мой вскрикнул:

Ах, вот Елена молодая!

Соперница сирийских роз!

Я

Не та ль, которую увез

Парис у грека Менелая?

Он

Ах нет!.. блуждающий огонь,

Арабский своенравный конь!..

Во всем чудна, во всем примерна,

Нежна, как вздох[542], быстра, как серна,

Досадна так, как звук не тронь!

CCCXXII

Commeun ver, qui devient chrysallide, aurelie, nymphe, et enfin papillon.

Em. Swedenborg[543][544]

Точно так же... но... Время идет ни тише, ни скорее. Чувства, вспыхнув от радости, что встретили спокойствие и негу, оживленные новостию жизни ясской, вскоре пришли в обыкновенное свое положение. Опять отражались в них то временное довольствие, то беспокойная грусть. Все чего-то недоставало им; обманываясь желаниями, они видели одну только скуку в исполнении желаний. Однажды, отягченный думами, спустился я с террасы загородного сада Михайлаки Стурдзы[545], обошел кругом пруд, перебрался по легкому мостику на островок, скрывавший акациями пасмурную беседку...

CCCXXIII

Amore (solo sedente a pie dell'albero)

...Che bella avventura! che vergogna! cue ridicolo!...

Le Grazie. Corned, del S. Saint Foix[546]

CCCXXIV

Δός μοὶ χαρτί κονσύλι καί μελάνι![547]

(Нубия)

Вообразите себе, друзья мои, что, засидевшись дома, вы вдруг подумаете: «Пройдусь для моциону», и велите седлать своего коня.

— Куда? — спрашивают вас.

— Так! — отвечаете вы.

Во время подобной прогулки вы Странник; впечатления ваши легки и непостоянны.

CCCXXV

(Москва)

Мой конь устал, устал и я!

П РРРР/УУУУУ — молвил Странник вдруг и спешил.

Довольно, милые друзья,

Своею скачкой вас потешил.

Конец третьей части

ДОПОЛНЕНИЯ

ПРОСТИТЕ, КОЛЬ МОЕЙ НЕСТРОЙНОЙ ЛИРЫ ГЛАС

Простите, коль моей нестройной, лиры глас

Прелестных петь красот и Кишинев дерзает.

Давно уже забыл я Геликон[548], Парнас,

И лиру пыль мою давно уж покрывает.

Я славы не ищу и не ищу похвал,

Желаю обратить я ваше лишь вниманье

О Кишиневские Красы — я б счастлив стал,

Когда бы вы прочли, — вот все мое желанье.

О Тредьяковский[549], рифм соплетатель,

Оставь ты на время смерти покой,

Муз ты достойный был обожатель,

Восстани из Праху, мне Лиру Настрой.

Дивным восторгом вдруг возрожденный,

Лиру забыту беру я свою,

Муз вдохновением я оживленный

Милых прелестных красот воспою...

О ты, веселий что собор

И удовольствия скрывает,

О Петербург, в мечтах мой взор

В приятностях твоих блуждает.

И ты, древнопрестольный град,

Столица смехов, игр, веселий,

Лишиться всех твоих отрад

Судьбы мне грозны повелели. -

Но что Москва и град Цетров

В пространном скрыты отдаленье,

Когда пред взором Кишинев

Стоит на гордом возвышенье

И славный Бык меж камышом

В извилинах своих струится,

Приятный гул и тихий гром

В зыбях его всегда двоится:

Во влажности густой собором

И выставя главы свои,

Ликуют громким шумным хором

То водяные соловьи.

Пар, собравшись над водой,

Повсюду льет благоуханья,

От коих знойною порой

[Страдает чувств] Ужасно страждет обонянье.

И сад младой на высоте

Величественный вид являет

Во всей искусства красоте;

И весь там Кишинев гуляет. -

На гордых Э........м Столпах

Там вид беседки соруженной

Висит, изорван, и в клочках,

Им флюгер славе посвященный;

Но я боюсь, что наведу

Всем скуку видов описаньем,

То мы гуляющих в саду

Рассмотрим лучше со вниманьем:

Ту[манов] тихо вот идет,

Спокойства, тишины блюститель,

За ним весь полицейский сброд,

И он их гордый предводитель,

Но в должности не цербер он,

Полет его не соколиный,

Он лисьим свойством не снабжен,

И взор в нем не орлиный.

Вот Л. .ка, борзый Аполлон,

Наставник здешних муз достойный,

И вид его, как гуслей тон,

Плачевный, низкий и нестройный.

Из одного угла в другой

Исправно вести переносит,

И сор домашний он чужой

Из дому в дом с прибавкой носит,

Умеет хари он кривлять,

И передразнивать умеет,

И так всех живо представлять,

Что Апеллес[550] пред ним краснеет.

Но вот и С.....ка идет,

Прелестный образ нежной флоры,

Весна в лице ее цветет,

И полны пылкой страсти взоры,

Печальный, томный ее взгляд

Повсюду с быстротой блуждает,

В ней чувства пламенно горят,

Желанье ими управляет.

Ее жених и Селадон[551]

Идет с улыбкой восхищенья,

Любовью воспаленный, он

В ней зрит уж страсти упоенья.

Друг с другом взоры встретясь их

В сердцах их [страсть] жар воспламеняют,

И тут невеста и жених

Дня брачного скорей желают.

И Ли......ка за ними вслед

Идет с невинностью Сусанны,

В лице совсем притворства нет,

И в мыслях лишь одни романы.

Анти-Орфей[552] ей предлагал

И руку, сердце и цевницу,

На коей громко воспевал

Зарю и красную девицу.

Жестокий получив отказ,

Он скрылся с горестью душевной,

Цевницы уж негромок глас,

Но слышен звук в дали плачевный.

Теперь за пенистым Днестром

Он грусть, мучение скрывает

И иногда, и то тишком,

Жестоку лиру воспевает.

Но кто с стремлением бежит

Там, с боку на бок колыхаясь,

М.....ца то спешит,

От жару, зною запыхаясь,

С [лиц] чела у ней пот градом льет,

И уж румянец стал багровый,

Дородность вид ей придает

Сердитый, грозный и суровый,

И перезрелость девства в ней

Последствия свои явила

И вместо свежих роз, лилей

Лицо холмами осенила.

[С супру]

Вот с деревянного ногой

С женой М......ич поспешает.

Жена, как фурия, взирает,

А он как бы Вулкан