– Просто держи ухо востро с этим парнем, слышишь меня? Рядом с ним небезопасно, как и снаружи в принципе.

Я покачала головой.

– Я ничего ему не рассказывала.

Плечи мамочки расслабленно поникли.

– Хорошо. А теперь иди. Мне нужно работать.

Я кивнула, повернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к двери так быстро, как только могла. Оказавшись на крыльце, я открыла зонт. «Крайслер» по-прежнему стоял на обочине, дворники смахивали с лобового стекла дождевые капли, качаясь туда-сюда.

Садиться на пассажирское сиденье, одновременно стряхивая зонт, чтобы не намочить салон автомобиля – непростой маневр. Но я каким-то образом сумела его проделать и закрыла дверь, почти не забрызгав Эллиотта.

– Спросила маму про ужин? – поинтересовался он.

– Спросила. Мамочка занята.

Он кивнул и закинул руку на спинку сиденья.

– Что ж, мы попытались, верно?

– После игры я не смогу остаться надолго, – предупредила я.

– Что? Почему?

– Мамочка странно себя ведет. Сегодня она чуднее обычного. Она в хорошем, просто прекрасном настроении уже некоторое время, но сказала, что гостиница набита битком.

– Что это значит?

– Это значит, мне нужно вернуться домой пораньше. Просто на всякий случай.

– На какой случай?

Я посмотрела на него, жалея, что не могу рассказать правду, потом прибегла к уже привычной полуправде.

– Не знаю. Такого никогда не случалось.

* * *

Я бочком прошла по трибуне к тому месту, где сидели тетя и мама Эллиотта. Они, похоже, сразу меня узнали.

Ли улыбнулась.

– Привет, Кэтрин. Не могла бы ты сесть рядом с нами? Эллиотт сказал, что ты, возможно, согласишься.

Я кивнула.

– С удовольствием.

Ли поспешно подвинулась и жестом предложила мне место между ней и ее золовкой. Тут я и увидела, от кого Эллиотт унаследовал свою смуглую кожу, темные волосы, блестящие даже в лунном свете, и прекрасные скулы.

– Кэтрин, это – мама Эллиотта, Кэй. Кэй, это подруга Эллиотта, Кэтрин.

Кэй натянуто ответила:

– Привет, Кэтрин. Много о тебе слышала.

Я улыбнулась, стараясь не съежиться под ее пронзительным взглядом.

– Эллиотт сказал, что сегодня вечером вы готовите для него ужин. Мне принести что-нибудь?

– Это мило, но мы все сделаем сами, – сказала Кэй, глядя прямо перед собой. – Мы знаем, что он любит.

Я кивнула и тоже уставилась в пространство. Эллиотт почему-то не сомневался, что мне будет комфортно сидеть рядом с его матерью. Либо Кэй была отличной актрисой, либо ее сын не замечал, как холодна его мать с нежелательными гостями.

– Не пойти ли мне вниз? – спросила она.

– Кажется, это просто перерыв между периодами? – произнесла Ли.

– Пойду, проверю, – ответила Кэй и, осторожно обойдя меня и Ли, спустилась вниз по лестнице. Сидевшие на трибуне люди окликали ее по имени, тогда она оборачивалась и, натянуто улыбаясь, махала им рукой.

– Возможно, мне стоит сесть рядом с миссис Мейсон, – подумала я вслух.

– Не глупи. Поверь, Кэй просто потребуется время, чтобы оттаять. К тому же она никогда не стремилась вернуться в Дубовый ручей.

– Вот как, – пробормотала я.

– Помню, когда мы с Джоном только начали встречаться, она ужасно злилась. Прежде все члены их семьи встречались только с девушками и парнями чероки. Кэй и ее мать Вилма не обрадовались моему появлению. Джону пришлось долго уговаривать их, прежде чем они впервые зашли к нам в гости.

– И как долго?

– Ой, ты знаешь, – проговорила Ли, смахивая с брюк невидимую пылинку. – Всего-то пару лет.

– Пару лет? Но… Отец Эллиотта?..

Ли фыркнула.

– Чероки. И немец, я полагаю. Про немцев Кэй ничего не говорит, хотя у него кожа светлее, чем у меня. И, да, потребовалось два года. Потребовалось много времени, зато теперь нас с Джоном уже ничто не разлучит. Знаешь, это хорошо – преодолевать трудности. Начинаешь ценить даже маленькие радости. Думаю, именно поэтому Эллиотт провел последние два года под домашним арестом, периодически пытаясь добраться до тебя.

Я плотно сжала губы, стараясь не улыбнуться. Вернулась Кэй, и вид у нее был недовольный.

– Ты была права. Перерыв, – сказала она.

Еще кто-то окликнул Кэй, и она встала, без улыбки помахала окликнувшему, после чего снова села.

– Это же ты предложила Эллиотту закончить старшую школу здесь, – заметила Ли.

– Это была его идея, – ответила Кэй. Она поглядела на меня равнодушным взглядом. – Интересно, что это ему в голову взбрело?

– Эллиотт просил, чтобы мы были дружелюбны, – напомнила Ли.

– А еще он сказал, что она Водолей по гороскопу, – проворчала Кэй.

Ли покачала головой и коротко рассмеялась.

– Господи, только не начинай снова. Ты точно так же клевала нас с Джоном, помнишь?

– У вас двоих еще все впереди, – сказала Кэй. Она натянуто улыбнулась, потом стала смотреть на поле.

Музыкальная группа начала играть, потом на поле, развернув бумажный баннер, выбежала группа поддержки и выстроилась, образовав коридор для игроков. Еще через минуту команда вырвалась на поле. Кэй сразу же указала на Эллиотта и улыбнулась, на этот раз искренне.

– Вот он! – воскликнула она, хватая Ли за руку. – Он кажется таким высоченным.

Эллиотта было трудно не заметить: его темные волосы выбивались из-под шлема.

Ли похлопала золовку по руке.

– Это потому, что так и есть. Ты породила гиганта.

Я улыбнулась, наблюдая, как Эллиотт быстро сканирует взглядом толпу, находит свою маму, тетю, а потом и меня. Он вскинул вверх руку, его указательный палец и мизинец указывали в небо, а большой палец он отогнул вбок. Ли и Кэй повторили его жест, но, когда они опустили руки, Эллиотт все еще стоял с поднятой рукой. Ли легонько подтолкнула меня локтем в бок.

– Твоя очередь, детка.

– Ой, – спохватилась я и тоже подняла руку, повторяя его жест. Впрочем, руку я тут же опустила.

Эллиотт отвернулся, но я успела заметить на его лице знакомую широкую улыбку.

Кэй посмотрела на Ли.

– Он ее любит?

Ли снова похлопала золовку по руке.

– Только не делай вид, что не видишь этого.

Янгблады сидели за овальным обеденным столом Ли и поглощали расставленное на нем угощение, от черничного хлеба до макарон с сыром. Ли и ее золовка Кэй приготовили все любимые блюда Эллиотта заранее, так что к нашему возвращению все уже было готово.