Рейн убрал свою руку с груди и через секунду я почувствовала, как он ведёт своим ремнем по моей ноге вверх. Грубая кожа приятно ласкала, когда он коснулся ею внутренней поверхности бедра, ещё шире раздвигая мне ноги.

Я за секунду завелась до предела. Мне больше не хотелось играть, не хотелось прелюдий, пусть только возьмёт меня поскорее хотя бы собственным ремнем.

– Рейн, – заскулила я, моля о большем.

– Нет, Ива, – его язык коснулся мочки моего уха. – Мне не нравится, когда ты заставляешь меня ждать. Поэтому сейчас потерпишь ты.

Что? Как долго придется терпеть?

Мужчина встал и потянул меня на себя за волосы. Я чуть вскрикнула, хватаясь за его крепкие плечи, чтобы не оступиться. Рейн развернул меня спиной и схватил за шею. Зафиксировав мое тело в одном положении, он принялся исследовать его второй рукой. Она томительно прошлась по моей груди, сдавливая, сминая ее, пуская ток по моему телу.

Я развернула лицо к нему, пытаясь поймать поцелуй, но Рейн и вправду решил помучить меня, не даря даже такую ласку.

– Думаешь, я не заметил твою камеру? – тихий рык Рейна разнесся дрожью в моем теле. Он поднял мои волосы наверх, чтобы накинуть ремень на шею. Фогель ловко обернул его три раза вокруг моего горла и застегнул пряжку. – Ну и что ты хотела? Продать это видео?

Он просунул пальцы между ремнем и моей шеей. Теперь удерживать меня проще простого. Импровизированный ошейник усложнял дыхание, что усиливало все физические ощущения во много раз. Каждое прикосновение ощущалось ещё острее и словно маленькими иголочками сладостно впивалось в кожу.

– Отвечай! – его ладонь спускалась от груди к низу живота, заставляя меня пьянеть от удовольствия.

– Нет, – с надрывом ответила я, вдавливаясь ягодицами в напряжённый пах мужчины. – Только пару фотографий. Цензурных.

– И ты готова отдаться мне за пару фотографий? – в его голосе отчётливо слышалась злость, а рука уже добралась до моего разгоряченного лона.

– Возьми меня, – задохнувшись эмоциями прошептала я. – Можешь хоть сейчас выключить запись, только возьми! Мне ничего, кроме тебя не нужно!

– Ну уж нет, – пальцы Рейна властно прохаживались по внутренней поверхности бедер. – Ты сама затеяла эту игру. Думаешь, можешь крутить мной как тебе вздумается?

– Нет, Рейн! – я всерьез испугалась. Неужели он и вправду разозлится из-за этого? – Прости меня! – я закашлялась от нехватки воздуха, ведь мужчина все сильнее тянул меня за «ошейник». – Прости!

– Поздно, волчонок, – Рейн толкнул меня на кровать, чтобы я приземлилась на четвереньки. – Я с удовольствием тебя накажу.

Он ещё крепче стянул ошейник и грубо втолкнулся в меня.

Я крикнула, рвано выдохнув и скомкав в ладонях белоснежную простынь. Первый толчок вызвал во мне слезы. Не только от боли, но и от нехватки воздуха.

– Чшшш, – успокаивал меня Рейн, оставаясь внутри. – Не зажимайся. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Не хочет?! А тогда как это называется?

– Доверься мне, – он заставил меня выпрямиться и встать на колени. Я все ещё стояла спиной к нему, а он присел на край и все так же за ошейник потянул к себе. – Тебе будет хорошо.

Он усадил меня к себе на колени, но все так же спиной к нему. Затем приподнял мое тело за ошейник и резко усадил на свою плоть.

Боль снова заполнила низ живота, а я беспомощно цеплялась пальцами за его запястья.

– Не зажимайся! – ещё настойчивее повторил Рейн. – Расслабься. Сейчас же!

Как можно расслабиться, когда он меня душит, лишает точки опоры и совсем не пытается быть нежнее?

– Ива! – прорычал он мне в волосы, ещё плотнее прижимая мою попку к своему животу.

Я выдохнула со стоном, когда он снова поднял меня за бедра и вошёл. В его руках я была как безвольная кукла. Он распоряжался мной, поднимая за ремень и опуская второй рукой за бедра. Я не могла пошевелиться, изменить положения тела, нормально дышать.

И в момент такого тотального не владения ситуацией, а решила послушаться Рейна. Сделав полный выдох, я просто закрыла глаза и сконцентрировалась на всех своих ощущениях. Пусть, даже если это будет только боль, но я прочувствую ее максимально осознанно.

– Умничка, маленькая Ива, – похвалил Рейн. – Отдайся мне полностью.

Я чувствовала кожей его страстное дыхание, касалась лопатками и ягодицами его мощного тела. Откинув голову ему на плечо, я продолжала держаться только за его запястья, позволяя ему полностью управлять моим телом.

Я поняла как это восхитительно. Слиться с ним в одном ритме, всецело принадлежать ему, быть его собственностью, забывать о гордости.

Почувствовав мое расслабление, Рейн ещё резче стал насаживать меня, с каждым толчком выбивая из меня воздух. А я все больше расслаблялась в его руках. Сейчас мне было действительно хорошо. Его грубость делала меня мягче, податливее. Он словно забирал всю мою агрессию и напряжение, срывал все маски, оставляя обнаженной не только мое тело, но и душу. Я чувствовала, что нужна ему.

Никогда не думала, что грубый секс может приносить такую эйфорию. Я не слышала собственных мыслей. В голове будто густой туман обжигал каждое нервное окончание мозга. Казалось, я даже не ориентируюсь в пространстве. Неужели доверие своему партнеру может быть настолько запредельным?

Все внутри меня приготовилось к финалу. Я снова сжала бедра, сама превратившись в напряжённую струну. Впившись пальцами в запястья Рейна, я протяжно выкрикнула его имя и замерла. Мужчина все ещё совершал грубые толчки, но я ощущала его пульсацию внутри себя. Наслаждение пронзило мое тело насквозь. Я судорожно дернулась, но Рейн прижал меня к себе, обхватив за талию и грудь. Он нежно обнимал меня, осыпая поцелуями плечи и поднимаясь по шее к губам, а я уже не могла ему ответить. Усталость накрыла меня с головой.

Это уже превращалось в ритуал. После близости я чувствовала себя настолько морально и физически уставшей, что желала только одного: проспать неделю. Мне казалось, Фогель и вправду забирал все мои эмоции, полностью обнуляя меня, а чуть позже заряжая по новой.

Так и сегодня, он просто сгреб меня в охапку, искупал и расчесал мне волосы. Я совсем не была против такого ритуала, тем более что я не любила расчёсываться. В своем стремлении иметь длинные волосы, я старалась как можно меньше травмировать их: никогда не сушила феном, не красила и не пользовалась приборами для укладки. В этот же пункт входило и расчёсывание. Я делала это не чаще одного раза в сутки, благо прямые от природы они и так ложились как надо.

Меня ужасно клонило в сон, но надо было заняться этими чертовыми фотками, которые чуть было не стоили мне симпатии Рейна.

Но тут было чем заниматься. Кадры получились просто убойные. На моем лице с фотографий действительно читались страдание и боль. А то как Рейн тянул меня за ошейник! Просто картина маслом!