— Ева… — с тяжестью на сердце начал дьявол, — о той ночи Эбнер не соврал тебе.

Его голос звучал медленно, почти скрипел. Будто слова не хотели быть произнесенными. Словно они цеплялись за сухие дьявольские губы, желая никогда не достичь ушей и сердца наследницы.

Ева замерла, а руки её медленно стали слабеть, в конец концов, отпуская Райнхарда и падая беспомощно на пол.

— Что… что ты имеешь в виду?

Из её голоса начали пропадать эмоции. Она задавала этот вопрос разве что с непониманием, которое теплилось в душе, желая принять это за жестокую шутку. Её брови нахмурились, но лишь едва, словно в ней не было сил, чтобы разозлиться.

— В тот вечер, когда ты выбросила кристалл в окно, я решил избавить тебя от бремени наследницы. Мне казалось, что ты хочешь этого, однако я был просто эгоистом. Я хотел, чтобы ты стала обычной смертной, ведь тогда я смогу забрать тебя себе. Всю. И никакие законы уже не будут мешать этому. Я наложил защиту лишь на себя и надеялся, что на утро ты проснешься без своих сил. Но тогда я ещё не знал всей правды. Из-за того что ты полукровка, которой разрешен советом трех брак с одним из наследников, Слеза Авеля осталась с тобой.

Слушая это, Ева становилась всё более безжизненной и серой. Она увядала, подобно бутону, что спал со стебля и начал терять свою красоту. Мерриман уже не могла смотреть на Райнхарда. Её стеклянный взгляд был теперь уставлен куда-то вниз, но она выглядела так, будто ослепла и не видит совсем ничего.

— Как… — тихо шепнула она, — как ты мог?

Хоть она и попыталась вложить в этот вопрос обвинение, однако у неё не вышло. Эмоции снова иссякли. Будто она выплакала всё только что, и энергия просто закончилась.

— Прости меня. — голос Райнхарда стал громче, горячее, он сильнее прижал Еву к себе, боясь отпустить. — Я знаю, это сложно, но, пожалуйста, прости меня. Пойми, у меня не было другого выхода. Мне казалось, что его нет. Я нашёл тебя и понял, что не хочу уходить через год, не хочу отпускать. Я впервые ощутил нечто подобное к женщине. Это чувство раздирало меня изнутри, но осознание, что я не могу быть с тобой, убивало ещё быстрее. Да, я последний ублюдок, потому что не рассказал всё тебе, потому что принял такое решение за тебя, не спросив. Но… но это был единственный выход, и я просто боялся, что ты откажешься.

Под ребрами всё сжалось. Страх обжигал сердце, заставляя то бешено колотиться. Наследник ада искренне боялся. Боялся, что теперь она просто уйдет, но в то же время понимал, что не рассказать он не мог. Ева превратилась в его объятиях в недвижимую, молчаливую куклу. Снова появилось опасение, что он просто может сломать эту хрупкую девочку, если сожмет слишком сильно. Она не проявляла никаких эмоций. Не дрожала. Не плакала. Просто смотрела безжизненным стеклянным взглядом куда-то в сторону, не понимая, чем она всё это заслужила? Вообще всё.

— Отпусти. — тихо шепнула она, в конце концов.

— Ева… — начал было снова каяться Райнхард, но тут её голос сорвался на хриплый громкий крик:

— ОТПУСТИ!

Дьявол застыл, смотря на неё широко раскрытыми глазами. Тогда Ева также подняла на него взгляд. Взгляд полный гнева и разочарования. Взгляд сильной женщины, которая не собиралась просто соглашаться на пустое: «у меня не было другого выбора». Взгляд той, что не собиралась снова глухо плакать, принимая очередной удар судьбы.

Райнхарду ничего не оставалось, как разомкнуть объятия и подняться. Ева встала за ним и сделал шаг в сторону, стирая ладонью со щек застывшие слезы.

— Ты сказал, — начала она холодным тоном, пропитанным осуждением, — что у тебя не было другого выбора. Что у НАС его не было. Сказал, что иначе бы мы никак не могли быть вместе.

— Так и есть. Я поступил ужасно, но это было ради того, чтобы дать нам шанс.

На лице Евы вдруг появилась истеричная широкая улыбка. Она запустила руку в волосы, убирая растрепанные пряди с лица.

— Вот только, — с чувством невероятной обиды, продолжала наследница, — ты совершенно забыл, даже и не думал о том, что был и другой выход. Ты не просто не рассказал мне о своем решение, когда оно касалось МОИХ сил и МОЕЙ судьбы, но и остался абсолютно слеп для другого варианта.

Райнхард нахмурился, смотря на Еву сейчас крайне серьезно, просто потому что не знал, как ещё реагировать.

— Какого же?

— Для того чтобы мы были вместе, один из нас должен был потерять статус наследника. Однако ты ведь даже не задумался ни на секунду, что это могу быть не я.

Она уставила на него цепкий, осуждающий взгляд. Дьявол же сначала растерялся, не находя нужных слов, а после не сдержал совсем легкой недоумевающей улыбки. Всего лишь один уголок губ его едва приподнялся, но всё отношение к ситуации уже стало предельно ясно.

— Ева, — он невольно мотнул головой, продолжая стоять в недоумении, — меня всю жизнь готовили к тому, чтобы я сел на адский престол. И эта жизнь исчислялась даже не десятилетиями. Это моё предназначение.

Райнхард говорил это ей так, будто Мерриман сказала невероятную глупость, и он даже не мог понять, как такое вообще могло прийти ей в голову. Однако в ответ она вдруг рассмеялась. Громко, истерично. Не тем душевным, милым смехом, который он так любил. Это был скорее болезненный выплеск, лишенный даже иллюзии радости.

— Ну да. — смеясь, говорила она. — А я так, просто случайно получила кристалл и даже уже один раз хотела от него избавиться. Конечно, речи идти не могло о том, что в этом выборе лишиться чего-то можно было тебе.

Она приложила ладонь к лицу, скрывая то за широко расставленными пальцами, и никак не могла перестать смеяться.

— Знаешь, — всё с той же широкой неестественной улыбкой громко произнесла она, — ты говорил, что любишь меня. Говорил, что тебе было страшно от мысли, что мы не сможем быть вместе, и лишь поэтому ты не рассказал мне правды. Что хотел сделать это для того, чтобы дать НАМ шанс. Но, на самом деле, ты не любишь никого больше себя. Ты эгоист, Райнхард. Ты хотел забрать себе всё. И ад, и меня. И неважно, что думаю об этом я или другие. Тебе было плевать. Тебе и сейчас плевать.

— Ева, это не так…

— Хватит!

Она выкрикнула последнее слово, и кристалл на её шее вспыхнул энергией. В то же мгновение вокруг появилось пламя, волной прошедшее по полу и стенам, а затем ударившееся в потолок так, что невидимый барьер разошелся легкими всполохами, проявляя себя, но ещё оставаясь на месте. Пламя же вычертило чёткую линию между Евой и Райнхардом. Дьявол хотел было шагнуть вперед, игнорируя огонь, который не должен причинять ему вреда, однако как только он соприкоснулся с пламенем, оно тут же стало холодного голубого оттенка. Шац зашипел от боли, не собираясь останавливаться, но чем ближе он пытался подобраться к Еве, чтобы продолжить говорить, тем выше становилась стена огня. Она будто передвигалась вместе с ним и не собиралась пропускать дьявола к наследнице. Ему пришлось отступить.