Ответом мне было молчание. Значит, выберу сама.

— Почти тридцать лет назад у нашего уважаемого Демьяна Васильевича пропала жена. Можно же историю вашего любовного треугольника вынести на всеобщее обозрение? Тем более почти все уже в курсе.

— Пой, моя соловушка, — Малиновского, кажется, забавляла эта ситуация.

С таким напутствием грех излагать сухие факты, надо пустить в ход все свое словоблудие.

— Итак, — я остановилась во главе стола, упершись ладонями в спинку стула, — любовь Варвары, хотя я бы так не назвала это чувство, была настолько фанатичной, что, несмотря на отношения Демьяна Васильевича с ее лучшей подругой, девушка заставила жениться на ней. Но силу настоящих чувств она недооценила. Демьян Васильевич продолжил встречаться с Таисой, она забеременела, и из-за этого произошел скандал, после которого Варвару никто не видел. Или всё-таки видел? — посмотрела я на Мишкина. — Может, вы возьмёте слово и расскажете о своей любви. Давайте, не стесняйтесь.

Повар взял салфетку и вытер взмокший лоб. Но клиент готов — это видно.

— Я… — начал он, но запнулся и попросил: — Можно стакан воды?

— Ну мы же не в концлагере, — удивился папуля.

И снова дело в свои руки взяла Тася. Когда Мишкин в несколько глотков осушил стакан, продолжил:

— В Варю я влюбился ещё в школе. Я был совсем зелёным, а они с Таисой уже выпускницами, но мы жили в одном городе, и сбежать от этого не получилось. Варя не обращала на меня никакого внимания, но я всегда был рядом.

Ещё одна больная любовь. Точнее, патология. Нашел бы себе девушку, женился — и не было бы через почти тридцать лет всего этого.

— Наверное, вы были недовольны, когда она вышла замуж? — проявил чудеса дедукции Костик.

— Малиновский ее не любил. Вообще ни капли, в отличие от меня. Мы случайно встретились возле той пивнушки. Наверное, судьба, — невесело усмехнулся Мишкин и потёр лицо. — Варя была немного пьяна, я уговаривал ее уйти от Малиновского, быть со мной, но она твердила о большой любви. Я попытался ее успокоить, взял за руки чуть выше локтей, она попыталась вырваться, оступилась… Это была случайность, я бы никогда не обидел Варю.

Повар замолчал, покачав головой, и я решила продолжить сама:

— Думаю, когда вы поняли, что она мертва, испугались. Не знаю, что творилось у вас в голове, но ни ментов, ни скорую вы не вызвали. А ведь это была просто случайность, вас бы оправдали. Но все же вы не так глупы, как может показаться после этого рассказа. Вы начали думать о сокрытии трупа и об алиби. И вот это не укладывается у меня в голове. На ваших глазах погибает любимая женщина, а вы…

— А моя жизнь должна была продолжаться, — огрызнулся Мишкин.

Ага, вот и вся любовь, которой не было. Он просто хотел получить то, чего давно хотел, а именно — Варвару.

— И вы попросили мальчиков, с которыми были знакомы, обеспечить вам алиби. Подумали наверняка, что это надёжно, ведь они совсем ещё дети. Только этим самым и выкопали себе яму, не подрассчитав, что в таком возрасте они смогут составить логическую цепочку.

— Если ты действительно адвокат, — вмешался Мележ, — то понимаешь, что ни за что привлечь нас с Денисом не смогут.

— А никто и не собирается вас привлекать за соучастие или лжесвидетельство, тем более в суде вы не выступали. Кстати, куда вы изначально спрятали тело?

Мишкин молчал. Если эти паузы так и будут затягиваться, то папа не успеет на рейс в Чехию, а я не ставлю сегодня из этого города.

— Можно высказаться? — пробасил Костик. — Я осматривал тело, пусть и не так, как того требует медицина. Вы зашили рану на голове Варвары и хранили ее в заморозке. Знаете, это странно, учитывая, что море и скалы рядом. Именно последними и можно бы было объяснить рану на голове. Вы же просто не хотели, чтобы ее нашли.

— Из-за него, — выпалил Мишкин, невежливо ткнув пальцем в Малиновского.

— Меня? — спросил Демьян Васильевич.

— Все обвиняли вас, и я думал…

— Не посадили бы его. Нет тела — нет дела, — развел руками Леша. — Зато а Варвары осталась мать, которая не находила себе места. И где любовь, о которой вы говорили? Чистый эгоизм и месть.

— Отдает Шекспиром, — развеселился Мележ, который, видимо, подумал, что мы здесь собрались только из-за этого.

Ничего, Андрей Витальевич, сейчас доберёмся и до тебя…

— Так где все это время было тело Варвары? — сдавленно спросила Таиса, впервые подавшая голос с момента прихода.

— В погребе заброшенной винодельни, — ответил Денис. — Там стояли холодильники, а это место принадлежало моему деду. Когда Андрей вернулся из армии, то выкупил винодельню.

— И я перевез тело в другое место, — закончил Мишкин.

— Вот теперь закончим первую часть и перейдем к настоящему времени, — оттолкнулась я от спинки стула, поняв, что все недостающие детали дают мне в руки. — На винодельне покоилось тело Варвары, но тут из армии вернулся Андрей Витальевич и начал скупать недвижимость в городе и за его пределами, ближайшими, конечно. Винодельня попала в этот список… Кстати, Николай, а как вы вывезли тело?

— Я взял у отца Дениса ключи от машины, они тогда с его матерью уехали на поезде в командировку. Мальчики ничего не заметили, — вздохнул Мишкин. — То есть я так думал.

— Я пошел за ним, — снова вмешался Мележ, дополняя историю. — Видел, что с Колей что-то не так. До винодельни, конечно, не следил, но, как он вытаскивал тело из подвала дома, заметил. А потом он уехал, вроде как учиться.

— Я и учился!

— Так! — опередил меня Костик. — Только по существу. Тело было на винодельне, Николай уехал. Думаю, с ним бы даже это не связали, если бы и нашли Варвару. Дальше что было?

Сейчас бы Андрею слово взять, но продолжил Мишкин:

— Я уехал только через несколько лет. Все было тихо. Даже если бы отключили электричество в том здании…

Он сглотнул, явно борясь с тошнотой, зато наш небрезгливый патологоанатом завершил эту фразу:

— Если бы отключили электричество и тело начало разлагаться, то никто бы ни о чем не узнал.

А вот меня, кажется, тошнит… Я даже приложила ладонь ко рту, представив этот процесс.

— Но все сыграло вам на руку, — посмотрев на меня, продолжил Леша. — Вы вернулись в город ещё до того, как Андрей выкупил винодельню. Только Демьяна Васильевича никто так и не посадил, а потом появился новый царь в этом городишке. И что он сделал сразу? Что предложил?

Вот тут наш царёк напрягся. Мележ понял, что мы подбираемся к запретной теме.

А смысл упираться? Уверена, не только у меня, но и у Лёши, и у Ботаника, и у папы включены диктофоны. Да, в суде косвенное доказательство, но у нас ещё масса свидетелей и скоро будет вещественные.