Да и шли мы… Хотя бе́гом это тоже не назовешь, но за двадцать минут сил оставили, наверное, столько же, сколько за предыдущие пять часов. А уж нервов…

— Погоня! — через восемнадцать минут выкрикнула Майя. — Сработала сигналка у того островка. Цель — множественная… Ох, гхыр жрыбатый, какая же она множественная!

' — Господин, я выяснила: это словосочетание — непристойное оркское ругательство, аналогично вашей родной матерной лексике, — пояснила японка. — Да и по смыслу оно аналогично тоже. Не заставляйте меня переводить, пожалуйста… — да чего, там, в том морже переводить⁈ — И ещё, господин, я нашла упоминание, что, хотя молния в целом по туше ольбрыга не эффективна, то если попасть точно в глаз…

Понял! — не стал дослушивать её периоды.

— Нам ещё пара минут хода, — отозвалась Рилль, расплёскивая ногами, руками, телом затхлую воду. — Если бы не туман, уже увидели. Но если это не потянет на убежище, сразу — к бою!

— Их — много! Очень! — предупредила, задыхаясь, Майя.

— Стрриг! — крикнул я. — Приготовь шатёр — попробуем спрятаться.

— Готов!

— И маги! Нашёл сведения, что глаза ольбрыгов могут быть уязвимы кмолнии!

— Эх, раньше бы — проверили б! — проворчал Ветогг. — Но и сейчас, хоть что-то будет…

И тут клочья тумана раздвинулись. Каменную гряду мы увидели. Да, каменная. И длинная. Но узкая. Шатёр Стррига не встанет.

Глава 17

Утренний заплыв

17. Утренний заплыв

И н т е р л ю д и я

локация — Лаёильна

Хельге было страшно. Она плавала в бухте у своего Дворца Роз и никак не могла заставить себя прекратить плескание в воде и вернуться во дворец. Она призналась себе, что боится выходить на берег.

Нет, дело было не в самом дворце! С ним всё было просто отлично. Его отмыли от крови, очистили от пыли, отмолили от некротики. Всего неделя прошла, а в саду уже цветут розы! Да и просто — это снова был сад, а не нечто заросшее тропической зеленью. В общем, в доме теперь было приятно жить, а в саду — отдыхать. Деньги, они ж творят чудеса — когда они есть.

Четыре с половиной тысяч золотых неприкосновенного запаса в гномском банке позволяли быть уверенной, что никуда они бесследно не испарятся. А двадцать — 23! — золотых из ежемесячных процентов уже позволяли хотя бы особенно не экономить на прислуге (3 — мажордому, 2 — двум горничным, 2 — повару, 1 — кухонной, 2 — садовнику, 4 — двум охранникам), еде и мелких радостей в местных лавках, а ведь ещё был и её акулий бизнес, не говоря уж о её почтовой службе…

Всё было отлично, она, кажется, начала отходить от полуторавекового ужаса, кости уже переставали стыть, кровь привыкала греть сердце, кожа — чувствовать тепло солнца, глаза замечать взгляды, на неё обращённые…

Система, вроде пообещала, что «игрок Хельга возрождена к новой жизни и спасена от мстителей», и Хельга начинала верить, что это правда. Ведь Сверг оборвал все ниточки, ведущие к ней — имя изменено, отряд распущен. Чуть изменить внешность — благо навык имелся! — именно так, чтобы сеть распознавания её не зацепила — еле заметная горбинка на носу, чуть более полная нижняя губа, чуть более острые уши, чуть более миндалевидный разрез глаз, без этого она раньше не выходила из личной комнаты таверны, а теперь…

Дворец Роз имеет, оказывается, аналогичную встроенную защиту.

— Дворец же… — пожал плечами мэтр Толлоний. — На этом уровне обитатели подобного жилища нетерпимы к внешнему наблюдению. Даже если оно из другого мира и, вроде бы, гарантировано, что оное Вам во вред не пойдёт… У меня не дворец, но я, к примеру, свой дом тоже закрыл.

— Оно работает всегда? — на всякий случай уточнила Хельга.

— При работающем накопителе — всегда. А он всегда работает. И, так как мы, милая барышня, заключили договор, — ещё 1 золотой! — и будет работать — всегда.

Теперь маскировочным макияжем она занималась в своём личном будуаре. Во дворце таковой имелся! Правда, как-то зашедшая подружка королевы Виллении — Луизза ла Иттиль — зайдя в него, чуть поморщилась:

— Ты и тут мебель оставила старую?

Пришлось отговориться, что хочет не всякую, а такую, какую здесь вряд ли сделают, и пока подождёт. Настырная тётка принялась расспрашивать, пришлось рисовать эскизы будуара Камиллы Ашкеннзои — матери Митрии — той несчастной девушки, чью внешность она позаимствовала на новое своё пришествие в Дианею.

Хельга к моменту посещения уже была в курсе, почему посетительнице неуютно среди знакомой мебели — предательство остаётся предательством, даже если его оправдывать верностью королеве и прошло с тех времён уже два десятилетия. А в данном будуаре среди сохранившейся мебели юная Луизза, может, успела и понежиться, может… кто ж его наверняка знает? — успела помечтать, как он станет навсегда её.

Впрочем, существовала ещё одна возможная причина — более актуальная: спровоцировать наивную Оленьку, то есть её — Хельгу — на существенные траты. Чтобы той золото опять понадобилось, чтобы та ринулась на заработки, на такие, где золотые не капали бы по десятку-второму, а добывались полновесными тысячами. Которые можно бы, кажется, добыть, если сунуться к Селетрию, затопленному городу, расположившегося вплотную к Алой дыре…

И, кажется, теперь она туда попрётся. Потому что там её не найдут. Потому что у искателей появились шансы…

Позавчера с утра её ошарашила Система: та ни с того, ни с сего, без всяких объяснений прибавила ей уровень. Она попервоначалу сразу подумала о сбое, редко, но оные случаются, и это один из немногих поводов прямого обращения к системщикам. Отрицательные последствия те обычно устраняют да ещё и «компенсируют временные неудобства», но в обратных случаях их тревожить было необязательно. Если случай, не из ряда вон выходящий, конечно. Плюс уровень — для Системы это плюнуть и забыть.

Но в коммуникационной сессии при этом вспыхнули желтоватые отсветы Гнотуса:

— Бог видит тебя. Наконец-то! Поиграем? Бог снова в предвкушениях!

Плюс два к Плавучести лишними не будут, но игры с этим пакостником она бы предпочла проводить по переписке. Но в Храм зашла, золотой от неё был принят без задержки, а она от него двинулась к Море. Обе старые перечницы были на месте и