кто-то, кто наблюдает за мной. Но почему? Чтобы помочь мне? Чтобы причинить мне боль? Чтобы держать меня в узде?

Прежде чем выйти из гостиной, Сара останавливается и оборачивается:

– Кстати, если ты окажешься в тюрьме и не закончишь книгу, я в конечном итоге верну этот аванс. Так что, пожалуйста, остановись. Ты тратишь мои деньги, придурок.

– Я думал, это наши деньги. Мы женаты. Помнишь? – огрызаюсь я, складывая руки на груди.

– О, так это был наш брак, когда ты был по уши влюблен в какую-то официантку? – Сара прищуривается, глядя на меня. Я на мгновение отвожу взгляд. Она меня поймала.

– Вот именно, – Сара топает ногой.

– Как бы то ни было, тебе больше не придется беспокоиться за свои деньги. Я пишу настоящее откровение, и за мою книгу уже идет война, – я ухмыляюсь.

У Сары отвисает челюсть.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной? Я надрываюсь над твоим делом, а ты превращаешь всё в чертов цирк! Ты и твоя ублюдская мать! – Она поднимает руки вверх. – С меня хватит.

Затем разворачивается и выходит из дома, хлопнув дверью.

39

Сара Морган

Еду обратно в город. Я в ярости. Мне нужно держать Адама в узде. Он подрывает мое расследование и мою карьеру своими выходками. Он опять слишком много пьет. Бутылка скотча была почти полной, когда я была здесь в пятницу, а теперь ее нет, и он опустошает вторую. О чем, черт возьми, он думает? Разговаривать с репортером… Обзванивать всех, кто мог иметь отношение к первому мужу Келли… Писать историю обо всем этом и обсуждать детали с литературным агентом, несмотря на запрет… Он ставит под угрозу всё чертово дело.

Я в отчаянии хлопаю ладонью по рулю.

– Черт! Черт! Черт!

Набираю номер Энн с помощью голосовой команды. Она берет трубку после первого же гудка.

– Привет. Как всё прошло с Адамом?

– Не очень хорошо. Он работает над своим собственным расследованием, общается с репортером и пишет «откровение»…

Сигналю мини-фургону, который слишком медленно едет передо мной. Обгоняю его и, проезжая мимо, выключаю сигнал. Внутри фургона маленькая пожилая женщина и мужчина. Что со мной не так? Адам меня достал… Я делаю глубокий вдох, пытаясь напомнить себе, что всё будет хорошо.

– Почему?

– Очевидно, он не доверяет мне.

– Но ты делаешь всё, что в твоих силах.

– Я даже принесла ему копии всех улик.

– Ты это сделала?

– Да. Но он даже не посмотрел их. Мне не помешала бы его помощь, еще одна пара глаз… Он много пьет, и это, должно быть, затуманивает его рассудок. Мне нужно, чтобы ты отключила телефон в доме у озера. Не хочу, чтобы он всё разрушил каким-то пьяным звонком.

– Что-нибудь еще?

– Назначь встречу с Бобом на завтра. Я должна убедиться, что в фирме всё идет гладко, так как не хочу снова оказаться в офисе Кента.

– Поняла.

– Я еду домой. Вернусь в офис утром.

– Береги себя, Сара. Увидимся утром.

Мой телефон жужжит. Я быстро бросаю на него взгляд. Это от Мэтью.

Поужинаем сегодня вечером? Скажем, в 7:30 вечера в «Кэпитал грилл»?[36]

* * *

Официант, одетый в ливрею, проводит меня через весь ресторан к столику, за которым сидит Мэтью. Там уже стоит открытая бутылка шампанского, а Мэтью одет в прекрасно сшитый костюм. Он встает, когда я подхожу, и обнимает меня, целуя в обе щеки.

– Извини, я опоздала… Пришлось иметь дело с выходками Адама.

– Не беспокойся. Чем он сейчас занимается? – Мэтью наливает бокал шампанского и предлагает его мне.

Я закатываю глаза, беру бокал и залпом опустошаю его.

– Он пьян. Набирает десятки случайных номеров. Пишет книгу о произошедшем и работает с репортером над своим собственным расследованием.

Я обозначаю воздушные кавычки, произнося «расследование», потому что это смешно.

– Мало что изменилось… – Мэтью смеется, делая глоток шампанского.

– Что это должно значить?

– У Адама всегда была склонность к драматизму.

– Не могу с этим поспорить. – Открываю меню и просматриваю его, хотя ела здесь десятки раз и всегда заказываю одно и то же: мраморную говядину с белыми грибами и бальзамическим уксусом пятнадцатилетней выдержки.

– Как твоя свекровь?

– Как обычно. Стервозная, осуждающая, грубая, снисходительная… Я упоминала стервозность? – Я ухмыляюсь.

– Конечно, она такая, – говорит Мэтью, махнув рукой.

– Она затронула тему моих родителей!

Он опускает подбородок.

– Серьезно? Что она сказала?

– В основном, что я должна отпустить всё это.

– Не обращай на нее внимания. Она просто жалкая сука.

Я слегка улыбаюсь ему, и Мэтью ободряюще сжимает мою руку. Мы поднимаем бокалы с шампанским, чокаемся и пьем. Он смотрит на меня.

– Ты знаешь, я всё еще не понимаю, почему ты защищаешь своего мужа в этом процессе.

– Потому что он мой муж, – я вздыхаю. – И независимо от того, через что он заставил меня пройти, в глубине души я люблю его.

– Любишь? – Мэтью одаривает меня почти что обвиняющей улыбкой.

– Очень, очень глубоко внутри, прямо сейчас, – я смеюсь.

Мэтью тоже смеется:

– Нужна сильная женщина, чтобы делать то, что делаешь ты.

– Но ты думаешь, что я сумасшедшая, раз делаю это?

Он закрывает свое меню.

– Честно?

– Конечно.

– Да. Тебе не следовало браться за его дело, и я сомневаюсь, что ты делаешь правильные выводы. Скорее всего, из-за того, что это чересчур личное. Я знаю, что Адам – ничтожество и дерьмо, но он действительно заслуживает надлежащей защиты.

– О чем ты говоришь? Какие неверные суждения я выношу?

Я закатываю глаза. Он прочищает горло:

– Ты быстро продвигаешь судебный процесс. Зачем?

– У меня есть свои причины, и это не твое дело.

– Это мое дело. Я помогаю в расследовании, помнишь?

Я раздраженно выдыхаю. Предполагалось, что это будет приятный ужин…

Почему он сомневается во мне и моих намерениях? Я делаю глоток шампанского и ставлю бокал на стол.

– Адам и Элеонора хотят скорейшего судебного разбирательства. Это их право.

– Ты должна посоветовать им поступить иначе, – Мэтью прищуривается.

– Мой босс тоже хочет, чтобы дело было закрыто быстро. Я не получаю долю прибыли, пока работаю над этим.

– Это не оправдание. Найди ему другого адвоката.

Я ударяю кулаком по столу, столовое серебро подпрыгивает.

– Ты знаешь, что я единственный адвокат, у которого есть шанс выиграть это дело.

Мэтью откидывается назад.

– Успокойся.

– Прости, – я поправляю приборы. – Я просто не понимаю, почему ты бросаешь мне вызов. Я думала, ты мой друг.

– Да, и именно поэтому я бросаю тебе вызов. Не хочу, чтобы твое личное участие затуманивало твое суждение. Ты – звезда среди адвокатов. Назови мне хоть одну вескую, законную причину, по которой ты торопишь суд. – Он складывает руки на груди и наклоняет голову.

Я