Я снова бросил взгляд на часы – в Лондоне 13:21. Времени вполне достаточно, чтобы все немного устоялось, чтобы появилась небольшая отсрочка, необходимая, чтобы все обдумать и обсудить, но недостаточная, чтобы состряпать какой-то изощренный заговор. Я порадовался, что выбрал воскресенье и не ошибся.

В выходные людей непросто отыскать, а собрать их вместе еще труднее. Единственный вариант, скорее всего, будет обдумываться наспех, без проработки деталей, и сшиваться на живую нитку.

Отлично.

Я закончил завтрак и прочитал свежий номер «Нью-Йорк Таймс». Если в Англии и случилось что-то, сообщить об этом в здешних газетах еще не успели. В единственной статье об Англии говорилось о назревающих забастовках. И где тут новости? Я посмотрел на часы – пять минут десятого, – вышел из кафе и направился к ближайшей телефонной будке.

Девушка на коммутаторе британского посольства в Вашингтоне соединила меня с секретаршей сэра Мориса Энвина.

Я сказал ей, что звоню по конфиденциальному вопросу и мне нужно срочно поговорить с Энвином. Она долго не отвечала, потом сообщила: главный британский шпион в США занят, не мог бы я перезвонить позже?

– Нет, – ответил я. – Это дело неотложной важности. Приоритет Си-ай-эй.

Си-ай-эй – код, которым сотрудникам британской разведки разрешено пользоваться в случае крайней необходимости.

Через считаные секунды в трубке прозвучал другой голос:

– Энвин слушает. Кто вы?

– У меня есть информация о британском двойном агенте, известном под кодовым именем Розовый Конверт. Если вы не заплатите мне сто тысяч долларов наличными, я передам сведения об этом в одну из главных американских газет.

– Можете изложить суть дела подробнее?

– Я могу сделать это при встрече. Расскажу все, что вы захотите. Я хочу, чтобы вы приехали в воскресенье утром в Нью-Йорк, к телефонной будке на углу Десятой улицы и Гринвич-авеню. Позвоню ровно в двенадцать часов. Ваш ответ: «Доброе утро, Землекоп». После этого я назову вам адрес места, где мы встретимся. Мой адвокат в одном из штатов хранит мое письмо, которое содержит те же факты, которые я сообщу вам. Это письмо адресовано одной из крупных газет.

Если в четверть десятого понедельника он не получит телексное сообщение из определенного банка о переводе ста тысяч долларов на указанный счет его клиента, то немедленно отправит письмо в газету.

– Подождите секунду, – попросил мой собеседник.

– Я повторю мои инструкции еще раз и повешу трубку, – пригрозил я и повторил условия, четко и медленно, после чего повесил трубку и вышел из телефонной будки. Их здесь было штук пять, не меньше. Немаловажная предосторожность – хотя бы одна из будок окажется исправной.

Началось.

Я сел в такси и, проехав несколько кварталов, нашел другую телефонную будку, из которой позвонил в офис «Интерконтинентал» и попросил позвать Чарли Харрисона.

– Харрисон слушает, – ответил голос Каравенова.

– Подтверждаю насчет выпивки вечером.

– Отлично. В семь?

– Пусть будет пять минут восьмого. Так пойдет?

– Вполне. Договорились.

– Пока. До скорого.

Я вышел из будки. Во время нашего короткого и внешне невинного разговора я отдал указание отправить шифровку по каналу 14В. Она определенно испортит день многим людям. Что касается запланированной встречи, то она вполне реальна. Каравенов должен был передать мне расшифровку всех сегодняшних разговоров. Что-то подсказывало – интересным чтением я обеспечен.

Оставалось сделать кое-какие неотложные покупки и убить несколько часов. Сначала я зашел в магазин канцелярских принадлежностей, потом в магазин электротехники. И задумался: есть ли смысл пытаться отыскать Сампи? Ее присутствие наверняка избавило бы меня от нервозности в ближайшую пару дней.

Но заходить так далеко меня не тянуло. Я подумал о Марте, но сделать что-то в данный момент было бы слишком рискованно. Я отправился коротать время в Галерею Фрика, Метрополитен и Музей современного искусства. И получил немалое удовольствие. В конце концов, даже шпион время от времени имеет право приобщиться к культуре.

Каравенов уже был в баре, когда я вошел. Он сидел на табурете у барной стойки со стаканом бурбона со льдом. Вид у русского был нервный и задумчивый. Мы никак не обозначили наше знакомство, когда я занял место рядом, хотя поблизости не было никого, кто обратил бы на нас внимание.

Место встречи напоминало сарай – длинная барная стойка в одном конце и эстрада с неожиданно хорошим джаз-бандом в другом. Внимание посетителей было обращено исключительно на музыкантов. Я тоже заказал бурбон со льдом. Бармен быстро выполнил заказ и повернулся к музыкантам. Мне показалось, что разговаривать можно и что нас никто не услышит.

– Ты заслужил цвет, – неожиданно заговорил Харрисон. – Знак высшей важности. Ты все поймешь, когда прочитаешь это. Трудный был день. Похоже, твое сообщение вызвало большой интерес.

– Молодец.

– Мне страшно.

– Тебя с этим ничто не свяжет.

– Расскажи это Москве.

– Что касается их, то ты выполняешь свою работу, и выполняешь ее хорошо. Им тебе предъявить нечего.

– Но когда здесь рванет, им придется прикрывать всю лавочку, и меня снова отзовут в Москву.

– Может и не рвануть, – сказал я, но не слишком убедительно. – А если и так, то зачем отзывать тебя в Москву? Им понадобится новая система. В обязательном порядке электроника – если, разумеется, они не жаждут вернуться в Средние века, – и кто сможет наладить ее лучше, чем ты?

– Ну что ж, посмотрим. – В голосе моего собеседника я не услышал особой радости. – Они не любят провалов.

– С твоей стороны никакого провала не было. Все вылезло из-за предательства одного человека с их стороны. Оснований говорить о заговоре нет никаких.

– Может, и нет, – мрачно сказал Каравенов и подозвал бармена, чтобы оплатить счет. Я тоже попросил счет. Мы оба достали бумажники. Увесистая пачка перекочевала из его кармана в мой.

– Если меня отзовут, ну ты знаешь, в Москву, я смогу потом приехать в Англию? – спросил он.

– Конечно. Не беспокойся. Я все для тебя устрою. Без проблем.

Судя по всему, мне удалось его успокоить. Я не хотел говорить, что если дела у меня пойдут из рук вон плохо, то я ничего не смогу для него сделать. Не смогу раздобыть даже гвоздя.

Каравенов вышел из бара. Я остался и заказал себе еще одну порцию виски. Бурбон оказался неплох на вкус, музыка тоже недурна, да и других планов на вечер у меня не было.

Вернувшись в отель «Килгор», я прочитал распечатки. Каравенов не преувеличил, сказав, что день был трудный. Москва получила шифровку, которую Каравенов отправил по моему указанию. В ней говорилось об обнародовании в ближайшее время всех фактов, касающихся системы авиакоммуникации.