Отдышавшись и посмотрев по сторонам, Эмбер острожно поднялась и выставила перед собой руки, сделав свой щит видимым. Такая магия требовала больше энергии, но защита получалась куда надежнее. Серебристые всполохи защищали девушку от заклинаний, что алыми вспышками летели в ее сторону. Эмбер коснулась янтарного кулона на шее. Ведьмы из Пустоши редко обращались к магии кристаллов, предпочитая полагаться на собственный ресурс, но сейчас она как никогда остро нуждалась в помощи своего камня силы. Прикосновение к нему придало ей энергии и уверенности – настолько, что она не отводила взгляда от Ярштай, которая приближалась к месту гибели своей прислужницы медленно, но неотвратимо. Резким движением предводительница ковена мести откинула алую вуаль.

«Увидевший лик Ярштай умрет еще до рассвета» – Эмбер вспомнила одну из старых баек. Баек ли?

Алая вуаль развевалась на ветру, открывая лицо Ярштай – притягательной, как сама тьма. В карих, полных ненависти глазах таилось обещание. Обещание смерти и боли. И ведьма смотрела прямо на Эмбер.

Девушка сглотнула, пытаясь избавиться от страха, и вновь дотронулась до янтарного кулона, дарившего ей приятное тепло. «Получивший черную метку погибает. Всегда. Так говорят. А я все еще жива. И жертва Табиршасс не станет напрасной», – пообещала себе Эмбер.

За Ярштай двигались ее соратницы в черных плащах. Они швыряли в Эмбер все новые и новые заклинания, но их предводительница не предпринимала ничего. Она просто смотрела на Эмбер, прожигая девушку взглядом. Серебристый щит последней то и дело вспыхивал алым, черным и золотым, отражая заклятия Песчаных ведьм. Соленый пот стекал по ее лицу, руки тряслись от напряжения. Ковен мести целиком сосредоточился на той, что посмела обезглавить их сестру. Казалось, им не было дела до того, что Верховная ковена предсказательниц помогла Корри и другим детям уйти. Это открытие подбодрило Эмбер, но силы почти оставили девушку. Будто почувствовав ее слабость, Ярштай поднесла руку к своим губам и подула: изо рта у нее струилась тьма, а во взгляде читалось торжество. Эмбер знала: это конец. Что ж, она встретит его достойно.

Серебристый волк возник словно из ниоткуда. Быстрый, яростный, неуловимый. Он схватил голову Ивоны, что все еще валялась в ногах у Лунного, и швырнул ее в огонь, почти уничтоживший соседний шатер. Закричали банши, закричали черные капюшоны, закричала Ярштай. Тьма, что надвигалась на Эмбер, как и заклинания, летевшие в ее сторону, рассеялись. Ковен мести горевал, наполняя мир воем и скорбью.

Чьи-то мускулистые теплые руки помогли Эмбер подняться с колен. Она ощутила, как сила вливается в ее тело.

– Спасибо, – прошептала она, с изумлением разглядывая Лойшу. Его темные волосы поседели всего за несколько часов, и теперь он еще больше походил на своего шеду. Эмбер не хотелось думать о том, через что ему пришлось пройти.

– Пустяки, – отмахнулся туат, словно прочитав ее мысли. – Ты лучше поблагодари остальных.

Эмбер обернулась. За ее спиной стояли Верховные, а также десятки ведьм и ведьмаков из истинных ковенов. Среди них она заметила Райнону, Табиршасс, Валидиса, Вайолетт… Все это время они помогали ей удерживать щит. Все это время прикрывали ей спину. Она никогда не была одна. У нее защемило сердце. Вот ради кого она борется. Вот ради кого пойдет на любые жертвы. Они ее семья.

– А ты думала, ты здесь одна справлялась? Я, конечно, всегда подозревал, что ты заносчивая, но такое самомнение – перебор даже для тебя.

– Но почему на нас больше не действуют крики банши? – невпопад отозвалась Эмбер, еще не успев прийти в себя от потрясения.

– Мы тоже кое-что умеем, – улыбнулась Табиршасс, приблизившись к девушке, но объяснить ничего не успела: Ярштай взмахнула рукой, подавая знак черным капюшонам, и в щит полетели новые заклинания, куда более мощные, чем раньше. Передышка закончилась.

Однако теперь Эмбер знала, что она не одна. Справа от нее стояли Лойша с серебристым волком. Слева – Табиршасс, Райнона и другие Верховные, а позади – ведьмы и ведьмаки из истинных ковенов. Они едины. Они вместе. Они выстоят.

Ярштай, прежде не принимавшая участия в сражении, развела руки в стороны и запела. Глубокий низкий голос соблазнял, очаровывал, манил. От него по всему телу бежали мурашки. Древние слова, что распевала Ярштай, подхватывал ветер и уносил в небеса, где в свете полной луны они оборачивались ледяными стрелами. Казалось, это сами звезды плачут о гибели Ивоны.

Стрелы ударялись о щит, разлетались на тысячи осколков и причудливым образом соединялись вновь, рисуя на щите серебристые узоры. Не просто узоры, а целые картины, хранившие в себе секреты мироздания. Коснись – и узнаешь ответы на все свои вопросы. Эмбер смотрела на них как завороженная. Она протянула ладонь, собираясь дотронуться до ближайшего из узоров.

– С ума сошла?! Подними щит, – заорал Лойша, хватая ее за руки.

– Отпусти! – процедила она сквозь зубы. Прикосновения туата раздражали. Мешали приблизиться к истине. Нужно лишь опустить щит, и больше не останется тайн, мучивших ее с детства. Сейчас она узнает все…

– Не смей! – Лойша схватил Эмбер за плечи, силой отворачивая ее от стрел, летящих в щит. – Смотри, что случилось с теми, кто поддался! Смотри!

Но Эмбер не желала смотреть, она желала познать тайны вселенной. И Лойша стоял у нее на пути. Она попыталась вырваться, но туат прижал ее к себе еще крепче.

– Эмбер, черт! Я держу щит за нас двоих. Да приди же ты в себя!

Вместо ответа она изо всех сил лягнула его в голень. Парень взвыл, но хватку не ослабил. Отчаянно, не переведя духа, он развернул девушку лицом к себе и стиснул в объятиях так, чтобы она не видела ни стрел, ни узоров. Эмбер вырывалась, брыкалась и ругалась, как последний пропойца, но он держал крепко. В конце концов она перестала сопротивляться, глубоко вздохнула и вновь возвела щит.

– Очнулась? Могу отпускать? – недоверчиво поинтересовался Лойша.

– Да.

Он чуть разжал руки, позволяя Эмбер отступить на шаг, но все еще не спешил выпускать ее из объятий.

– Я давно хотел это сделать. Может быть, другого шанса не будет, – сказал он охрипшим голосом и поцеловал ее. Жадно, страстно, требовательно. Сердце Эмбер колотилось. В голове царил хаос. Кругом была смерть, а этот поцелуй, возможно, последний в ее жизни, нес с собой тепло, жизнь, свет. Ярштай, ковен мести, ледяные стрелы – на несколько секунд все отошло на второй план. В ее мире существовал только Лойша. Его губы. Его руки. Его поцелуй.

Но смерть не спрашивает, когда приходить. Ей плевать: ждете вы ее или нет, счастливы ли вы или погружены в