Алек сидел молча, наблюдая за Тони. Тот с хрустом разгрызал куриные кости, бросал их на тарелку. Ел он неопрятно, жадно. Щеки и губы лоснились от жира. Рой после третьей порции виски захмелел и болтал всякую чушь, непомерно расхваливая Алека. Шкипер же, несмотря на изрядное количество выпитого, оставался почти трезвым. Только с глаз его сошла мутная пелена. Они заблестели и глядели на Алека остро, напряженно, как будто бы что-то взвешивали.

— Наелся как удав, — наконец сказал Тони, отодвигая тарелку. — Так я тебя жду, боцман, на «Моане».

— Я приду завтра утром.

— Хорошо.

Макфейл встал, положил две зеленые бумажки под тарелку и, не прощаясь, направился к выходу.

— Пойдем и мы, Рой. Дело сделано, и надо отдохнуть. Ведь завтра мне работать.

— Конечно, конечно, — заторопился Рой. — Пошли. Мне тоже не мешает поспать. Заночуем у Майка, хотя комнаты у него дороже, чем в Чайна-тауне. Я здорово выпил…

На улице кочегара совсем развезло, и Алеку пришлось вести его под руку. Когда они устроились в маленькой двухместной комнате у Майка, Рой сказал сонным голосом:

— До чего же противная рожа у этого шкипера. Ты зря согласился идти на его корыто, Алек. Похоже, что тебе придется с ним скверно. Слушай, откажись ты от «Моаны», пока не поздно, а? Не бойся, найдем тебе коробку.

— Спи. Я подумаю.

Через пять минут Рой, повернувшись к стене, уже храпел, а Алек лежал на кровати с открытыми глазами. Да… Шкипер не понравился ему тоже. Что-то было в нем неприятное, жестокое, неискреннее. Алек вспомнил, как ел Тони, разгрызая куриные кости, его хриплый смех, взгляд после того, как он выпил виски… Его лежащую на столе руку с синим вытатуированным крестом и словами: «Да поможет мне бог». Отказаться? Признать, что он испугался этого человека? Нет. Алек чувствует себя сильным и ничего не боится. Что ему шкипер? Он знает свое дело, будет работать, а если не понравится, всегда можно взять расчет. Он настроился идти на «Моану». Впереди Тихий океан, плавание на парусной шхуне и острова, о которых он мечтал в детстве. Вопрос решен. Завтра он будет на судне Тони Макфейла.

9

Утром Алек стоял на пятом пирсе и любовался ошвартованной к причалу «Моаной». Он не торопился взойти на ее палубу. Выкрашенная в белый цвет, с длинным бушпритом, со слегка наклонными мачтами, узкая и стремительная, шхуна была очень хороша и, казалось, рвалась со швартовов в море. Алек видел, как стоящий на корме Тони руководил уборкой судна. Человек шесть полинезийцев, черпая ведрами воду из-за борта, скатывали палубу, терли ее щетками. Шкипер заметил стоящего на причале Алека и недовольно крикнул:

— Эй, боцман! Надо было приходить раньше. Утро давно началось. Иди сюда.

Алек поднялся на шхуну. Матросы прекратили работу и с любопытством уставились на него.

— Тухоэ! — позвал Макфейл.

Один из полинезийцев бросил щетку, подошел к шкиперу.

— Это ваш новый боцман. Покажи ему, где что лежит, и после полудня будем сниматься. Тебя как зовут? — повернулся он к Алеку.

— Лонг Алек.

Тони захохотал:

— Лонг Алек! К тебе подходит. Вымахал таким высоким, что можешь продавить башкой палубу, когда будешь вставать с койки. Вот этот парень Тухоэ покажет тебе все, что надо. В течение недели он исполнял обязанности боцмана. Ну, что остановились? Уборку нужно закончить через полчаса.

Команда снова принялась за работу, полилась вода на палубу, зашаркали по дереву щетки.

— Пойдем, — сказал Тухоэ.

Они спустились внутрь судна. В течение часа полинезиец показывал Алеку, где лежат запасные паруса, продукты, инструменты, такелаж, блоки. Судно поднимало сто пятьдесят тонн. В корме помещалось машинное отделение. Шкипер жил в отдельной каюте по правому борту. Напротив располагалась еще одна двухместная каюта. Она была свободна. Вся остальная команда занимала общий носовой кубрик.

— Вот и все, мистер… — сказал Тухоэ, когда они обошли все судно. Он вопросительно посмотрел на Алека.

— Зови меня просто боцман.

— Хорошо, мистер боцман.

Алек усмехнулся:

— Ну, какой я мистер? Просто боцман.

Полинезиец, улыбаясь, закивал головой. Алек вышел на палубу. Уборку закончили. Тони сидел на корме и что-то записывал в блокнот.

— Он тебе все показал? Садись и слушай внимательно. Прежде всего помни, что ты боцман — первое лицо после меня на судне. Ты для этих лодырей бог. Твое слово закон. За ними все время надо следить и заставлять работать. В общем, они скоты и пьяницы. Я никогда бы их не взял, если бы… — Он подмигнул Алеку и продолжал: — Но моряки они первоклассные. Сейчас я отправил команду на берег добрать кое-какие продукты. Вернутся — можно уходить.

— А какой груз на шхуне? — поинтересовался Алек.

— Так… разное, — уклонился от прямого ответа шкипер. — Генеральный груз. Деньги у тебя есть?

Алек удивленно поглядел на Макфейла:

— Ну, есть. А в чем дело?

— Сходи на берег и купи для себя несколько галлонов рома…

— Зачем? Я же говорил вам, что не пью.

— Пригодится. Я знаю, что надо делать. Мы идем на острова Океании, в архипелаг Туамоту… Ну, теперь понял? Нет? Поймешь потом. Иди, не теряй времени.

— Понял. Ром покупать не буду. Он мне не нужен, — отрезал Алек.

Тони с иронией поглядел на него:

— Новая разновидность! Боцман-трезвенник. Беспокоишься о здоровье туземцев? Не хочешь заработать лишнюю сотню долларов? Ну, это твоя забота. Ты случайно не из «Армии спасения»? Настоящий патер.

Лицо шкипера выражало презрение и насмешку.

— Ладно, оставим, — вдруг сказал Макфейл, заметив, что Алек не отводит от него своего взгляда и нисколько не смущен насмешками. — Каждый человек сделан по-своему. Иди устраивайся.

Алек спустился в кубрик, разыскал свободную койку и уже хотел бросить на нее свой мешок, как услышал голос шкипера. Он склонился над световым люком и кричал ему:

— Можешь занять двухместную каюту, боцман. Она пока свободна.

«Это лучше», — подумал Алек и перенес свои вещи в каюту. Потом он еще раз обошел судно. Шхуна была почти новая, с косым вооружением, и управляться с ней не представляло большого труда. Не то что на каком-нибудь барке с прямыми парусами.

Вернулись матросы, нагруженные мешками и свертками. Вместе со шкипером и боцманом команда шхуны состояла из девяти человек. Не успели матросы разложить принесенные покупки, как повар-полинезиец позвал обедать. Тони ел в рубке отдельно от экипажа.

После обеда шкипер скомандовал:

— На швартовы! Будем отходить.

Он спустился в моторное отделение и некоторое время, чертыхаясь, копался там. В конце концов мотор затарахтел. Шкипер, вытирая руки тряпкой, подошел к штурвалу:

— Ну, что стоите как замороженные? Отдавайте