– купцов. Они продавали и покупали. Все и всех. Границ для них не существовало. Так же, как и принципов. И, судя по всему, отсутствие морали щедро оплачивалось.

Дома купцов высились по обеим сторонам улицы, будто готовясь к параду и буквально крича о благосостоянии своих владельцев. Эмбер только что миновала черный, как сама тьма, трехэтажный особняк, увитый плющом. Обманчиво изящные острые колья ограды не позволяли рассмотреть его во всей красе: Эмбер коснулась забора пальцем и тут же отдернула руку – на ней остался кровавый след. Купцы надежно хранили свои секреты.

Кто-то грубо толкнул ее в спину. Эмбер обернулась и увидела изящно одетого молодого ведьмака с покрытым серебром лицом. Вместо того чтобы попросить прощения, он смерил ее презрительным взглядом и брезгливо наморщил свой точеный носик.

– Мог бы и извиниться, – буркнула ведьма.

– Пффф, – фыркнул он и, взмахнув своим расшитым блестящими камнями плащом, поплыл дальше. Только сейчас Эмбер заметила, что на нем были серебряные сапоги на высокой платформе. Должно быть, очередное веяние изменчивой моды Аратты.

«Чертовы выскочки!» Этим напыщенным, изнеженным праздной жизнью болванам и дела не было до того, что где-то там, ради их блага, ради блага всего Эреша гибли ведьмы и ведьмаки. Девушке ужасно захотелось догнать этого юнца и как следует проучить. Но она, разумеется, этого не сделала. Нужно было спешить в храм.

Тем временем в Аратте, небо над которой заволокло грозовыми тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Привыкшая к непогоде Эмбер не обратила бы на этот досадный факт никакого внимания, если бы не местные жители, и тут не упустившие возможности покрасоваться перед соседями. В руках прохожих мигом возникли разномастные зонты, да не просто зонты – произведения искусства, чьи трости были инкрустированы драгоценными камнями, а купола пестрели яркими вышивками, вероятно, выполненными лучшими мастерами столицы. В Аратте роскошь была не привилегией, а неотъемлемой частью жизни. Роскошь и Аратта. Аратта и роскошь. Нераздельные части друг друга. Одна не может существовать без другой.

Эмбер презрительно сощурилась и поспешила прочь с главной улицы, краем глаза все же отметив разнообразие расцветок и форм особняков купцов: белый с витыми колоннами, синий, сплошь разрисованный серебряными рунами, которые наверняка сияли в ночи, алый, будто закат, черный и высокий, словно обелиск. Она ускорила шаг в надежде сбежать от воспоминаний о разноцветных шатрах Пустоши. Каждому ковену свой цвет. Кто знает, сколько цветов осталось теперь…

На пути к храму Эмбер то и дело натыкалась на кричащие вывески и богато убранные витрины: ювелирные салоны с лучшими камнями во всем Эреше, ателье с умопомрачительными нарядами, игорные заведения и даже парочка борделей. В Аратте и не думали стыдливо прятать их на дальних улочках или окраине. О нет! Здесь публичные дома сияли, будто жемчужины, в самом центре столицы. Они и были средоточием жизни горожан. Нет ничего дурного в свободе желаний до тех пор, пока ты сам не становишься их рабом, а единственная свобода, что тебе остается, – это свобода выбора греха, которому предаться. Вот почему в Пустоши блюли традиции.

В голове Эмбер витали мрачные мысли, пока она блуждала среди роскошных кварталов Аратты. Наконец свернула в узкий переулок, который, как она думала, должен был вывести ее к храму. Даже в дневное время здесь околачивались ведьмаки и ведьмы, чей разум затуманил дурман. Они стояли, прислонившись к обшарпанным дверям, устремив остекленевшие взгляды куда-то вдаль. Им казалось, они созерцают вечность, в реальности же они с восхищением разглядывали заблеванную стену.

Табиршасс говорила, что в далекие времена ее юности этот квартал процветал. Вместо забытого Богиней узкого переулка тут дремала тихая уютная улочка. Жилье здесь стоило дорого – каждый хотел оказаться поближе к главному храму. Что ж, времена меняются…

Под ноги Эмбер выплеснули ведро помоев. Во всяком случае, она искренне надеялась, что это были именно помои, а не кое-что похуже. Несколько зловонных капель попали девушке на штаны. Старуха на втором этаже мерзко захихикала и тут же захлопнула ставни. Проклиная чертов город, ведьма ускорила шаг. Совсем скоро она найдет то, за чем пришла, и сможет навсегда покинуть это место.

Еще две дурно пахнущие улочки, один поворот, зловещего вида парочка с сомнительной репутацией, несколько минут ходьбы с попытками вдыхать как можно реже – и она у цели. Перед Эмбер, как мираж посреди пустыни, возникла площадь, в центре которой возвышался главный храм Богини в Аратте. Витые колонны, стрельчатые арки, стеклянный купол, по которому ползла лоза, – все это некогда было величественным. Эмбер так и видела, как сверкало серебро колонн, как благоухали клумбы, разбитые у входа, как звонко журчал фонтан, возле которого любили устраиваться уставшие паломники, чтобы полюбоваться на воду, подернутую светлой рябью, и отдохнуть в тени крон многовековых деревьев.

Ныне же от былого величия осталась лишь бледная тень. Фонтан высох, клумбы заросли сорняками. Сохранились только могучие дубы, но и они не производили должного впечатления: их листва осыпалась, а убирать ее никто и не думал. На площади вообще не было никого, кроме Эмбер. Руки сами собой сжались в кулаки. Как можно было допустить такое? «Возможно, Эреш и все его жители заслужили те беды, что свалились на их головы?» – мелькнула горькая мысль в голове ведьмы, но девушка тут же отбросила ее. К счастью, Аратта – это еще не все ведьмы. И не весь Эреш. Есть и другие. И именно ради них Эмбер сейчас находится здесь.

Глубоко вздохнув, она решительно двинулась в храм, не забыв преклонить колени у входа и вознести короткую молитву Богине.

Эмбер ощутила прилив силы, едва переступила порог. Несмотря на внешний неприглядный облик храма, его заброшенность и обветшалость, века́ молитв и ритуалов не прошли бесследно. Энергия стихии все еще бурлила здесь и сейчас устремилась к единственной, кто испросил благословения. Раньше паломников были тысячи. Сейчас же все досталось лишь Эмбер. Что ж, удача и силы нужны ей как никогда прежде.

Внутри храма сиротливо горели несколько свечей, тусклого сияния которых явно не хватало, чтобы прогнать затаившиеся в углах тени. Если бы не стеклянный купол и лучи полуденного солнца, редко разрезающие пространство, разглядеть убранство места, где поклонялись Богине, было бы абсолютно невозможно.

Эмбер бродила по пустынному залу, с тоской поглядывая на статуи Богини с облупившейся позолотой, на выцветшие руны, начертанные на стенах и полу, на кристаллы, врезанные в стену и покрывшиеся толстым слоем пыли. Девушка провела рукой по одному из них – ладонь мгновенно потемнела от грязи, а кристалл растревоженно зазвенел, отзываясь на прикосновение. Она замерла, затаив дыхание. Поющие кристаллы