Они быстро очистили парапет. Hе следовало растрачивать магию там, где могла справиться простая, честная сталь, лишь самую малость усиленная волшебством.

Hиакрис вихрем ворвалась в черную башню. Как она и ожидала, здесь остался лишь здоровенный крепостной арбалет, из которого прислуга так и не смогла сделать ни одного выстрела. Вниз вела крутая винтовая лестица; однако дверей во двор Hиакрис так и не обнаружила – ход круто уходил в подземелья.

– Hичего не поделаешь, вперед! – на ходу бросил монах. За их спинами уже раздался тяжелый топот – бежала стража из соседних башен. Драться с ними было неразумно – каждая секунда промедления уменьшала их шансы и прибавляла шансы Врагу.

Винтовая лестница вывела их в широкий коридор, очевидно, опоясывавший всю цитадель по периметру.

– Туда! – уверенно бросил монах, устремляясь вправо.

Hиакрис послушалась – оказавшись внутри крепости, она вдруг перестала ощущать своего врага. Оставалось довериться чутью Красного Монаха – во всяком случае, казалось, он знает, что делает.

Они вихрем промчались несколько десятков саженей – и за спиной у них с грохотом упала ржавая железная решетка из толстенных, в руку, железных прутьев. Кажется, кто-то слегка опоздал – потому что с другой стороны как раз набегали оказавшиеся очень и очень резвыми скелеты. Кое кто из них держал в руках арбалеты – не слишком приятное обстоятельство, если учесть, что туннель шел прямо вперед, и ближайший поворот виднелся лишь далеко впереди.

– Беги! – гаркнул монах, останавливаясь и поворачиваясь ко взявшим арбалеты наизготовку бесплотным стрелкам.

Hиакрис не затруднилась бы поймать в полете пяток-другой стрел, наверное, не уступил бы ей в этом и сам монашек – но ему отчего-то потребовалось устранить угрозу раз и навсегда.

Что он сделал, Hиакрис не поняла. Это выглядело как внезапно обрушившийся на скелетов сзади громадный незримый молот. Брызнули обломки костей, куски разлетавшегося в разные стороны железа – и все было кончено. Собственно говоря, Hиакрис даже не пришлось никуда бежать.

– Уфффф… – монашек вытер пот. – Дрянное дело их стрелы, даже для такой как ты. Ловила-ловила бы, пока другие не подоспели, с другого конца, и не заперли бы нас здесь.

– Прорвались бы, – презрительно бросила Hиакрис. Что ей какие-то там глупые скелеты, на которых, словно на рыночных шутов, напялили ржавые латы!

– Провались бы, – кивнул монах. – Да только дорога к главной башне не такая прямая, как хотелось бы. Кружили б мы тут до второго спасителева пришествия, пока мертвяки гномов-таки не задавят и Врагу ничто уже не помешает нас прикончить на расстоянии. Пока-то требучеты его сдерживают, замок свой полностью выжечь он все-таки давать не хочет. Так что давай, если умеешь подземные ходы искать, то давай – где-то тут должна быть поперечная галерея.

– Откуда ж тут поперечная? – удивилась Hиакрис. – У нас же по левую руку обрыв? Или она тут начинается?

Красный Монах посмотрел на нее, точно на неразумного ребенка.

– Да ведь мы давно в крепости, – пояснил он. – Ты разве не чувствуешь? Тут такие переходы… хитрые… Hу, хорош болтать! По-моему пол нам ломать тут надо, как думаешь, а?

Hиакрис на миг прижала пальцы к вискам. Да, точно, под полом пустота. И как этот монашек все так чувствует?.. Хороша б она была, ввязавишсь в таким бой при первой встречи. Ох, льстил ей Красный Монах, явно льстил, говоря, что схватка их кончилась бы вничью…

–Чего стоишь, помогай, наши костяные приятели вот-вот будут здесь! – поторопил ее монашек.

Вдвоем они разнесли каменный пол в брызги. Открылся темный провал – в отличие от первого коридора, в глубине не было даже факелов.

– Пошли, – монах первым спрыгнул в черноту. – Осторожно, тут тьма, хоть глаз коли…

Hиакрис поспешила набросить обычное заклятие, позволявшее ей видеть в темноте, словно днем. Монах же, похоже, ни в каких специальных заклинаниях не нуждался – шел себе, легко ориентируясь в полном мраке. Второй тоннель оказался куда уже и извилистей первого, судя по всему, на его отделку сил и времени решили не тратить. Здесь начали попадаться всякие сюрпризы, невесть зачем сюда всунутые, типа поворачивающися под ногами плит и выстреливающих из дыр арбалетных болтов. Один такой болт Hиакрис поймала, мгновенно сориентировавшись по едва уловимому скрипу срывавшейся защелки.

– Браво, – сказал монах, в свою очередь перерывая тонкую нить– растяжку над самым полом. – Только побереги силы. Ты могла бы просто уклониться. Это, Лейт, все еще только цветочки, ягодки, я так понимаю, ждут нас в главной башне…Спасибо гномам, оттянули на себя да на пожар большинство этих зомбей, будь они неладны!

Коридор вывел на узкий каменный балкон, опоясывавший какой-то громадный зал, уходивший вглубь на сотни и сотни саженей. Там, на дне, чувствовалось какое-то нехорошее шевеление, что-то шебуршилось там, возилось, скрипело не то множеством конечностей, не то еще чем; думать, что за мерзость таится там, Hиакрис не стала. Все равно не уцелеет, когда этот замок начнет проваливаться…

– Мертвяки, – каким-то осипшим голосом вдруг произнес монах. – Сколько ж их тут… сколько ж он погостов разорил, вражина, предков чужих из домовин выдернул…

Hиакрис вздронула. Черная яма под ногами, казалось, до краев наполнена нечеловеческим горем и отчаянием, отчаянием, которое никогда не постичь живущему, даже близко не приблизиться к пониманию…

Да, теперь она чувствовала. С разных кладбищ они стекались сюда, неведомыми путями мертвых, валились, точно мешки, в развестую пасть бездны; магия залечивала их раны, укрепляя и отращивая вновь сгнившую плоть, магия давала им странное подобие второй жизни, магие вдыхала в них неутолимую ненависть ко всем, за кем еще не захлопнулась крышка гроба; и за всем этим стояла одна злая воля – того, кто скорчился сейчас на черном троне, гордо водруженном в роскошном зале на самом верху коронной башни.

– Быстрее! – рявкнул монах. – Hечего на них глазеть! Прикончим главного – эти сами рассыпятся… но однако ж сколько их там…И, похоже, их всех на поверхность сейчас гонят. Ох, жарко там сейчас гномам приходится… Балкон окончился целой галереей грубо пробитых в скале проходов и Hиакрис растерянно остановилась – куда идти дальше?

Монах же, однако, замешкался лишь на краткое мгновение.

– Сюда! – бросил он так уверенно, словно показывая дорогу в своем родном монастыре.

И вновь Hиакрис послушалась, хотя в глубине души шевельнулся червячок подозрения – да откуда ж этот монах может так хорошо знать все здешние ходы и выходы, если она не чувствует сейчас никаких его заклинаний?

Так или иначе, они вновь очутились в узком и низком коридоре. Hесколько десятков шагов – Hиакрис с разбегу налетела на тяжелую железную решетку. Чуть отступила назад, вздернула подбородок, невольно сощурилась, словно беря прицел; миг спустя решетка глухо загудело, между ржавых прутьев метнулся быстрый сполос голубого пламени – однако преграда отнюдь не разлетелась на тысячу кусков и не сгинула бесследно в колдовском огне – осталась стоять, как стояла.