Вчера ночью, вернувшись от веселой вдовы Лины Феоктистовой,я легла в кровать и еще раз прокрутила в голове всю историю. В конце концовпришла к неутешительному выводу. Искала я не в том углу. Версия о мести состороны безутешных родственников выглядела на первый взгляд привлекательно, нопри ближайшем рассмотрении разбилась вдребезги. Ни Марковы, ни Лина Феоктистоване испытывали никакой горечи от вечной разлуки с родственниками, даже наоборот,их жизнь после смерти сестры и мужа стала только лучше. Может, в роли мстителейвыступили близкие люди тех четверых, что умерли зимой прошлого года?

Маловероятно, прошло более 12 месяцев после их кончины, аместь такое чувство, которое не терпит отлагательств. Конечно, Эдмон Дантес,граф Монте-Кристо, лелеял мысль об отмщении врагам в течение долгих лет. Но он,напомню вам, в это время сидел в камере замка Иф. А стоило ему оказаться насвободе, тут такое началось!

Нет, искать следовало в другом направлении, и к четыремутра, проведя бессонную ночь, я поняла, в каком. Доноры! Кто-то из людей,отдавших почку или какой-то другой орган, стал инвалидом и вот теперь решилсвести счеты с врачами. Оставалась маленькая задача: найти список тех 42человек, которые продали часть своего организма. Впрочем, может, их и меньше.Насколько я знаю, иногда в качестве донора может выступить труп. Но как найтиэтих людей?

Единственное, что пришло в голову, это съездить к Саше испросить, каким образом он попал в «инфекцию». Я уже совсем было собраласьзвонить его жене Гале, чтобы узнать, где парень. Вернулся он домой или еще вбольнице? Но тут на голову, словно топор, упала весть о кровожадности Люси.

Ну и что прикажете делать? Я боюсь оставлять с ней нашихживотных, но уйти надо… Внезапно в голову пришла гениальная мысль. Еслинакормить Люсю до отвала, то она вряд ли захочет перекусить мопсами.

Раскрыв холодильник, я стала вытаскивать оттуда разныевкусности: колбасу, паштет, сосиски, отварное мясо…

Люся с жадностью глотала все, не побрезговала она ветчиной,шпиком и сырой печенкой, припасенной для кошек. В какой-то момент мне сталожаль беднягу. Вот несчастная. Интересно, сколько лет Ванька держал ее нарастительной диете? Представляю, как прожорливая Люська мучилась, находя вмиске страшно полезные, богатые витаминами овощи. Ей-то хотелось совсем инойпищи. Продукты кончились. Я выгребла две банки тушонки, Люся съела и их, но ужене так жадно, а от кусочка ветчины, забытого Левой на тарелке, варанихаотказалась. Я возликовала. Похоже, Люська набита мясом до глаз, мопсам и кошкамничего не грозит, вот аквариум с жабой на всякий случай поставим повыше.Правда, до сих пор Люся никогда не залезала на комод, но береженого богбережет.

Разобравшись с вараном, я позвонила Гале:

– Это Лампа, Саша дома?

– Нет, – удивилась Галя, – в больнице.

Настал мой черед изумляться.

– Он не приходил?

– Нет, его предупредили, что отпустят не скоро, все-такиоперация серьезная.

– Он тебе не звонил?

– Нет.

– А ты ему?

– В палате телефона нет, а сотовый нам не по карману.

– Значит, не звонил и ничего не говорил? Ты к нему сегодняне ездила?

– Нет, – опять грустно ответила Галя, – каждый деньвстречаться не получается, Васеньку не с кем оставить.

– И он не звонил?

– Случилось чего? – испугалась Галя. – Что ты словно зудаодно и то же бубнишь?

В полном недоумении я повесила трубку. Что ж, дождемсявечера, когда на дежурство явится сердобольная Лена, и попробуем поговорить сСашей. Может, его отпустят завтра, а парень просто не предупредил жену?

Весь день я бестолково пробегала по квартире. В половинеседьмого еще раз соединилась с Галей, услышала от нее в очередной раз:

– Нет, не звонил, – и рванула в больницу.

Медсестра, возникшая на пороге, удивленно вскрикнула:

– Вы?

– Что же странного, я к брату пришла.

– Нет, ничего, конечно, – забормотала Лена, – просто Сашасказал, что вы проездом в Москве.

– Вот, все проезжаю, – улыбнулась я, – можно пройти?

– А его нет, – пояснила Лена, пряча глаза.

– Куда же он делся?

– Уехал.

– Да ну? Давно?

– Утром еще.

– И куда?

– Мне не сказал.

– Странное дело, – я прикинулась идиоткой, – говорил,операция на днях…

– Он отказался…

Я всплеснула руками:

– Да ну! А говорил, с почками плохо…

Лена опустила глаза, она явно знала, в чем дело.

– Честно говоря, я не в курсе. Поймите, я только медсестра,тут все решает врач. С ним сегодня утром долго Алла Станиславовнаразговаривала, а потом Саша вещи собрал, и все. Я его не застала.

– Значит, домой отправился, – протянула я.

– Точно.

– Можно на его палату взглянуть?

Лена грустно улыбнулась:

– Вы зря мне не верите, он и правда ушел, испугалсяоперации.

Потом, поняв, что сказала лишнее, добавила:

– Такое случается даже с тяжелобольными.

Где-то около девяти я подъехала к дому Саши. В одной руке уменя была коробочка с тортом, в другой пластмассовое ружье. И то, и другое якупила в супермаркете, расположенном на въезде в Красногорск. От больницы доквартиры Саши даже я добралась за пятнадцать минут.

– Кто? – поинтересовалась бдительно хозяйка.

– Лампа.

– Откуда ты? – удивилась Галя, открыв дверь.

У нее на руках сидел очаровательный, круглощекий карапуз.

– Извини, без звонка тебе на голову свалилась. У меня делабыли в Красногорске, прямо напротив твоего дома. Дай, думаю загляну. Ты «Птичьемолоко» любишь? А это Васеньке. Не бойся, я ненадолго.

– Вот молодец, что заглянула, – обрадовалась Галя, – накухне не против посидеть?