О существовании мира реальности напомнили стоявшие на камине часы из севрского фарфора, звон которых возвестил о наступлении семи часов вечера.

– Ты спишь? – услышал Джаред тихий голос жены.

– Мм… Уже нет, к сожалению. Однако давно я уже так хорошо не спал.

– Пожалуй, я тоже, – сказала Миранда.

– Тем не менее мы должны подниматься, дорогая. Что скажут слуги, мне, безусловно, все равно. Они в любом случае станут сплетничать о хозяевах. Боюсь, что бедняжка Дороти будет шокирована, если мы не спустимся к ужину.

– Я также думаю, – промурлыкала Миранда, переворачиваясь на живот. Ее пальчики игриво пощекотали шею мужа, затем грудь, после чего продолжили движение вниз.

– Что вы делаете, мадам?! – с наигранным возмущением воскликнул Джаред.

– В чем дело, сэр? – Бирюзовые глаза по-кошачьи сузились, а острые ноготки оставили красные полоски у него на спине.

Джаред легонько сжал запястье жены.

– В ужине, мадам. В том, что у нас гости. Помнишь?

Миранда поджала губы.

– Слава богу, что и мама, и Аманда выходят замуж, – пробурчала она. – Побыстрее бы это произошло.

Джаред громко рассмеялся и, перекатившись на край кровати, взялся за шнур колокольчика.

– Дорогая, попрактикуйся пока разговаривать с Перки, не выдавая своих эмоций, а я позову Митчума, чтобы он помог мне принять ванну и переодеться.

Наступила суббота, но единственным публичным мероприятием, которое могли себе позволить в уикенд Данхемы, стало посещение утренней воскресной службы.

В понедельник же Джаред на несколько часов ушел из дома, а Миранда тем временем занималась примеркой будущих нарядов. Мадам Шарпентьер стала приезжать к ней ежедневно. Причем помимо двух нервных помощниц с ней теперь непременно были шесть девушек-швей. Приезжали они рано утром и практически всегда задерживались до позднего вечера. Пожалев этих запуганных полуголодных девушек, почти детей, Миранда сказала кухарке, чтобы та кормила их не скупясь, и распорядилась выделить им для отдыха пустовавшую комнату в мансарде.

– Если они шьют так же хорошо, как едят, то вы будете самой нарядной леди во всем Лондоне, – пошутила через несколько дней миссис Поултни, обсуждая с хозяйкой меню.

– Разве можно обижаться на них из-за того, что они голодны? – ответила Миранда. – Видели бы вы, какие у них были лица, когда слуга унес во время примерки остатки того, что нам подали к чаю. Две из них даже не смогли сдержать выступившие слезы…

– Голодают эти девушки или нет, им все равно очень повезло, – заметила миссис Поултни.

– Повезло?

– Да, миледи, повезло. Ведь у них есть хоть какая-то работа. Большинство их сверстниц и этого не имеют. Да и не только сверстниц. Сейчас не лучшие времена для простых людей. И все из-за лягушатников с их постоянным желанием воевать! Знали бы вы, сколько людей сейчас голодает.

– Что ж, – со вздохом пробормотала Миранда, – всех я, конечно, накормить не смогу, но пусть хоть эти девочки поедят вволю, пока у нас работают.

– Вуаля! – воскликнула в среду днем мадам Шарпентьер. – Мы закончиль, миледи! И я могу сказать, что работа великолепна! Повьерьте, сегодня вечером в «Олмак» вам будут завидовать все женщины.

Миранда, не говоря ни слова, посмотрела в высокое зеркало. И то, что она там увидела, превзошло ее самые смелые ожидания. «О боже, я ведь действительно красива!» – подумала она. Платье ей очень понравилось, особенно – узкие серебряные ленты чуть ниже груди, по линии завышенной талии. Платье было пошито из нескольких слоев чистого, без малейших примесей, черного шелка. Безупречную строгость классического покроя оживляли короткие рукава фонариком и сверкавшие, будто бриллианты, цветы из страз, украшавшие длинную прямую юбку. А глубокое декольте и довольно низкий вырез на спине делали ее в таком платье поистине неотразимой. И сейчас, глядя на себя в зеркало, Миранда поняла, почему Джаред так настаивал на черном цвете. На фоне черного шелка ее кожа казалась полупрозрачной, как драгоценная индийская жемчужина.

Модистка подошла ближе и, заглянув в зеркало, сделала круглые глаза, стараясь привлечь внимание к себе.

– Вы ошеломили меня, мадам Шарпентьер, – тихо сказала Миранда. – Платье просто великолепно!

Француженка радостно улыбнулась и сообщила:

– Я сделала к нему еще и аксессуары: черные шелковые перчатки по локоть, заколку в виде черной шелковой розы с серебряными лепестками для ваших волос и маленькую черную муфту с лебяжьим пухом.

Миранда молча кивнула и вновь посмотрела на великолепную женщину в зеркале. Неужели это она? Неужели эта принцесса – Миранда Данхем с острова Виндсонг? Она подняла голову, медленно повернулась, потом вновь посмотрела в зеркало. И тут губы ее дрогнули и растянулись в улыбке. Да, сомнений быть не могло! Прекрасная женщина в черном, с глазами цвета морской волны и покрытыми нежным румянцем щеками – это она сама! О боже! Да уж, мужьям многих светских красавиц сегодня вечером не позавидуешь… Их жены дружно бросятся к ним за деньгами!

В «Олмак» этим вечером собирались ехать не только Данхемы, но и лорд Суинфорд, а также вдовствующая леди Суинфорд. К девяти часам вечера вся компания начала собираться в прихожей лондонского особняка Джареда. Мужчины были в элегантных бриджах, а Аманда появилась в восхитительном платье голубого цвета и с очень подходившим к нему жемчужным ожерельем на шее. На обеих старших женщинах были темно-зеленые платья и такого же цвета тюрбаны. Когда же появилась Миранда, все повернулись в ее сторону, и в прихожей раздался приглушенный шепот.

– О, Миранда, ты выглядишь просто потрясающе! – воскликнула, наконец, Аманда.

– Миранда, как ты решилась надеть такое платье? – резко проговорила Доротея. – Оно совершенно не подходит для молодой девушки.

– Я уже не молодая девушка, мама, а замужняя женщина.

– Но сейчас в моде пастельные тона, – возразила Доротея. – Черное никто не носит.

– Значит, мне придется ввести в моду черное, – с невозмутимым видом ответила Миранда и, повернувшись к мужу, спросила: – А где обещанные бриллианты, милорд?

Джаред медленно обвел взглядом стоявшую перед ним красавицу в черном платье. Затем глаза супругов на несколько секунд встретились. А потом он улыбнулся и, опустив пальцы в карман жилетки, извлек небольшой плоский футляр из марокканский кожи.

– Вы же знаете, что я всегда выполняю свои обещания, мадам, – сказал Джаред, протягивая футляр жене.

Миранда тотчас раскрыла его – и глаза ее широко распахнулись. На шелковой подушечке лежал кулон в виде сердца, великолепным бриллиантом; крепился же кулон на цепочке, унизанной мелкими бриллиантиками. Несколько секунд Миранда разглядывала это чудо ювелирного искусства, не в силах вымолвить ни слова. И тогда на помощь ей пришел Джаред. Вынув кулон, он тут же повесил его на шею жены. И бриллиантовое сердечко легло у самого выреза лифа – между грудей Миранды.