смерть придавала ей новую прелесть. Отец её и прочие отшельники увидали её лежащую на земле, бездыханную и прекрасную в своей бледности, точно белая лилия. Потом собрались вокруг неё все знаменитейшие брахманы, полные сострадания, а также Руру, её отец и прочие отшельники. Глядя на эту молодую девушку, убитую змеиным ядом, они принялись плакать, полные сострадания; но Руру ушёл, одолеваемый горестью. Покуда все великодушные брахманы сидели там, Руру пошёл в самую чащу леса, испуская вопли горести. "Вот лежит на земле, — говорил он, — эта прелестная женщина, наполняя меня нескончаемой скорбью. Есть ли ещё горесть больше этой для её родных? Если я подавал милостыню, если я подвижничал, если я вполне удовлетворял всех своих духовных наставников, пусть в награду возвратится жизнь моей невесты! Если с самого дня рождения я укрощал свою душу и строго исполнял все предписания закона, пусть в награду этих заслуг благородная Прамадвара воскреснет!" Пока он жаловался таким образом, пришёл к нему вестник от богов и сказал: "Напрасно ты жалуешься, Руру! Жизнь не возвращается в смертного, когда раз из него вышла, а жизнь вконец покинула эту девушку. Поэтому, сын мой, не предавай ты своей души горести. Но есть средство, издавна созданное великодушными богами. Если хочешь его испытать, Прамадвара скоро будет тебе возвращена". "Какое же это средство? — прервал Руру. — Говори откровенно, о воздушный вестник! Только ты мне его скажешь, я его тотчас употреблю. Будь милостив, спаси меня!" "Отдай полжизни своей за молодую девушку, — отвечал вестник богов, и за эту цену она воскреснет, чтоб быть тебе женой". "Я отдаю полжизни своей за Прамадвару, величайший из крылатых, — тотчас же отвечал Руру. — Пусть моя обручённая воскреснет, разукрашенная любовью и красотой". Бог Смерти дал на то своё согласие, и молодая Прамадвара тотчас же встала. Эта благородная девушка вышла из смерти точно из сна. После того, избрав счастливый день, родственники, полные радости, отпраздновали эту свадьбу, и новобрачные вкусили счастье, желая один другому всяческого благополучия. Возвратив себе таким чудесным образом свою невесту, сияющий белизной, подобно жилкам лотоса, отшельник Руру поклялся убить всех змеев. Всегда вооружённый палкой и беспощадно яростный при одном взгляде на змеев, он тотчас же бежал и бил их изо всей силы. Однажды он пошёл в большой лес и увидал там спящую амфизбену (двухголового змея) в цвете лет. Он тотчас же занёс на неё свою палку, подобную жезлу смерти. В своей ярости он хотел убить её, но амфизбена сказала ему: "Я до сих пор не делала тебе никакого зла, за что же ты так свирепо бьёшь меня?" "Змей укусил жену мою, которую я люблю как свою жизнь, — отвечал Руру. — Я дал страшную клятву убивать всех змеев, каких только увижу; поэтому убью вот тотчас и тебя". "Змеи, что жалят людей, о брахман, — отвечала амфизбена, — совсем другие, чем мы. Ты не должен убивать амфизбен из-за того только, что они похожи на змеев. Ты знаешь справедливость, пожалуйста, не делай вреда амфизбенам; у нас радости совсем другие, чем у змеев, и только тягости общие: мы приносим большую пользу, а ты нас смешиваешь с бесполезными". Выслушав эту речь, Руру перестал бить амфизбену.

После этого змей рассказывает, что он и сам прежде был брахманом, но превращён в змея за то, что испугал своего приятеля чучелом змеи, сделанным из травы; но тот приятель, узнав, что это была только шутка, объявил ему, что проклятие снимается с него и он перестанет быть амфизбеной, когда его увидит добродетельный брахман Руру. А так как это предсказание теперь исполнилось, то амфизбена сбросила с себя змеиную оболочку и снова превратилась в брахмана.

За весьма немногими исключения, все подробности нашей песни заключаются в рассказе Магабгараты, и повесть о Потоке и Лебеди Белой есть только сокращённая и немного изменённая повесть о брахмане Руру и его невесте Прамадваре.

Царь Лиходей Лиходеевич и его дочь Лебедь — это брахман Стхулакеса и его приёмная дочь Прамадвара. Эта последняя брошена на берегу реки, живёт у воды же, её видит Руру и влюбляется в неё. В русской песне Поток видит свою будущую невесту у воды, на берегу синя моря, и тут же влюбляется в неё.

Невеста Потока называется у нас Белою Лебедью; невеста Руру тоже белая. В рассказе Магабгараты два раза упоминается об этом с особенным упором: она здесь сравнена по белизне своей с белой лилией и белым лотосом, а сравнение это в индийской поэме вовсе не обычное, не всегдашнее, подобно многим другим при описании женщин и женской красоты.

В русской песне Лебедь Белая ходит гулять в поле с мамками, няньками и сенными девушками: в этом месте Магабгараты Прамадвара также является окружённая своими подругами-девушками.

Поток назначает, когда быть обрученью и свадьбе (и именно в тот же день, перед вечернями): в Магабгарате отец Прамадвары точно так же назначается, когда быть свадьбе (и именно в первый день счастливого лунного созвездия, благоприятный браку).

Скоро после брака умирает Лебедь Белая; скоро после помолвки умирает Прамадвара.

К телу Лебеди Белой собираются попы соборные и хоронят её; вокруг тела Прамадвары сходятся брахманы-отшельники, сидят и плачут.

Для того чтобы не расставаться с любезною Лебедью Белою, Поток велит похоронить себя вместе с нею, отступается от всей остальной своей жизни; точно так же и Руру для того, чтобы не расставаться с любезною своею Прамадварою, решается отдать за неё полжизни своей.

Сидя в могиле, Поток нещадно бьёт прутьями змею, приползшую в могилу; точно так же Руру немилосердно бьёт палкой змею, которая лежит поперёк его дороги. Прутья в нашей песне — это палка, которую брахманы носят всегда, по предписанию закона.

Змея просит пощады у Потока и получает её, потому что обещается быть ему не вредной, а полезной; точно так же Руру милует змею, которая просит у него пощады и рассказывает ему, что вся их порода не вредная, а полезная.

Наконец, русская песня о Потоке кончается тем, что после воскрешения Лебеди соборные попы велят Потоку с Лебедью жить по-прежнему и этим как бы во второй раз закрепляют прежний их брак; точно так же в индийской поэме после воскрешения Прамадвары родственники празднуют её