Похоже, и Дженкинс тоже просчитал этот вариант — быстро, ничего не скажешь! Рожа закаменела, глазки заледенели, по Олегу он только скользнул равнодушным взглядом (танки клопов не давят, понимаешь!) — и нехорошо уставился на Леваллуа. М-да, похоже, господину стратегическому полковнику придется «ходить опасно» — при условии, что он вообще выберется отсюда живым. И, в общем-то, как бы оно ни повернулось далее, наш герр оберст, мсье колонель, и как там его еще, лицо потерял всерьез. Не потому, что конкурента попытался исполнить паскудным образом — а потому что не сумел. Как и ожидалось, члены новоявленной хунты потихоньку начали жрать друг друга, как те пауки в банке. Вот только это почему-то совсем не радовало — наоборот, на душе стало окончательно погано…

Олег присел на корточки возле Стаса — того уже перестало корчить и только слегка потряхивало — приподнял его голову, достал из кармана платок и вытер выступившую на губах пену. Пульс у «волкодава» прощупывался неровный, но сильный, так что должен оклематься. Вот ведь что еще паршиво — вряд ли про «перепрошивку» на уровне инициации знал кто-то кроме Дона. Стас ведь, как ни крути, его личный агент… Стало быть, либо утечка с самого начала шла через Дона — либо во время переворота или сразу после слил наш Дон Корлеоне своего лучшего агента, сдал со всеми потрохами, продал, сука, и инструкцию приложил… Что так, что этак, выходило скверно.

Не поднимаясь, он снова глянул на вошедшего — а тот, слегка растянув губы в деревянной улыбочке, укоризненно покачал головой и повторил:

— Нехорошо, полковник. Очень нехорошо… — голос у него оказался скрипучий, неприятный. И весь он как-то Олегу не понравился, особенно сейчас. Опять же, и пришел слишком вовремя — ну не бывает таких совпадений! Если эти твари сейчас еще затеют играть в хорошего и плохого полицейских, меня просто вытошнит, с угрюмой злостью подумал Олег.

Быстро оглянулся на свою команду — а там раскладка поменялась всерьез. Айра, успокаивая, положила руку на плечо Джейн — та со всей определенностью готова была разорвать вошедшего в мелкие клочья, и если «прислушаться» сейчас к ней, наверняка услышишь оглушительный рев волынок и бешеный грохот барабанов, от которого так и кидает в берсеркерскую ярость. Ханна поднялась, отступила за спинку стула и глядела на «ревизора» так, что Олег бы не удивился, если б тот покрылся инеем и развалился на куски.

Странный посетитель, однако, и не подумал разваливаться — да и вообще на девушек внимания не обратил, подошел к столику Лии, чопорно наклонил голову, произнес небрежно-покровительственным тоном:

— Браво, браво, не ожидал… Честно, вообще не предполагал, что вы вмешаетесь. Или это господин Панин так быстро вас на свою сторону перетянул?

— Мы на своей стороне, — холодно отрезала Лия. Она сидела к Олегу спиной и даже не взглянула в его сторону, но намек он уловил — вполне внятный. Кажется, я нынче был весьма убедителен, отметил он мрачно-иронически.

Стас помаленьку начал приходить в себя, но взгляд у него был еще мутный, расфокусированный. Олег, поднатужившись, усадил его на стул — незажившая рука тут же напомнила о себе резкой болью. А визитер, приблизившись вплотную, уставился на Леваллуа:

— Кажется, вы забыли о нашем уговоре, полковник? Никаких силовых акций на нейтральной территории.

— В данном случае это — наше внутреннее дело, — огрызнулся Леваллуа, явно пытаясь спасти хотя бы остатки самоуважения. — Вы же не думаете, что это моя личная операция? Между прочим, генералу, — он издевательски поклонился Дженкинсу, — приходится расплачиваться именно за сомнительные шашни с вами!

Дженкинс возражать не стал, но личиком потемнел так, что Олег испугался за его здоровье, и нежно огладил кобуру. Леваллуа, хренова белокурая бестия, оскалился в улыбочке, разминая пальцы — ну прямо скандал в благородном семействе… Олег развалился на стуле и скрестил руки на груди с видом зрителя, готового насладиться великолепным спектаклем.

— Что ж, внутреннее так внутреннее, — неожиданно покладисто согласился «ревизор», повернулся к Олегу и оделил его скупой улыбкой. — Вы, господин Панин, как я понимаю, к внутренним разногласиям в военных кругах отношения не имеете?

— Не имею, — коротко наклонив голову, подтвердил Олег. — А могу ли я полюбопытствовать, почему генерал Дженкинс и ваши люди проводили совместную операцию в Вундерланде? То бишь именно силовую акцию на нейтральной территории?

Лишний клин между добрыми союзничками он вколотил без всякого азарта. Он и сам чувствовал, что рисуется — с этакой опасной вкрадчивостью бретера. Нарывается напоказ — такой же дешевый комедиант, как и все остальные… Больше всего на свете хотелось шарахнуть кулаком по столу, громко послать эту веселую компанию на все буквы алфавита и свалить отсюда куда глаза глядят, но Олег четко понимал: не выпустят. Впрочем, тревоги не было: собственно, за этим сюда и шел — посмотреть, что получится из столкновения интересов. Конечно, получилось пока весьма паршиво, ловушка захлопнулась, деваться некуда… вроде бы некуда, по крайней мере до конца этого дурного спектакля.

— У нас еще будет случай обсудить это приватно — если, конечно, данный вопрос будет вас по-прежнему интересовать. Пока же имею вам заявить, что ни в коей мере не поддерживаю идею многоуважаемого полковника Леваллуа об отстранении вас от Выбора, напротив, вы представляетесь мне кандидатом, действительно способным довести дело до конца.

Олег наконец понял, что раздражает его в этом деятеле: «ревизор» двигается, улыбается, хмурится, разговаривает — но при этом эмоциональный фон вообще не чувствуется, словно и не человек перед тобой, а искусная имитация, кукла заводная…

— Кстати, ваш эмиссар, что выходил на контакты со мной — почему вы не прислали его? К нему я, по крайней мере, привык.

— Вам не стоит о нем тревожиться, — сухо сообщил очкастый «ревизор». — Мы считаем, что на последнем… контакте он допустил серьезнейшую ошибку, сделав вам предложение определенного рода. Кстати, вы его, если не ошибаюсь, приняли — хотя и не вполне традиционным образом. Не находите ли вы, господин Панин, что кое-чем нам обязаны?

— Не нахожу, — отрезал Олег. — Кстати, кто это — «мы»?

Ответ на вопрос он, впрочем, уже знал — по крайней мере, догадывался. Как догадывался и о том, что если «послушать» ревизора, то не «услышишь» ничего, кроме ватной, глухой тишины. Вот вы, стало быть, какие, Торговцы-на-джипах…

Как и следовало ожидать, от прямого ответа собеседник уклонился:

— Мы — ну, скажем так, представители определенной Силы, заинтересованной в вашем Выборе. Ваши первоначальные наниматели сделали серьезную ошибку, доверив нам лишь технические функции — окажись мы изначально равноправными участниками Договора, все было бы куда проще.

— Не вы одни, — буркнул Дженкинс. — Иначе зачем бы мне полтора года торчать в вонючей дыре, которую по недоразумению назвали гарнизоном?

Олег только тут осознал, что внимание всех присутствующих переключилось на них с «ревизором» — и почувствовал себя как на сцене, перед полным залом. А рольку-то я ни в зуб толкнуть, усмехнулся он про себя. Ну и леший с ним, значит, будем импровизировать…