Джон, дядя Эллиотта, сидел за столом напротив меня, его круглый живот врезался в край стола. Длинные, как у его племянника, волосы он носил собранными в хвостик, весь обвитый кожаным шнурком; над висками в его черных прядях серебрилась седина. Дядя Джон носил очки в золотистой оправе, которые постоянно съезжали на кончик носа.

Эллиотт так энергично жевал, что за ушами трещало. Его щеки все еще оставались красными после игры на свежем воздухе, а волосы влажными от пота.

Я коснулась его подбитого глаза. Синяк уже набух и стал фиолетовым.

– Больно?

– Наутро, вероятно, заболит, но стоило рискнуть здоровьем ради того тачдауна, – ответил Эллиотт.

Он быстро ухватил мою руку, поцеловал тыльную сторону ладони, а потом проворно отправил в рот очередную порцию еды.

– Помедленнее, Эллиотт, а то тебя стошнит, – пожурила его Кэй.

– Он никогда не наедается досыта, сколько бы ни съел, – с отвращением проворчала Ли, глядя, как племянник жует.

– Может, приложить лед? – предложила я, глядя на подбитый глаз Эллиотта.

Он быстро дожевал, проглотил и улыбнулся.

– Обещаю, все будет хорошо.

Затем Эллиотт протянул руку, придвинул мой стул ближе к себе, чмокнул меня в висок и снова набросился на еду.

Я в ужасе замерла при мысли о том, что сижу рядом со старшеклассником-квотербеком, и тот целует меня на глазах у своей семьи.

Эллиотт вытер губы салфеткой.

– По крайней мере, у него еще остались какие-то манеры, – невозмутимо проговорила Кэй. – Паренек Нилов сказал, сегодня будет вечеринка для старшеклассников. Ты идешь?

Эллиотт нахмурился.

– Нет, мам. Я же тебе говорил.

– Я просто… – Кэй помедлила. – Я не хочу, чтобы ты что-то пропускал из-за…

– Мама! – рявкнул Эллиотт.

Слишком громко.

Ли выгнула бровь, и Эллиотт слегка опустил голову.

– Мы не пойдем.

– Ну, – сказал Джон, – и чем же вы займетесь?

– Не знаю, – ответил парень, поворачиваясь ко мне. – Может, посмотрим телевизор?

– Эллиотт, сходи туда. Мне все равно нужно вернуться домой, чтобы подготовить все к завтраку.

– А ваша гостиница еще открыта? – спросила Кэй. – Что-то не похоже.

– Она открыта, – ответил Эллиотт вместо меня. – Кэтрин работает не покладая рук.

– Вот как? – протянула Кэй.

– Я помогаю маме со стиркой, готовкой, уборкой и покупками, – сказала я.

Кэй фыркнула.

– И чем же занимаются люди, приезжая в вашу гостиницу? Что-то я не замечала наплыва туристов в нашем городе.

– В основном люди приезжают по работе, – ответила я, с каждым вопросом чувствуя себя все неуютнее. Я не любила врать, но раз уж речь зашла о нашей гостинице, без лжи не обойтись. Я попыталась сменить тему на более безопасную. – Одна из наших постоялиц останавливается у нас, когда приезжает навестить семью.

– Это так странно. Почему же она не живет вместе со своими родственниками? – спросил Джон.

– У них нет места, – просто ответила я.

– Они живут здесь, в городе? Что это за семья? – спросила Ли.

Я откусила кусок и несколько секунд жевала, пытаясь придумать правдоподобный ответ.

– Я не… Мне не позволено обсуждать гостей.

– Хорошая девочка, – одобрил Джон.

– Ладно, – воскликнул Эллиотт, – давайте есть. Потом у вас будет масса времени, чтобы допросить ее с пристрастием.

Я благодарно улыбнулась ему и положила себе немного макарон с сыром. Отправив одну из них в рот, я замычала от удовольствия.

Эллиотт легонько подтолкнул меня локтем.

– Вкусно, да?

– Просто потрясающе. Мне непременно нужно получить рецепт.

– А ты умеешь готовить? – спросила Кэй.

– Мама, – Эллиотт метнул на мать предупреждающий взгляд.

– Ладно, – Кэй уставилась в свою тарелку.

Джон откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

– Я горжусь тобой, Эллиотт. Ты сегодня чертовски здорово играл.

– Спасибо, – ответил он.

Эллиотт не оторвал глаз от тарелки и стал забрасывать еду в рот быстрее прежнего. Лишь когда ему подложили добавки во второй раз, он стал орудовать вилкой помедленнее.

– Видели бы вы тренера Пекэма, когда тот понял, что Эллиотт, не найдя рядом ресивера, сам побежал с мячом, чтобы заработать тачдаун. Мне показалось, тренера сейчас разорвет на части, – сказала я.

Джон и Эллиотт засмеялись.

– Жаль, твоего отца здесь нет, – проворчала Кэй.

– Кэй, – одернул ее Джон.

– Я предупредила его за неделю, – не унималась она, постукивая вилкой по пустой тарелке.

– Мама, – недовольно проговорил Эллиотт.

Кэй пожала плечами.

– Полагаю, мне теперь вообще нельзя упоминать Дэвида.

– Нет, мама, просто он – агрессивный, эгоистичный идиот, но сейчас нам необязательно об этом говорить, – сказал Эллиотт. Он быстро взглянул на меня, потом снова сердито посмотрел на мать. – Мне всю жизнь приходилось выслушивать вашу грызню и твои жалобы на отца. Теперь ты разводишься, и я больше с вами не живу. Довольно.

Несколько секунд Кэй молчала, потом резко поднялась из-за стола.

– Мама, извини, – спохватился Эллиотт, глядя, как она выходит из комнаты.

Дверь в коридоре хлопнула.

Эллиотт закрыл глаза и прошипел:

– Проклятье.

Я разрывалась между сочувствием к нему и облегчением оттого, что и в других семьях есть проблемы. Впрочем, сейчас мои чувства были неважны, ведь Эллиотт выглядел таким подавленным.

– Пожалуйста, не расстраивайся.

Ли похлопала по столу перед тарелкой Эллиотта. Он открыл глаза, и его тетя повернула руку ладонью вверх. Он сжал ее пальцы.

– Все хорошо, – заверила его Ли.

На скулах Эллиотта заходили желваки.

– Она страдает. Мне не следовало говорить такое.

– Кто из вас двоих взрослый? – заметила тетя.

Он вздохнул, затем кивнул.

– Мне нужно отвезти Кэтрин домой.

Мы с Эллиоттом помогли Ли и Джону убрать со стола. Джон ополаскивал грязные тарелки, а мы с Ли загружали их в посудомоечную машину. Эллиотт вытер стол, подмел пол в кухне и в гостиной. Мы управились меньше чем за десять минут, и я улыбнулась, когда Ли с Джоном обнялись и поцеловались.

– Дорогая, мне нужно ответить на несколько электронных писем. Потом я поднимусь в спальню, и мы посмотрим фильм, который ты хотела.