– Такова плата, чтобы впустили всех остальных, – тихо сказал Ион.

– Повторяй себе это каждый раз, начиная с завтрашнего дня. Ты будешь повторять это в своем шатре, на работах в охранке, или когда будешь отстреливаться от «киммерийцев» в туннелях, если очередному смотрителю стукнет дать тебе очередное дурацкое задание по сопровождению важной персоны. Да, можно жить в метро всю жизнь. И можно жить фактически снаружи – ты это уже знаешь. Только это две разные жизни, и они несовместимы. Не может быть единой жизни по разные стороны гермозатвора, брат. Никак не может быть. Если у Альбины все получится, и клан вольется в состав Креста – для вас это будет конец. Но сейчас, пока мы едем – Альбина все еще часть нас.

– Что ты предлагаешь?! – прервал его Ион.

– Ничего, – сказал Давид. – Я не так умен. Если выход тут есть, то я его не вижу. Просто ты столько раз поражал меня своими решениями, что я верю – ты сможешь найти еще одно. Всего одно решение сложного вопроса. Даже если придется снова кого-нибудь застрелить.

Дорога под металлическими колесами зазвенела – караван въехал на мост через Десенку. Впереди уже был виден Оболонский район с характерным полузатопленным берегом, скрывшимся под водой вместе с шестиполосной набережной. Даже не верилось, что совсем немного – и караван будет проезжать прямо над Петровкой, вполне дружелюбной станцией. Интересно, подумал учитель, если всем дружно побибикать – на Петровке услышат? Какая там глубина? Если бы там только был спуск – можно было бы сойти в Крест прямо там, и уже потом отвечать на вопросы…

– Пока меня хватает лишь на то, чтобы ехать с Альбиной в разных машинах, – признался учитель. – Если бы мы ехали в одной – крыша бы кругом ехала, и от меня не было бы никакого толку.

– Я бы до такого даже не додумался, – ответил на это Давид. – Если бы меня с Эльзой разлучили – я бы постарался провести с ней последние пять минут и ни о чем не думать.

– Не сравнивай, – попросил Ион и замолчал, пытаясь заинтересовать самого себя видами замерзающей воды. Всего один раз он ехал по мосту – тогда, на дрезине, в сопровождении «скифских» купцов и Эльзы. Кого он тогда спасал, убивая напавших на него людей? Самого себя или всех, кто благодаря ему выжил после? А были ли такие? На Таню напали, да и Кондор ничего после знакомства с учителем не выиграл. Все эти мэры и смотрящие, через станции которых он вел Эльзу – как поживают сейчас? Наверняка у кого-то появились проблемы. Про атаку на Славутич и говорить нечего. Ион оторвался от тягостных мыслей – им он еще даст волю позже, если снова поймает момент уединения.

Воды Десенки внизу сменились сушей – коротким отрезком Труханова острова. Еще немного, и под ними окажется сам Днепр, а еще через минуту – съезд с моста. Еще на минуту меньше времени, проведенного в двадцати метрах от Альбины.

– Странный этот Петровский мост, – заметил Давид. – Проходит над островом, и нельзя на него съехать.

– Думаю, раз так построили, то так надо.

– Кому надо? Мне вот не надо. Я не понимаю, как этот город строили и для кого. Мы с тобой уже не понимаем таких вещей. Знаем, но не понимаем. Это не одно и то же.

– Ты это мне рассказываешь? – Ион оторвался от тяжелых мыслей, посмотрел вперед. Встрепенулся, поднял к глазам бинокль.

– Что там? – спросил Давид и тут же нажал на тормоз, завидев оседающую секцию моста в сотне метров перед собой.

Звук подрыва, уносимый западным ветром, пришел секундой позже. Прямо по курсу, в Петровском мосту появился непреодолимый разрыв. Еще через мгновение воды Днепра приняли в себя обломки бетона и стали, оставив белое и широкое бурлящее облако.

– Мост взрывают! – выпалил Ион, упираясь ботинками в пол грузовика. – Готовься!

– К чему?!

– Если на нас пойдет – прыгай!

Давид быстро глянул по сторонам, прикидывая, насколько можно прижаться краями борта, чтобы не свалиться. Оказалось, что ни насколько. Он схватил рацию и крикнул:

– На нас напали! Салют, Мир – сдавайте назад!

– Нельзя назад! – ответили с Мира. – Сзади тоже подрыв!

Ион оторвал бинокль от глаз, схватился за автомат.

– Мы в капкане, – сказал он. – Никого не вижу.

– Ищи прямо по курсу, пока нас не перешмаляли тут!

– Никого не будет впереди! – сказал Ион быстро. – К нам же нельзя подобраться с берегов.

Учитель вырвал у Давида рацию и сказал:

– Слушайте все! Враг тут, на острове! По машинам стрелять не будут, хотят взять наш груз! Но нам на выживание шансов не оставят, так что готовьтесь обороняться как можете!

– Откуда ты знаешь, что не будут стрелять по машинам? – спросил Давид.

Ион посмотрел на него как на глупого ребенка и ответил:

– Потому что иначе сработали бы гранатометом.

– Точно, тогда нам лучше не высовываться…

Боковое стекло разбилось от пули. Давид вжал голову в спинку сиденья, врубил первую скорость. Ион прижал к его лицу маску, закрепил, как мог, затем нацепил вторую на себя.

– Акробаты, говоришь? – пробубнил Давид и снова схватил рацию, вжимая микрофон в резину.

– Перед собой вижу холм! – проревел он. – Попробую скатиться! Если получится – повторяйте за мной.

Ион повернулся, пять раз стукнул прикладом в металл кабины, передавая условный сигнал людям в кузове, чтобы немедленно покинули борт. Машина затряслась, среагировав на облегчение груза на двадцать три человека. Снизу их было не заметить, так что «огородники» оставались в относительной безопасности.

Союз поехал вперед, не обращая внимания на свистящие над головой пули. Движением рычага Давид опустил грузовик на передние колеса и тут же вывернув руль, направил машину влево, навстречу крутому склону, покрытому рыжей грязью. Долгие годы ветра намывали почву, и Петровский мост упорно держал оборону, принимая на себя растущую кучу земли, пока не образовался холм.

Грузовик накренился и застрял, цепляя брюхом рельс. Кабина нависла над мостом, и Ион увидел небольшую группу бойцов Гидропарка.

– Держись, Союз! – заговорила Альбина через динамик рации. – Иду на помощь!

Сзади что-то стукнуло машину, и днище приподнялось над рельсами. Небольшого толчка оказалось достаточно, чтобы Союз перевалил за край моста целиком и покатился по холму вниз, на густые почерневшие кусты.

– Не тормози, они за деревьями, – нервно сказал Ион.

– Вижу. – Давид взял правее и врезался в гущу листвы, зашуршавшей по лобовому стеклу. Отбойник стукнул о что-то мягкое, и через мгновение на капот свалился человек в защитном костюме «гидр». Сквозь стекло кабины и маску бойца Ион заметил изумление и боль. Затем человек пропал за передней рамой. Грузовик подбросило на переднюю ось, затем на заднюю.