– Немедленно зайдите ко мне.

Дубинин вскочил и вслед за генералом вошел в его кабинет.

Слепцов положил папку на край стола, тяжело осел в кресло. Выглядел он неважно. Лицо побурело, местами ярко проступили стариковские жилки. Глаза скрывались за стеклами очков, но Дубинин видел по нависшим бровям, по разлившейся на скулах красноте, что шеф пребывает в самом худшем своем состоянии.

Он был на совещании у заместителя министра и, судя по его виду, похвалы не дождался.

«Как бы старик не приказал писать рапорт, – подумал Дубинин, стоя навытяжку и не моргая. – Видно, досталось ему на орехи».

– Как по-вашему, подполковник, – спросил вдруг Слепцов, – я заслужил, чтобы меня отчитывали как мальчишку?

Дубинин на всякий случай промолчал, сделав бровями такое движение, точно был возмущен самой возможностью постановки подобного вопроса.

– Что вы молчите? – грозно спросил генерал, отнюдь не удовлетворенный его мимикой.

– Никак нет, товарищ генерал, – с туповатой четкостью ответил Дубинин.

Слепцов злобно покосился на него.

– Тогда какого черта, подполковник, я должен терпеть этот позор? Между прочим, по вашей вине.

Дубинин кашлянул.

– Виноват, товарищ генерал…

– Виноваты, подполковник, кругом виноваты! – выкрикнул Слепцов. – Как вы могли допустить, чтобы Морозов, представляющий наше управление на, так сказать, международной арене, плюнул на всех и пропал бесследно?

– Но, товарищ генерал…

– Что – товарищ генерал? – оборвал помощника Слепцов. – Вы мне лучше скажите: где сейчас находится ваш подопечный?

– Не могу знать, товарищ генерал.

– А почему, позвольте спросить?

– Об этом вам лучше знать, товарищ генерал.

Слепцов потерял дар речи. Его руки забегали по столу, взгляд стал рассеянным.

– То есть, подполковник, – тихо сказал он. – Что вы хотите сказать?

Дубинин вытянулся еще больше.

– Вы знали, товарищ генерал, что Морозову предстоит работать с Крохиным. Причем вы предполагали, что Крохин захочет свести с Морозовым счеты. Но, несмотря на это, вы отправили Морозова на задание. Крохин сразу же начал проводить свою операцию, в результате чего Морозов пропал.

– То есть я во всем виноват? – набычившись, спросил Слепцов.

– Я этого не говорил, товарищ генерал, – возразил Дубинин. – Я лишь хотел сказать, что исчезновение Морозова не было неожиданностью.

– Спасибо за уточнение, – язвительно сказал Слепцов. – А то я уж совсем почувствовал себя преступником.

Он помолчал, барабаня пальцами по столу.

– Вы полагаете, Морозов пропал навсегда?

Какая-то тень омрачила на миг твердое, точно вырезанное из дерева, лицо Дубинина. Впрочем, она тут же исчезла. Подполковник всегда отлично владел собой.

– Я так не думаю, товарищ генерал, – ответил он, немного подумав.

– Гм. А что вы думаете?

– Морозов работает.

– Работает, – повторил Слепцов. – Хорошо, коли так. А если нет?

Его очки требовательно уставились на Дубинина.

– Если нет, тогда Крохин убил его, – четко выговорил подполковник.

Слепцов вздрогнул.

– Однако, – сказал он, – как легко вы это произнесли. Я думал, вы с Морозовым друзья.

Дубинин молчал, глядя на золотую оправу шефа. Но было в его взгляде что-то такое, от чего Слепцов невольно смутился.

– Ладно, – сказал он ворчливо. – Рано хоронить. Зная Морозова, я не удивлюсь, если он объявится только через неделю.

Слабая улыбка тронула губы Дубинина.

– Он объявится, товарищ генерал.

Слепцов махнул пухлой ладонью.

– Идите вы… подполковник. Свободны. Пока.

И когда Дубинин вышел, он подошел к шкафу и достал из него плоскую початую бутылку с коньяком.

– Я слушаю, господин Председатель, – сказал Советник, когда его секретарь вышел из кабинета.

На этот мобильный телефон ему звонил только один человек, поэтому ему не надо было гадать, кто его собеседник. Получив звонок на этот телефон, он удалял из кабинета всех посторонних и следил, чтобы дверь тщательно закрывалась.

– Доброе утро, господин Советник, – послышался голос Председателя.

– Доброе утро, господин Председатель.

– Буду краток. Меня интересует, как идут дела с поиском наших недоброжелателей?

– Идут успешно, господин Председатель, – ответил Советник.

– Рад это слышать. Могу я узнать, когда с этой проблемой будет покончено?

– Завтра, господин Председатель.

– Неплохо, господин Советник.

Советник немного подумал.

– Во всяком случае, именно такой срок указал мой человек, – осторожно прибавил он.

– Да, я понимаю, – неторопливо выговорил Председатель. – Будем надеяться, что вы не ошиблись в выборе исполнителя.

– Да, господин Председатель.

– Хорошо. Подождем до завтра. Если все будет так, как вы сказали, предлагаю в ближайшем будущем собраться еще раз.

– Есть вопросы?

– Есть, господин Советник.

– Когда, господин Председатель?

– Точную дату я укажу вам дополнительно.

– Вас понял.

– В таком случае желаю вам удачи, господин Советник.

– Благодарю вас, господин Председатель. Всего хорошего.

Линия разъединилась.

Советник спрятал телефон в стол и вызвал своего секретаря.

– Ну вот, кажется, он приходит в себя, – услыхал Роман чей-то незнакомый голос.

Он открыл глаза и увидел стоящего над ним человека с бородкой и в белом халате. Человек весело смотрел на него, доброжелательно улыбаясь и подмигивая, как улыбаются и подмигивают врачи, когда хотят ободрить особо тяжелого пациента. Рядом с ним стояла медсестра, миловидная толстушка в таком сексапильном халатике, что Роман сразу ощутил прилив жизненных сил.

Он лежал в больничной палате. Маленькой, зато одноместной, что вполне его устраивало. К его руке тянулась трубка от капельницы, вместо своей одежды он увидал на себе голубую фланелевую пижаму в цветочек. Полицейских в палате не было, но он подозревал, что они находятся неподалеку.

– Как вы себя чувствуете? – спросил врач.

– Кажется, нормально, – ответил Роман.