задачи, вам не поможет — у русских солдат все равно больше. На русской улице стукач — каждый четвертый, а вокруг этого генерала будут одни стукачи. И если мы попытаемся, то русские окончательно убедятся в том, что это наш человек. Мы его не только не спасем — но и окажем медвежью услугу.

Пока Гейтс произносил этот спич, генералы смотрели на него. Потом один из них, как потом оказалось именно Гаррисон — сказал:

— Вот с такими вот разведданными мы и имели дело во Вьетнаме.

— Тихо! — пристрожил Буш, высокий, худой техасец в армейской куртке, уже примеряющий Белый дом на себя. — Боб, послушай меня. Ты — профессионал. И должен понимать: в том, что сейчас происходит с Арлекином, есть и ваша доля вины. Я и представить себе не мог, что вы скрываете такого агента. Мы ему помочь не сможем. А армия — сможет. Здесь сидят несколько обеспокоенных людей, которые вынуждены будут первыми принять на себя удар, если Советская армия перейдет в наступление. И ради того, чтобы дать шанс себе и своим солдатам — они готовы на все. Ты понимаешь это? Не время для ссор.

Гейтс медленно кивнул.

— Да, сэр. Я все это понимаю…

Штутгарт, ФРГ. Март 1989 года

Роберт Гейтс вернулся на европейский континент вместе с военными, рейс не стоял в расписании. В огромном С141, помимо него, были несколько офицеров европейского командования с генералом Гленом Отисом, группа военной полиции и отряд спецназа из Форт Брега, теперь приписанный к постоянно расквартированной в Европе 10-ой группе спецназа.

Штутгарт встречал дождем и туманом, в грохочущей дымке одного из крупнейших аэропортов Европы они спустились на землю по небольшому откидному трапу. Рядом раскручивали лопасти три новейшие вертушки UH-60.

— Сюда, сэр… Голову пригните.

Прокатилась по полозьям дверь — и вертолет взлетел. За окном начали быстро меняться — и в то же время оставаться неизменными — пейзажи: застройка, бетон и кирпич, старые, островерхие и новые плоские крыши…

— Невозможно поверить…

— Что, сэр?

— Невозможно поверить, что сорок лет назад тут все было в руинах.

— Тут не было серьезных боев, сэр. Восточнее…

— Да, да.

…

Вертолеты перелетели совсем недалеко, штаб 7-го корпуса армии США находился в Гейдельсберге. На бетонке их ждали несколько Мерседесов, все — бронированные. Техник-сержант ВВС, приставленный к Гейтсу, заметив, как тот смотрит на машину, улыбнулся.

— Подарок немцев, сэр. Выражение любезности. За базой постоянно следят, РОТ[87] готова напасть в любой момент. Они уже не раз пытались…

Машины рванули по бетонке.

— Куда мы едем? — спросил Гейтс.

— Тут недалеко, сэр.

…

Колонна Мерседесов, которую замыкал бронированный фургон Крайслер ВВС США с пулеметной башенкой — стремительно неслась вперед по отличной, лучше любой американской — дороге. Мелькали деревушки, небольшие городки — всё по-немецки аккуратное, по-пряничному вылизанное. И трудно себе представить, что завтра это может стать линией фронта в самой ожесточенной и, вероятно, последней в человеческой истории войне…

Роберт Гейтс знал о самой большой проблеме, стоящей здесь перед армией США. Самой большой во всем мире.

В Германии США держали два корпуса — 5-й и 7-й. Этого было бы достаточно — но не против Западной группы войск, состоящей как минимум из трех полевых армий. Многие части русских относились к гвардейским — то есть наиболее подготовленным и идеологически индоктринировенным, такие в любом деле пойдут до конца. Самые страшные сражения ожидались в долине Фульда — самому короткому и удобному проходу к промышленным центрам Германии. Шансы сдержать русских оценивались примерно в 20–25 %. Все понимали, что придется применить ядерное оружие и почти невероятно, чтобы русские не применили его в ответ. Ни в одной из стратегических игр, которые регулярно проводились по итогам новых полученных данных, не удавалось не допустить превращения локального конфликта в мировую войну с обменом ядерными ударами.

Гейтс знал и о другом стратегическом противоборстве. В послевоенной Европе сформировались две концепции. Европа от Владивостока до Порту — это была концепция Брежнева, де Голля, Аденауэра. И «наш общий дом по обе стороны Атлантики» — концепция Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. В 70-ые — Брежневу почти удалось добиться победы — но Афганистан и несколько кровавых инцидентов в воздухе все испортили. 80-ые стали временем американского реванша.

Надолго ли?

Свежесть ситуации с Афганистаном притупилась, несколько лет прошло — тем более, что русские там, кажется, выходят на диалог с умеренной частью сопротивления. Великобритания… Её подъем стал и её проблемой. Раньше она была «больным человеком Европы», и никто не обращал на нее внимания, но теперь Тэтчер действует всё более агрессивно, а европейские элиты всё более обособляются. Все эти истории с дележкой общих фондов… К тому же в ЕС вступили такие проблемные страны, как Испания и Италия, и неизвестно еще чем всё это кончится.

На этом фоне, в Европе многие снова готовы поддаться искушению «сделать врагов друзьями», хотя… если волк не съел тебя сегодня, это не значит, что он не съест тебя завтра…

…

В Гейдельберге, помимо прочего, дислоцировались и американские части специального назначения.

10-ая группа специального назначения — особая группа в составе американского спецназа. Не все прошли Вьетнам — в остальных группах все. Все знают русский язык — в корпусах, расквартированных в Германии, есть требование, чтобы язык знал каждый десятый солдат, но в спецназе его знают все. Только европейское оружие — например, Вальтер вместо Кольта и Беретты. Большая практика поддержки спецопераций — например, каждый боец хоть раз, но нелегально побывал в Восточном Берлине и знал десяток способов проникнуть за Железный занавес. Например, из Австрии — через Югославию в Болгарию или Румынию[88]. Эта же группа поддерживала действия США в Ливане, боролась со снайперами в разорванном войной Бейруте и пыталась вернуть американских заложников…

Основным местом дислокации 10-ой группы был Бад-Тельц, но теперь в связи с угрозой терактов, несколько команд перевели на базирование при штабах на постоянной основе — на случай нападения террористов. В Гейдельберге командиром на месте был мастер-сержант Натан Вест, и именно с ним они сейчас пытались наметить хотя бы контуры предстоящей спасательной операции

Сейчас они собрались в военном ангаре вокруг большого стола, на котором была оперативная карта СССР. Кроме Веста, было еще несколько старших офицеров; большая часть собравшихся за столом прошла Вьетнам. Это были одни из лучших американских офицеров — получившие в молодости опыт реальной войны с жестоким и фанатичным противником, прошедшие затем многие семинары и курсы повышения квалификации, пережившие