейде, я упомянула, что у меня есть друг на службе Короны, который сумел бы ему помочь. Генри Локк умолял меня не обращаться ни к моему другу, ни к кому-либо еще. Он знает, что его брат нарушил закон, и не может допустить, чтобы за грехи Джозефа пострадала семья. Вино в стакане заплескалось, когда он содрогнулся от страха, но он объявил, что попытается поставить оружие и будет молиться, чтобы дело на этом завершилось.

Я не могла разделить его слепой веры, так как полагала, что за этими бедами стоит зловещий господин Изабели Уайт, не знающий милосердия. Я решила узнать побольше, и на следующий день случай представился.

Дети отправились в гости к друзьям. Я осталась без всяких дел и с большим желанием вырваться из этого мрачного дома, а потому попросила кучера свозить меня в Бирмингем. Там перед табачной лавкой я заметила мужчину и узнала его крючковатый нос и выпирающий подбородок. Тот самый человек, который угрожал Генри Локку. Он пошел дальше, а мной овладел необоримый порыв.

Я велела кучеру подождать и выскочила из экипажа. Толпы перед лавками заслонили его, и он было исчез из виду. Но затем я заметила, как он прошел мимо церкви, и поспешила вдогонку. Мы шли через кварталы, становившиеся все более убогими, затем он свернул в мощенную булыжником улочку с ветхими трущобными домами по сторонам. Он вошел в грязную кирпичную пивную под названием «Бочка и стаканчик». Я осторожно заглянула через окно в полутемное помещение. Мужчина, за которым я следила, сидел с кружкой за столом, где пили неотесанные мужланы, по виду безработные поденщики.

Я настолько сосредоточилась, что заметила двух свернувших в проулок мужчин, только когда они поравнялись со мной. Невежественные молодые оболтусы, злорадно ухмыляющиеся. Они надвинулись на меня, и от страха я онемела.

— И что это тебя тут заинтересовало? — сказал первый, кивая на «Бочку и стаканчик».

Я замотала головой в немом ужасе.

— Может, она мужика высматривала? — съехидничал второй.

Подталкивая друг дружку локтями, они обменялись хитрыми взглядами и сильно захихикали, потом ухватили меня за локти. В панике я начала вырываться и просить, чтобы они меня отпустили. Они гоготали, сыпали насмешками и тащили меня дальше.

Я звала на помощь, и к нам направился констебль. Пара ударов его палкой, и негодяи пустились наутек. Он осведомился, как я, и я ответила, что со мной все в порядке и поблагодарила его. Констебль проводил меня до моего экипажа, выговаривая мне, что приличным барышням тут не место. И, воспользовавшись случаем, я описала ему мужчину в пивной, мучителя Генри Локка, и спросила:

— Вы не могли бы мне сказать, кто он?

Констебль сказал:

— Нет, но он из тех, от кого вам следует держаться подальше, что так, то так.

Но я все равно не сомневалась, что мужчина в пивной связан с тем, кто повинен в убийстве Изабели Уайт и самоубийстве Джозефа Локка, а также в нападениях на тебя, милая Шарлотта. Сожалею, что не сумела установить его личность, и уповаю, что мне представится случай искупить мою неудачу.

Энн.

После того как мы с мистером Слейдом прочли письмо, я вскричала:

— Если бы констебль не оказался поблизости, Энн могла бы стать жертвой этих мерзавцев. Мне следовало предвидеть, что она может попасть в беду! Она должна немедленно покинуть Бирмингем!

То, что мистер Слейд не напомнил мне, как он предупреждал нас об опасности, делает честь его тактичности.

— Бесспорно, Энн должна уехать. Она узнала больше, чем ей понятно. Мы получили описание таинственного мучителя Генри Локка, а также название пивной. — Мистер Слейд сосредоточенно прищурился. — «Бочка и стаканчик» служит местом встреч чартистских агитаторов. Я, пожалуй, понял, какое место отведено этому человеку в плане господина Изабели.

— Я сейчас же напишу Энн, чтобы она вернулась домой, — сказала я, вставая.

— Даже лучше: мы заедем за ней. Поездка в Бирмингем на поиски человека, которого видела Энн, обещает больше, чем задержка в Лондоне на случай, если премьер-министр вдруг свяжется с нами.

Кэт распорядилась подать экипаж, а я поспешила в спальню собрать вещи. И утро еще не кончилось, когда мы с мистером Слейдом сели в поезд на Бирмингем.

Мы все испытываем эмоции, признаться в которых было бы страшнее смерти, а также ощущения, которые вызывают стыд и сознание вины. Упиваться тем, что прискорбно, кажется грехом; что зло способно вызывать такое наслаждение, показывает, сколь своевольна человеческая натура. Зрелище людского насилия должно бы отталкивать меня, и все же при некоторых обстоятельствах я чувствую тот же пьянящий восторг, как когда я вижу бушующую грозу или обрушивающиеся на скалы океанские валы. Вот в чем я убедилась, к своему позору, во время моей поездки в Бирмингем с мистером Слейдом.

Когда мы приехали туда, он поместил нас в доме знакомой ему респектабельной супружеской пары — с мужем, ушедшим на покой сержантом армии Ост-Индской компании, мистер Слейд в свое время служил. Нам с Энн отвели удобную комнату наверху, и там мы, радуясь нашему воссоединению, обсуждали пережитое. У наших хозяев было двое сыновей, констеблей. В этот же вечер они с мистером Слейдом отправились на поиски мужчины, вымогавшего ружья у Генри Локка. Энн легла спать, но я сидела и ждала, слишком взволнованная, чтобы уснуть. Я думала о том, как изменились мои отношения с мистером Слейдом. Хотя мои чувства к нему усилились, я ощущала себя с ним гораздо свободнее, чем с кем-либо из знакомых мне мужчин. Мы словно обрели не выразимую словами гармонию, пути наших жизней скрестились, и мы вместе устремлялись навстречу какой-то неведомой судьбе. Но кем был Джон Слейд? Теперь я могла бы насчитать много часов, проведенных нами друг с другом, и тем не менее твердо я знала лишь одно: он имел обыкновение исчезать, оставляя меня ждать.

На заре мистер Слейд вернулся. Я поспешила встретить его.