В бурых стенах зданий кое-где темнели провалы окон. К изумлению путников, в некоторых поблескивали на солнце осколки старого стекла. С крыш зданий свисали листы ржавого железа. Было горько и страшно смотреть на этот мир смерти и развалин.

Вопли лягушек умолкли с восходом солнца, и насекомых, роящихся над поверхностью воды, стало значительно меньше. Кроме них и каких-то небольших серых птиц, стайки которых носились над крышами, других живых существ они не заметили. Однако большие пятна белого помета на стенах подсказывали Иеро, что сюда, вероятно, залетают птицы и гораздо больших размеров.

Священник исследовал ментальное поле в ближайших окрестностях, но не обнаружил ничего интересного. Жизнь кипела над поверхностью воды, но все эти бесчисленные создания были лишены разума, их существованием управляли только голод и страх.

Никогда раньше он не был в подобном месте. Даже в солнечный день здесь ощущалось присутствие страшного трагического прошлого.

Все утро священник и девушка наблюдали за зданиями и водой, но не увидели ничего нового. Прошел полдень, и солнце начало склоняться к западу. Раздались первые трели лягушек, и новые армии насекомых атаковали путников.

— Пора трогаться в путь, — сказал Иеро, разгоняя облако гнуса.

Они навьючили Клоца и сели верхом. Иеро решил держать курс примерно вдоль побережья, огибая заброшенный город. Клоц мог бы переплыть лагуну вместе с ними, но священник чувствовал, что вода между руинами зданий глубока и опасна. Кто знает, какие твари могли таиться под ее поверхностью?

Едва они тронулись с места, едва Горм опустил переднюю лапу в воду, как внезапно все вокруг замерло. Смолкло гудение насекомых и хор лягушек, и в наступившей тишине над поверхностью лагуны, над древними развалинами раздался звенящий, тоскливый вой. Пока они стояли, замерев от неожиданности, он повторился. «Аоуу, аоуу, аааоууу!» — рыдания, казалось, возникали ниоткуда в вечернем воздухе. Трижды прозвучал этот полный тоски вопль, затем воцарилось молчание.

Вскоре подала голос лягушка, за ней — другая. Наконец, весь оркестр болота зазвучал снова.

— Что это было? — прошептала Лучар.

— Не знаю. И Горм тоже не встречал ничего подобного, — ответил Иеро после непродолжительного молчания. — Кажется, звук пришел со стороны болота, но я не уверен в этом. Так может кричать только разумное существо, я чувствую это всеми своими костями. Кто-то враждебный, злой, затаившийся во тьме. Надо остаться здесь, я хочу подумать. Нельзя двигаться ночью, не зная, что нас ожидает. Здесь может быть какая-нибудь тварь Нечистого, прячущаяся за ментальным щитом.

Солнце село, ночь снова затопила пространство вокруг. Иеро спешился, брови его были нахмурены. Может быть, следует вернуться назад? Искать другой путь через болото? Он чувствовал себя тупицей. Нужно было придумать какой-то способ, неожиданный и эффективный, не предусмотренный врагами. Проклятье! Он хлопнул себя по лбу, раздавив разбухшего от крови москита.

— Нам бы пригодилась лодка, — сказала девушка, задумчиво глядя вдаль. — Но это должна быть большая лодка, способная выдержать Клоца. Тогда мы могли бы переплыть лагуну.

— Всеблагий Боже, прости мою глупость! — воскликнул священник. — На севере, если нам надо переправить животных через реку или озеро, мы строим плот — плот, только и всего! И я сидел целый день, глядя на тысячи бревен и эти вьющиеся лианы, которых полно на каждом острове! Слезай вниз, девочка, сейчас мы примемся за работу!

Вокруг их островка скопилось множество древесных стволов. Работа нашлась для всех. Лучар подцепляла бревна гибкими стеблями лиан, и Клоц тащил их к берегу, где Иеро обрубал ветви и сучья своим мечом. Горм сваливал в кучу лианы, которые он перегрызал у самого корня. Вскоре плот был готов. Связанный из мощных стволов, он имел около тридцати футов длины и пятнадцать — в ширину. — «Я (могу) плыть по воде», — передал Клоц, пробуя поверхность плота огромным копытом. — «Нет, глупый, — ответил его хозяин. — Под водой опасность. Ты поедешь на плоту».

Потребовались огромные усилия, чтобы провести громоздкое сооружение еще и с лорсом на борту, через жидкую грязь до открытой воды. Иеро стоял на корме с шестом в руках, Лучар расположилась на носу плота. Клоц лег посередине, он чувствовал себя неуверенно. При таком способе передвижения его сила и выносливость были бесполезны. Рядом с лорсом мохнатым клубком свернулся медведь.

Иеро навалился на шест и неуклюжее судно с разношерстным экипажем скользнуло в темноту.

Громоздкий плот оказался еще более неуклюжим, чем предполагал Иеро. Раздвигая стебли водных растений, которыми заросла лагуна, очень медленно они продвигались вперед. Вначале Иеро рубил стебли мечом, затем крепко привязал меч к концу шеста кожаным ремнем. Теперь ему было удобнее резать водоросли и он больше не опасался, что какая-нибудь тварь схватит его за руку, когда он наклонится над краем плота.

— «Что-то плохое и опасное близко! — вдруг раздался в мозгу священника ментальный сигнал медведя. — Не человек, что-то совсем иное; оно думает и не думает одновременно».

Иеро оперся на свой шест, и то же сделала Лучар. Большой плот медленно плыл вперед, пока его экипаж вслушивался в ночные шорохи — обычным и ментальным чувствами одновременно. Но вокруг не было слышно ничего, ничего, кроме оглушительных воплей лягушек, которые делали обыкновенную речь почти невозможной.

«Оно идет, — передал Горм, — Оно быстрое, подобно движущейся рыбе. Слышу… нет, теперь не слышу ничего».

Священник знал, что медведь не мог допустить ошибку. Горм был очень чуток к любой опасности, и это уже несколько раз спасало путников. Если его ментальное чутье, превосходившее человеческое, определило нечто угрожающее, значит это создание было здесь, и от него не приходилось ждать ничего хорошего!

Думает и не думает одновременно! Сейчас некогда разбираться в странных словах медведя. Встревоженный и расстроенный неведомой опасностью, Иеро пристально вглядывался в темную неподвижную воду, в ближайшие развалины и заросли. Он мельком подумал, что огромные рога Клоца уже достаточно окрепли и представляют грозное оружие.

Но в бледном свете луны все вокруг было спокойно. Наконец, Иеро подал знак Лучар и снова опустил свой шест в мутную воду. Плот, направляемый людьми, двинулся в открытое пространство между двумя разрушенными зданиями.

Когда плот вошел в тень огромных стен, они встретились с неожиданным препятствием — плавающей на поверхности воды кучей гниющих стеблей. Иеро перебежал на нос и начал рубить растения мечом; Лучар помогала ему. К счастью, вода здесь была глубока, и они быстро справились с этой задачей.

Плот медленно двигался во мраке. Словно темные глаза ночи, смотрели на путников провалы окон и бреши в разрушенных зданиях. Один раз стая летучих мышей вырвалась из развалин и, судорожно трепеща крыльями, пронеслась над ними. Вода в провалах между строениями была черна и казалась бездонной. Иногда плот пересекал обширные открытые пространства, как полагал Иеро, здесь находились когда-то площади и парки древнего города.