Взгляды девушек скрестились и Бран рассмеялся:

— Что, Фимея, злишься? Она, как и ты, за словом в карман не лезет.

Сестра толкнула брата в бок и вскинула голову:

— Ничего, длинный язык всегда можно укротить.

— Согласна, — кивнула Таша, намекая на длинный язык Фимеи.

— Я бы на твоем месте поберегся, сестра, — тихо заметил Кабир, и все посмотрели на него. — Таша одна из самых сильных воинов свободного клана. Она бесстрашна и мастерски владеет оружием.

Таша не поверила своим ушам. Что он сейчас сказал? Кабир похвалил её как воина? Её? Это было просто невероятно, она никогда не слышала от него похвалы в адрес своего воинского искусства.

Фимея фыркнула:

— Что-то я не заметила её мастерства, когда она утром валялась подо мной в песке.

Кабир посмотрел на сестру:

— Ты напала со спины, когда Таша была занята другим противником. А до этого три дня провела без сознания. Ты похваляешься победой в нечестном поединке?

Фимея нахмурилась, она вынуждена была признать, что брат прав. Девушка глянула на притихшую Ташу и сказала:

— Когда ты окончательно поправишься и придешь в себя, мы выясним кто из нас сильнее.

— Я принимаю твой вызов, — кивнула Таша.

По залу сразу пронесся быстрый шепот, всем хотелось увидеть данный поединок. Кто-то уже начал делать ставки. Дебора подложила Таше в тарелку очередной вкусный кусочек и тихо заметила:

— Фимея ещё та задира. Не стоило тебе вестись на её слова. Моя дочь еще совсем ребенок, который не научился сдерживать свои внутренние порывы.

Таша понимала это, она узнавала в сестре Кабира себя — несдержанную бунтарку, которой была несколько лет назад. Ужин пошел своим чередом, и скоро нашлись другие темы для разговоров. Таша не участвовала в общей беседе, признаться, она устала за этот долгий день. Кабир сразу понял состояние жены и увел её в спальню, под хитрые улыбки присутствующих.

Таша вымыла руки и лицо в тазу с чистой водой, который оставили заботливые слуги, и повернулась к мужчине. Кабир сидел на кровати и не отрывал от неё пристального взгляда. Она смутилась, но решила не поддаваться эмоциям и открыто взглянула ему в глаза:

— Давай повременим с этим.

— Нет, — было ей спокойным ответом. Таша уже поняла, что с мужчинами в этом вопросе непросто. Она нервно поправила выбившуюся из прически прядь волос и прикусила губу. Кабир усмехнулся: — Ты первой скачешь в кровавый бой против тысячи диких людей. А сейчас испугалась?

— Я не испугалась.

— Тогда что с тобой? Еще недавно ты приходила ко мне в спальню, значит, я не отталкиваю тебя, как мужчина. Что же останавливает тебя сейчас?

Таша бросила на него раздраженный взгляд и припомнила:

— Тогда ты сказал, что не хочешь меня как женщину. Сказал, что я для тебя словно младшая сестра. Что изменилось сейчас?

— Все. И ты знаешь это.

Таша презрительно усмехнулась, ведь лучшая защита это нападение:

— Ну да, конечно. Ведь только я могу продлить твой драконий род. Не имей я этого магического дара, ты бы в мою сторону и не посмотрел.

Кабир вдруг улыбнулся и тихо заметил:

— Какая же ты глупая.

Таша ощетинилась:

— Да! Глупая девчонка! Помню. В этом доме мне не позволяют об этом забыть.

— Иди сюда, моя глупая девчонка, — ласково позвал он. Таша не ожидала ничего подобного. В его взгляде плескалась нежность, и девушка не поверила своим глазам. Мужчина тихо признался: — Я всегда смотрел в твою сторону, Таша, только запрещал себе это. Ты была для меня опасна, потому что могла превратить мое сердце из куска камня в живую плоть. Я ревновал тебя к другим мужчинам, когда ты улыбалась им. Злился, что Торин позволяет тебе участвовать в военных вылазках, ведь это было опасно для твоей жизни. Я не поощрял твоих воинских достижений, потому что тогда ты проводила больше времени подле меня, повергая мои чувства в смятение. Но я всегда радовался твоим успехам, печалился твоему горю, мое тело болело вместе с твоим, когда ты получала боевые раны. И я всегда любовался твоей женской красотой, несмотря на то, была ли ты в крови врагов или измазана походной грязью.

Таша в удивлении распахнула глаза, слушая его откровения. Тихий вопрос сорвался с её уст:

— Тогда почему ты прогнал меня той ночью?

— Потому что тогда я не мог сделать тебя навсегда своей, бремя драконьей магии висело надо мной. Но быть с тобой, а потом отпустить, на это у меня бы просто не хватило сил.

Таша неосознанно шагнула к нему:

— Значит ты всегда… всегда…

Кабир улыбнулся:

— Ты хочешь услышать слова любви, глупая девчонка? Ты же знаешь, воины не способны на это чувство.

— А дракон? — спросила Таша, подходя еще ближе. — Дракон способен?

Кабир протянул руку и привлек девушку к себе, нежно обнимая:

— Дракон способен на многое. На то он и дракон.

Мужчина усадил Ташу к себе на колени и нежно поцеловал. Её сердце отозвалось сладкой дрожью, и Таша поняла, что наконец-то её обнимает правильный мужчина. Она обняла Кабира за шею и ответила на поцелуй, мужчина неспешно потянул за завязки платья, освобождая Ташу от легкого шелка. Он уложил девушку на постель и накрыл своим телом, лаская нежную кожу. Таша вспыхнула, как походный факел, и сильнее прижала мужа к себе. Да, это был её муж, пусть они и не давали клятв верности перед людьми, но древняя магия связала их сильнее любых клятв. Руки Кабира ласкали её шею, грудь и живот, он целовал нежную кожу, находя самые чувствительные места. Он погладил уродливый боевой шрам на женском бедре, и Таша смутилась — она хотела быть для него идеальной. Кабир прошептал, как будто читая её мысли:

— Ты такая красивая у меня.

У меня! — запело Ташино сердце.

Через пару минут они довели друг друга до бушующей страсти и Кабир с быстрой нежностью сделал Ташу женщиной и своей женой, ловя губами крик боли. Таша забилась в сильных руках, но боль быстро прошла, уступая место наслаждению, а через несколько мгновений наслаждение взорвалось в ней ярким фонтаном. Она вскрикнула, и её магическая сила, не сдержанная телом, полилась из неё огненными искрами. Кабир выгнулся дугой, даря своей жене семя жизни, а его тело начало впитывать Ташины огненные искры, точно живительную влагу. Они стали едиными в чувствах и в своей древней магии.

Детские сказки врали, сила девы-воительницы была призвана не убить дракона, а унять его звериную суть, усмиряя нежностью. Магия дракона не разрушала жизнь, а