— Достаньте кислорода, черт возьми! — кричал кто-то. Какие-то руки схватили меня, я, кашляя, пыталась отбиться ногами и кулаками.

— Успокойся! — На этот раз я узнала голос. — Черт побери, Дрю, мы же хотим помочь.

Грейвс? Я попыталась выговорить его имя и поперхнулась. Глаза почти не видели, кожа обожжена. Я раскинула руки, пытаясь вдохнуть больше воздуха… И все. Меня вывернуло наизнанку…

Мне протерли лицо чем-то влажным и прохладным. Как хорошо… Я закашлялась. Меня повернули на бок, я поперхнулась сгустком соплей и сплюнула. Кто-то поддержал мне голову, засунул что-то в нос, и я ощутила прохладу, успокоившую обожженные легкие. Я снова опустилась на холодную землю, мокрая трава колола кожу. Руки и ноги отказывались повиноваться. Кто-то обнял меня, я заморгала, и из глаз хлынули слезы, смывая налипшую грязь.

— Господи Иисусе, — прошептал Грейвс. Рядом кто-то кашлял и ругался. Послышался треск и рычание. — Оставьте его в покое, он ее вытащил! Оставьте его!

Последние два слова были сказаны громовым, не терпящим возражений голосом, и шум стих, если не считать гула пожара.

— Я послежу за кислородом, — услышала я голос Дибса. — Поставьте на максимум — она чуть не задохнулась.

— Никогда раньше не видел Поджигательниц. Думал, они давно вымерли, — сквозь приступы кашля проговорил кто-то.

— Вот, одну откопали. — Это был голос Спиннинга. С трудом узнала его без привычной ноты издевки. — Очень постарались, наверное. Как же, тут ведь светоча. Боже.

— Ты мне мешаешь. — Дибс говорил четко, как знающий свое дело профессионал, окончательно утратив дрожащий испуганный тон. — Отдай, ты не медик.

— Ты сможешь ее нести? — смертельно усталым голосом спросил Спиннинг. — Они вернутся после перегруппировки.

— Я ее понесу, — твердо сказал Грейвс. — Ты как?

— Бывало и получше, — Спиннинг слабо кашлянул. — Ничего, дотяну. Пойдем.

— А с ним что делать? — спросил кто-то. — Он же из этих.

— Его тоже понесем, — немедленно среагировал Грейвс, словно уже привыкнув отвечать на все вопросы. — Если оставим здесь, его убьют. Пошли.

Меня потащили. Все силы уходили на дыхание, остальное было неважно. Благословенный прохладный воздух коснулся моих вымазанных сажей щек, а ноги безвольно волочились по земле. Я все моргала в надежде, что зрение восстановится. Пока я видела только черно-серые пятна. Голова склонилась набок, как у пьяницы.

— Что с ней? — Хриплый голос, который я не узнала, хотя и должна была. — Что?..

Я поперхнулась и сплюнула. Плевок глухо шлепнулся на землю. Бр-р-р. Гадость. Песня боли, звучавшая во всем теле, переросла в хор растянутых мышц и обожженной кожи. Я не ощущала мамин медальон и забеспокоилась, но тут меня настиг еще один приступ рвоты, и пока он не закончился, до всего остального мне дела не было.

— Нормально все с ней. Оглушена немного. — Грейвс говорил с тревогой в голосе. Меня теперь не только тащили, но и раскачивали из стороны в сторону. Правая моя рука была перекинута через плечо одного, левая — через плечо другого. Я висела между ними, как огородное пугало. — По крайней мере, дышит.

— Дайте мне посмотреть. Дайте посмотреть на нее. — Шорох, шаги. Все стихло. И тут кто-то издал резкий, болезненный звук. Потом легко дотронулся до моего лба, крупинки песка чуть царапнули кожу, короткий вздох. — Господь в небесах, дзякую. Благодарю тебя.

— Может, уже двинемся? — послышался раздраженный голос Спиннинга. — Я больше не хочу биться с кровососами и Поджигателями.

— Они наверняка выставили посты. — Голос хриплый и такой знакомый, но я не могла определить его обладателя. — У нас есть вода?

Спиннинг раздраженно вздохнул.

— Дилан прорвался на запад. Они идут быстро, производя как можно больше шума, чтобы отвлечь от нас внимание. Пойдем. — Раздался хлюпающий звук.

— Пей на ходу. Не отстанешь?

— Тот день, когда я отстану, будет для меня последним.

Наконец, я узнала хриплый голос. Сердце радостно подскочило. Мне пришлось откашляться и сплюнуть, и только потом я смогла выговорить:

— Кристоф? — Слово царапнуло мне горло. Ты вернулся.

Меня охватило неимоверное облегчение, которое, к несчастью, не улучшило самочувствия.

Тот, на плече у которого была моя правая рука, слегка напрягся.

— Я здесь, малютка. — Он снова закашлялся. — Дыши. Все остальное за нами.

Он и в самом деле говорит уверенно.

— У м-м-меня…

Губы отказывались работать. Голова кружилась. А так много нужно ему сказать! И столько спросить. Но ведь он вернулся. За мной.

— Потом, пташка, потом. Ты дыши, дыши. — Под ногами снова зашуршала трава, мы двинулись дальше. — Твой ангел-хранитель здесь, Дрю. Не бойся.

Чуть позже зрение начало возвращаться. Скачками. А еще через какое-то время я уже могла держаться на ногах. Штука в носу оказалось трубкой от кислородного баллона, который нес Дибс, поддерживавший меня слева. Грейвс шел справа. Волосы спутаны, плащ опален. На щеке запеклась кровь, челюсти крепко сжаты.

У меня чуть не разорвалось сердце. Я дернула рукой, он повернул голову.

— Эй, — тихо окликнул он меня, — ты как, малыш?

Рот был полон всякой гадости. Я сплюнула, и Дибс нервно хихикнул.

— Хорошо, — с трудом выговорила я. — А что случилось?

— Ад вырвался наружу. — Грейвс шел, не глядя под ноги. Деревья прижимались к нам вплотную, а на глаза словно набросили покрывало. Я не ослепла, просто было очень темно. Как бывает за городом. Вокруг ощущалось постоянное движение, мерцающие то тут, то там глаза напомнили, что я в центре стаи вервольфов. — Они ворвались в Школу. Там была вампирша с рыжими волосами, так от одного ее взгляда все взрывалось. Спиннинг и Дилан…

— Побереги силы, — послышался хриплый голос Кристофа. — Мы еще в опасности.

— Кристоф? — не утерпела я. — Где ты был? Я думала…

— Везде понемногу. А теперь замолчи. — На этот раз он не стал церемониться, но тут же смягчил тон. — Неужели тебе нравится влезать в жуткое и опасное? Повремени-ка денька два, а?

Кристоф, я просто пытаюсь выжить. Спасибо.

Я тупо переставляла ноги — левая-правая, левая-правая. Как мне хотелось положить голову Грейвсу на плечо. Меня шатало. Кислород приятной прохладой гладил обожженное горло. Зубы больше не ныли. Вроде бы. Я опустила голову и вздохнула. Закашлялась — не очень громко. И тут внезапно все остановились.

Вдалеке послышался вой. Вампир! Источаемая им ненависть проникала в сознание, на языке снова взорвался вкус восковых апельсинов. Я опять задрожала, а сил, чтобы совладать с собой и отбросить эти ощущения, не было.