– Да, вы правы, – согласилась с ним Кили.

Они с Меган старались не оскорблять чувств окружающих, имевших другие религиозные представления. Покладистость Кили немного успокоила Ричарда.

– Что вы так рано делали в саду? – спросила она.

– Я хотел посмотреть, как восходит солнце, потому что знал, что сейчас вы тоже не спите и любуетесь утренней зарей, – признался он, и Кили улыбнулась. – Я и подумать не мог, что вы в этот ранний час носитесь по моему саду и произносите колдовские заклинания. Я отведу вас домой, – предложил Ричард, протягивая ей руку.

Почувствовав облегчение от того, что ей больше не надо ничего скрывать от графа, Кили оперлась о его руку, и они, выйдя из дома, направились по тропинке в сторону владений Толбота.

– Сегодня утром я хочу взять вас на прогулку по Лондону, – объявил ей Ричард, когда они уже вступили во двор герцога. – Я зайду за вами в десять.

– Но мне кажется… – начала Кили.

– Вы предпочитаете провести день в обществе Морганы? – спросил он, изогнув бровь.

– Я буду готова в десять, – поспешно сказала Кили, вбегая в дом.

Ричард повернулся, чтобы отправиться к себе, но тут увидел герцога, шагавшего к дому со стороны конюшен. И хотя его рубашка и брюки были перепачканы кровью и грязью, он улыбался с довольным видом.

– Моя любимая кобыла ожеребилась, – сообщил герцог и, взглянув на входную дверь, за которой только что исчезла его дочь, заметил: – Рановато для свиданий. Кили встает ни свет ни заря.

– Я застал мою дорогую невесту в своем саду, – произнес Ричард, внимательно наблюдая за тем, какое впечатление произведут на герцога его слова. – Она плясала вокруг деревьев и бормотала заклинания.

На мгновение герцог, казалось, потерял дар речи, но тут же взял себя в руки.

– Это сомнамбулизм, – солгал он, отводя глаза в сторону. – Она ходит во сне.

– Так уж и во сне! – недоверчиво воскликнул Ричард и усмехнулся, неодобрительно качая головой. – Вы обо всем знаете, не так ли?

Герцог кивнул.

– Почему вы позволяете Кили так себя вести? Ведь она подвергает свою жизнь смертельной опасности. Запретите ей…

– Я не принимал участия в ее воспитании, – перебил его герцог. – Она унаследовала от матери ее верования, странные, но совершенно безобидные. Нам не дано изменять прошлое, Деверо. Мы можем только смотреть в будущее.

– Теперь вы ее опекун, – напомнил ему Ричард.

– Как вы думаете, папа римский может отказаться от католической церкви? Я считаю, что нет. Вот и Кили никогда не откажется от представлений, впитанных с молоком матери. Моя дочь предпочтет умереть, но не изменит вере своих предков. Вы знаете, валлийцам всегда была чужда целесообразность. У них вошло в обычай умирать за то, во что они верят всем сердцем.

– Тот, кто отличается от других, привлекает к себе внимание при дворе, – заметил Ричард. – И это может привести его к бесчестью или гибели.

– Кили нужен муж, который обладает силой, достаточной для того, чтобы защитить ее даже от королевы, – сказал герцог. – Если вы не способны выполнить такую задачу, отойдите в сторону, откажитесь от Кили. Я найду ей другого жениха.

Ричард оскорбился, но сдержался и промолчал.

– Так вы готовитесь к свадьбе или отменяете ее? – спросил герцог.

– Готовлюсь! – бросил Ричард и, не произнеся больше ни слова, отправился восвояси.

Герцог проводил его довольной улыбкой.

– Такие щенки, как ты, считают, что все на свете им уже известно, – тихо промолвил герцог. – Нет, Деверо, тебе еще предстоит получить суровый урок. Если женщина запала мужчине в сердце, ему приходится расстаться с независимостью и душевным покоем.

В назначенное графом время – в десять часов утра – Кили вышла во двор. Деревья и кустарники красовались в пестрых осенних нарядах. Яркое солнце почти разогнало утренний туман, и ласковый ветерок щекотал лицо Кили и играл полой ее плаща.

На прогулку Кили вышла в шерстяной фиолетовой юбке и белой льняной блузке, поверх которых был наброшен черный шерстяной плащ. Ее расчесанные на прямой пробор волосы были заплетены в толстую косу и уложены в пучок на затылке.

– Доброе утро еще раз, – приветствовал ее Ричард с улыбкой. – Ваша красота озаряет все вокруг.

Кили зарделась и смущенно улыбнулась графу. Потупив взор, она тайком сквозь густые полуопущенные ресницы наблюдала за ним. Одетый во все черное, граф напоминал ей красивую хищную птицу, более благородную, чем нарумяненные павлины при дворе.

– Вам не следует ездить верхом на мужской манер, – сказал Ричард, помогая Кили сесть на Мерлин. – В Англии леди ездят в дамском седле.

– Мы, валлийки, не жеманничаем подобно англичанкам, – ответила Кили. – Мне нравится сжимать ногами тело Мерлин, и я не умею ездить верхом иначе.

Ричард вспыхнул. Хотя Кили произнесла все это невинным тоном, ее слова вогнали графа в краску. Он внимательно посмотрел на нее, но в ответ Кили только улыбнулась. Неужели она не понимала, что ее слова звучат двусмысленно? Неужели девушка, достигшая восемнадцати лет, могла быть совершенно невинной?

Повернув своих лошадей на северо-восток, Ричард и Кили не спеша поехали по Стрэнду в сторону Лондона, расположенного к востоку от них.

– Ваши разбитые губы сегодня выглядят намного лучше, – заметил Ричард, а потом, помолчав, спросил: – А вы знаете, что ваш Мерлин – кобыла?

– Да. А как зовут вашу лошадь?

– У нее нет имени.

– У каждого существа должно быть имя, – заявила Кили с упреком.

Ричард искоса посмотрел на нее.

– В таком случае, дайте ей имя, дорогая моя.

Кили бросила внимательный взгляд на вороную лошадь графа, немного подумала и сказала:

– Перец.

Ричард засмеялся.

– Это неподходящее имя для лошади графа, – сказал он.

– Вы хотите, чтобы имя одновременно подходило и лошади, и ее хозяину? – спросила Кили.

Ричард кивнул.

– Дайте-ка поразмыслить… Придумала! Назовите ее Тупица. Ну как, вам нравится это имя?

Ричард повернул голову и увидел на ее лице озорную улыбку.

– Нет, мне больше нравится кличка Черный Перец, на ней и остановимся, – ответил он.

По дороге Ричард показывал Кили достопримечательности Лондона. Слева на Стрэнде – улице, тянувшейся вдоль Темзы, – стоял дом Лестера, отделенный от дома Арундела Милфордской лестницей. Справа располагался дом Дарема, где в разное время жили Эдуард VI и Джейн Грей. Впереди высились Вестминстерский дворец и Вестминстерское аббатство. Здесь покоился старый король Генрих рядом со своей любимой королевой Джейн Сеймур.