Бежать!

Ноги застучали по грунту с частотой автоматной очереди, кажется, за мной даже пыль поднялась. Да уж, Беляшик мне добавил тысячу лошадей, не меньше.

Новая траектория опасности в спину… Этот был хитрее, и не дал так просто себя схватить.

Я ушел вбок, попытался отмахнуться, но тут же с другой стороны налетел второй. Меня схватили за плечи и стали поднимать вверх. На глазах тракт стал сужаться в узкую тропинку, а горы превращаться в холмики.

— Если ты действительно избранный Инфериором, — зло прошипел голос в ухо, — То он не даст тебе разбиться.

— Нужно к господину, пока его не вытолкнуло в Медос.

— Отберём, что нужно, и убьём, — ответил второй, — Сам он не нужен.

Я успел всё это выслушать, а потом вывернулся и попробовал вонзить меч. Латная золотая рукавица перехватила мою руку.

— А если ударю я? — сверкнули золотистые зрачки, — Великая сила без навыка — ничто, смертный!

И удар…

— А-А-А!!! — заорали они оба, и я в том числе, когда мы разлетелись от тарана.

Сразу три ангела из свиты Каэля слаженным строем вонзились в нашу кучу.

Воздух засвистел в ушах от падения, я извернулся, как кошка. Блин, слишком высоко! Что со мной будет, если вот так с нескольких километров, да об камни?

Ангел тогда не выжил…

— Жалкий червь, отдай мне печать, — меня за шкирка схватила рука, а вторая стала елозить по телу.

Один из захватчиков успел вырваться и пытался, пока другой бился с врагами, обыскать меня.

Я усмехнулся. Один — не два.

И, перехватив ладонь, вонзил в неё зубы. Прямо между пластинок рукавицы.

— А-а-а!!!

Я извернулся, зацепился за верхний края нагрудника, и, подтянувшись, саданул лбом в лицо. А потом, заорав, вонзил меч на всю длину, и даже прогнал его, взрезая доспех и расширяя рану.

Ангел перестал орать и захрипел… А потом умолк.

— Слишком долго в Инфериоре! — весело крикнул я в ухо, но тот уже не слышал.

Засвистел воздух, мы стали снова падать. Где-то сверху носились ещё несколько ангелов.

С такой силой я буду вас косить пачками! Мне хотелось это крикнуть, но именно с этой мыслью я почуял, что сила уходит.

— Вот же… твою мать! — я зажмурился от досады, пытаясь из последних сил удержаться в сознании.

Внизу закружились горы, какой-то лес. Озеро? Вытянутое…

Тут же в грудь ударился светлячок, и сознание резко прояснилось. Энергия добавила мне ещё несколько секунд.

Я узнал место, куда падал.

Лес Правды, что возле Вольфграда. И озеро в центре, я его отлично помню. Вот же дерьмо нулячье, там такая тварь водится, что…

Удар об воду едва не убил меня, но Инфериор действительно не дал разбиться. Плавая на краю сознания, я почуял, как стихия воды снова взялась хозяйничать, выталкивая моё тело к поверхности.

Что-то тёмное поднялось из глубин… Она здесь, эта пиявка-переросток, и она очень хочет жрать. Мне в разум ударило первобытной ненавистью. Как же гадко — в её мыслях только вечный голод. Всё озеро давно вычищено, ни единой рыбёшки не осталось.

Наконец-то еда.

Я увидел её меру. Девятнадцатая ступень… Неплохо же она тут откормилась, это всё равно что человек пятый перст.

Жёлтый приор — пятый перст. Ну, вот и потренируемся.

Вода вокруг начала окрашиваться в зелёный цвет — пиявка пыталась отравить меня паралитическим ядом. Ну нет, животное, не на того нарвался.

Моя стихия просто разогнала в сторону яд, отделяя его в струящиеся потоки.

В разум ударило страхом: тварь боялась. Она тоже владела стихией воды, но Инфериор почему-то помогал только мне.

Нет, тварь, сейчас я уже не первушник сраный. Мои красные пальцы вонзились в склизкую кожу, разрывая её и погружаясь в плоть. Другая рука вогнала меч на всю глубину. Как в желе вошёл, никакого сопротивления.

Это я так водой управляю, или это помощь Рычка? Я чувствовал его присутствие очень остро.

Какие-то щупальца схватили мои ноги, стали утягивать вниз. Что за хрень? Я не отпускал плоть чудовища, и продолжал кромсать мечом. А она тянула меня отростками, и сама же помогала резать по всей длине тела.

Вода окрасилась в чёрный цвет… Или это просто глубина стала такой, что свет уже не падает сюда.

Нет, это моё сознание меркнет. Я с надеждой посмотрел на светлый потолок — там ещё волновалась рябь от моего падения в воду. Запас сил Белиара кончался. Может, протяну ещё немного?

В лёгких как раз загорелась нехватка воздуха, когда я отключился.

* * *

Умер? Или не умер?

«Нет, Марк, хвала Небесам, ты не умер…»

Кстати, а после того, как я всё же отказал Абсолюту, его кураторство закончилось? Я в Чистилище?

«Я думаю, что это была проверка. Если бы ты сказал Абсолюту «да», то он бы не принял сделку. Ведь сильная воля не отдаст свободу никому!»

Куча вопросов роились в голове, и я не сразу даже понял, что это мысли вполне себе живого человека. Да и голос, отвечающий на них, уж очень знаком.

Для Чистилища я слишком хорошо чувствую своё тело.

— Долго будешь лежать, третий перст? — произнёс чужой, усталый голос.

Правда, этих голосов в моей голове в последнее время столько, что они меня уже не удивляют. Но вот третий перст…

«Да, Марк, третий.»

Я открыл глаза.

Лежу на берегу озера, под кронами деревьев. Уже не ночь, а предрассветные сумерки.

Рядом сидит ангел. Вернее, то, что от него осталось.

Мокрые крылья безвольно опущены, распластаны по земле, а лицо осунулось так, что было жалко смотреть. Кожа натянулась на скулах и челюстях, глаза запали… Лишь слабый золотистый свет ещё горел в глазах, как затухающее пламя свечи.

«Тадиэль, улетай, прошу тебя!»

Я догадался, вспоминая, что делал Инфериор с бесами. С ангелом происходило то же самое, если магия Абсолюта не поддерживала жизнь.

— Не те времена, Огненная. Ох… сейчас Каэлю нужны наши… жизни. По-другому его не вернуть, — голос ангела слабел.

«Но там, сверху, от тебя будет больше пользы.»

— Ты не видишь всей картины.

Я пытался привести мысли в порядок. Да, я действительно третий перст — столб духа отлично показывал мне это. Третья мера, третья ступень.

Быстрый осмотр тела показал, что всё цело. Я двинул рукой, ногой, потом сел. Протёр ладонями лицо.

Нулячья твоя мера, во что превратились мои доспехи? Всё рваное, от кольчуги не осталось и следа. Ноги босые. Перчатка так вообще куда-то делась, пара лоскутов осталась — Керт меня убьёт, это же было с его парадного костюма.