Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага! — радостно прорычал Арнас.
Сделал шаг в сторону.
Гибкое змеиное тело взметнулось из прелых листьев. Маленькая треугольная голова клюнула вождя под коленку. Нога Арнаса подогнулась, он упал на одно колено и завалился набок.
Небо с грохотом разорвалось в четвёртый раз, и на священную рощу пруссов хлынул ливень!
Глава 15
Июнь 1970-го года, Балтийск, Калининградская область СССР
На следующий день задул сильный ветер с моря. Липы возле кирхи раскачивались, жалобно поскрипывая. Клубки омел в их кронах мотались ветром, словно спутанные космы повешенных ведьм.
Омела — это растение-паразит, которое иногда селится на деревьях. Листья омелы остаются зелёными даже зимой, а цвести она начинает в марте, когда кругом ещё лежит снег.
Впервые я увидел омелу именно в Балтийске и очень удивился, когда заметил в ветках высокого дерева непонятные клубки беспорядочно перепутанных веток.
Теперь эти клубки мотались из стороны в сторону под порывами штормового ветра, как будто деревья пытались сбросить давно надоевшую ношу.
Со стороны моря слышался рокот волн, воздух стал влажным и солёным. В воспалённом синем небе стремительно летели рваные облака.
Шла последняя неделя нашего пребывания в Балтийске. Работы в раскопе не останавливались, несмотря на то, что штормовой ветер сдувал с голов студентов кепки панамы и косынки и то и дело норовил унести брезент, на котором мы раскладывали наши находки.
— Поднажмём, молодые люди, поднажмём! — приговаривал Валерий Михайлович, прохаживаясь вдоль бровки раскопа.
Он нервничал. Все ребята знали, что Валерий Михайлович ведёт переговоры с руководством университета о продлении сроков экспедиции. Но пока эти переговоры были безуспешны.
Балтийск — закрытый город. Отдельный, обособленный мир. Въезд сюда возможен только по специальным пропускам. Никто не знал до конца, каким образом нашей экспедиции вообще разрешили работы здесь. Слухи ходили самые разные — от похожих на правду до совсем невероятных. Говорили, например, что наш декан во время войны служил вместе с высоким чином из управления КГБ и через него, по старой дружбе добился разрешения на раскопки.
Неизвестно, как было на самом деле, но все ребята невероятно гордились тем, что первыми проводят раскопки в городе, история которого насчитывает не меньше семи веков.
— Эх, если бы не надо было закапывать раскопы, — расстроенно приговаривал Жорик.
Нам поставили обязательное условие — после окончания работ убрать все следы раскопок и привести газон вокруг кирхи в первозданное состояние.
Жорик чётко отслеживал настроение Валерия Михайловича и старался ему соответствовать. В самом деле, неприлично выглядеть радостным, когда начальство огорчено. Могут неправильно понять.
— Поднажмём, парни, поднажмём! — суетился он, подражая Валерию Михайловичу.
Парни недовольно косились на Жорика, но нажимали. Все понимали, что важно успеть сделать, как можно больше.
Валерий Михайлович взглянул на часы.
— Обед! — объявил он.
Мы с Мишаней отнесли в отвал последние носилки. Высыпали землю в огромную кучу и с облегчением уронили носилки. Мишаня рукавом рубашки вытер со лба пот.
— Фух!
Несмотря на порывы холодного ветра, солнце жарило беспощадно. Кончик носа у Мишани обгорел и стал розовым, словно пятка младенца.
— Саша! — позвала меня Света. — Пойдём после обеда на море?
— С ума сошли? — тут же вмешался Севка. — Такой ветрище! Сдует вас и унесёт — ищи потом!
— Я никогда не видела штормовое море, — сказала Света. — Это, наверное, очень красиво.
Я виновато развёл руками.
— После обеда не могу — дела. Опять вызывают в комендатуру. Давай вечером сходим? Может, и ветер к тому времени стихнет.
— Хорошо, — легко согласилась Света.
Оля, отвернувшись от нас, перевязывала косынку. Заправила под неё тёмные волосы и туго стянула узел на затылке.
— Олечка, а мы пойдём на море? — спросил её Севка.
— Холодно, — ответила Оля. — Я лучше в комнате почитаю.
Мы с Севкой взвалили на плечи лопаты — свои и девушек. Мишаня подхватил правой рукой носилки, и мы всей компанией направились в сторону немецких казарм.
При входе я увидел большое объявление, написанное синим фломастером:
«Завтра после обеда в помещении столовой состоится встреча с ветераном Великой Отечественной войны Раушевым С. Г. Явка обязательна».
Мишаня одобрительно посмотрел на объявление, потом обвёл нас взглядом.
— Видели? Всем быть непременно, — сказал он на правах старшего. — Сева, тебя это касается в первую очередь.
Севка недовольно скривился, но промолчал.
Мы сложили инструменты в кладовую и направились в столовую. В помещении столовой упоительно пахло рыбным супом и котлетами. Ребята, возбуждённо шумя, рассаживались за квадратные столики.
Как-то само собой вышло так, что у всех были свои привычные места. Мы с Севкой, Олей и Мишаней обычно занимали столик возле окна. Но после того, как в нашу команду влилась Света, за одним столиком стало тесновато. И сейчас я с огорчением увидел, что Оля с подносом идёт к другому столику. Севка, конечно, пошёл за ней.
Я пожал плечами и придвинул столик вплотную к окну, оставив свободными только три стороны. Будем обедать в узком кругу.
Я не хотел, чтобы кто-то из посторонних подсел за наш столик. Глядишь, ребята одумаются и вернутся.
Мишаня огорчённо покачал головой, но ничего не сказал. Поставил на стол тарелки, отнёс поднос — их в столовой не хватало — и вернулся к столику.
— Я после обеда сажусь за перевод документов из сундука, — между двумя ложками супа сообщил он мне. — Если получится — переведу для тебя ту бумагу.
— Что за бумага? — заинтересовалась Света.
— Документ из сундука, который мы нашли, — объяснил я. — Там интересная печать, я такую где-то видел раньше. Вот и любопытно — что там написано.
Я доел рыбную котлету с пюре, залпом осушил стакан компота и поднялся из-за стола.
— Пора. Света, я зайду за тобой, когда вернусь.
— Может быть, я пойду с тобой? — предложила Света. — Подожду тебя в парке. Ты ведь ненадолго?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Надеюсь, что нет.
Громко хлопнула форточка, и внезапный порыв холодного ветра ворвался в столовую.
* * *
Света осталась на скамейке, а я пошёл к воротам крепости Пиллау. Перейдя ров, невольно оглянулся. Света смотрела мне вслед. Я успокаивающе помахал ей рукой.
Возле ворот меня дожидался веснушчатый сержант.
— Гореликов? — спросил он. — Документы.
Я вытащил из нагрудного кармана рубашки паспорт и протянул