Кристофер повернулся, увидел Эбигейл, которая в изумлении застыла на пороге кабинета, и, взяв ее за руку, втащил внутрь.

Когда он закрыл за собой дверь, Эбигейл застонала и опустила голову.

— Я не узнала того, что тебе нужно.

Кристофер с трудом сдерживал обуревавшие его противоречивые эмоции.

— Хочешь сказать, то, что тебе было нужно? — Он указал на пустые бокалы из-под бренди. — Чего ты хотела этим добиться? Чтобы он стал с тобой заигрывать?

— Я решила, что если его немного подпоить…

— То он решит тебя поцеловать?

— Нет, я…

— Или это твоя обычная методика расследования? — спросил Кристофер, приблизившись к ней.

Кристофер чувствовал, что теряет над собой контроль, но никак не мог остановиться. Еще немного, и Эбигейл позволила бы этому мужчине, который ей в отцы годится, ее поцеловать.

— Кстати, ты хорошо придумала.

Она в замешательстве посмотрела на него.

— Когда произнесла мое имя, а потом сделала вид, будто испугалась, что я найду вас.

Эбигейл покраснела как маков цвет.

— Я… я хотела привлечь твое внимание, потому что у меня ничего не получилось.

— Привлечь мое внимание? Верится с трудом.

Он возвышался над ней, Эбигейл с вызовом смотрела на него, запрокинув голову, хотя ощущала себя совершенно беспомощной. Кристофер видел ложбинку между ее грудями в вырезе платья, которое она надела для Уолтона. Что-то лопнуло внутри его.

— Ты не хотела привлечь мое внимание, — хрипло произнес Кристофер и заключил Эбигейл в объятия. — Ты думала обо мне. После того как ты дразнила меня, мучила своими поцелуями, я не позволю, чтобы с тобой переспал не я, а кто-то другой.

Кристофер страстно поцеловал ее. Эбигейл застонала, коснулась дрожащей рукой его груди, и Кристофера охватило желание обладать ею. На мгновение Эбигейл забыла о своей журналистской цели. Сейчас она просто была влюбленной женщиной.

И все же у Эбигейл хватило сил оттолкнуть Кристофера.

— Думаешь, я в отчаяния отдамся тебе, лишь бы сохранил мою тайну?

Кристофер властным жестом провел рукой по ее бедру, потом по груди. Эбигейл забыла обо всем на свете.

— Разве нет? — спросил он, обдав, Эбигейл горячим дыханием.

Эбигейл бросилась к двери, но, выбежав в коридор, вспомнила о предосторожности. Вдруг кто-нибудь их увидит. Эбигейл замедлила шаг и, дрожа от страха, смахнула слезы. Кристоферу наплевать на нее. Он не станет защищать ее честь, если их обнаружат.

Она не принадлежит к его классу, и ему наплевать на ее репутацию.

Кристофер сам говорил, что спал только с женщинами, которые не принадлежат к высшему обществу. Так вот почему он сейчас решил ее соблазнить? Ей следовало бы возненавидеть Кристофера, но это было выше ее сил. Она сама виновата в том, что Кристофером двигали злость и желание отомстить за ее предательство.

Гвен все еще ждала подругу в ее спальне, но Эбигейл чувствовала, что не сможет рассказать ей всю правду. Она сказала, что у нее ничего не получилось, что Кристофер вышвырнул Уолтона из поместья, но ни словом не обмолвилась о том, что произошло между ней и Кристофером после этого.

— Герцог сказал, что тебе теперь делать? — нерешительно спросила Гвен.

Эбигейл покачала головой:

— Я обещала ему помочь, но не смогла. Не знаю, что он теперь предпримет. — Эбигейл опасалась, как бы Кристофер не опозорил ее перед всеми, кто находился в поместье. Ее успокаивало лишь то, что он не причинит зла Гвен, хотя пригрозил, что именно так и поступит.

— Я буду рядом с тобой, — заверила Гвен. — Если ты будешь меня защищать, он поймет, что я солгала насчет тебя. Не надо было меня выгораживать.

— Я не могла поступить иначе. Ты очень много для меня значишь, Гвен.

— Но ведь именно я уговорила тебя приехать сюда! Мэдингли должен винить меня!

— Я виню только себя! — воскликнула Эбигейл и уже тише добавила: — Я сама должна отвечать за свои поступки.

— Значит, ты сдалась? Ты не будешь писать статью?

— Мне не о чем писать! Я знаю, он что-то скрывает. Что-то, что причинило ему боль. Я не могу поступить так жестоко.

Гвен с тревогой смотрела на нее.

— Твои чувства к нему заставят тебя страдать, Эбби. Эбигейл пожала плечами:

— Ну и пусть. Теперь я в его власти.

Кристофер смотрел в зеркало в своей гардеробной, мрачно размышляя о том, что Эбигейл его победила. Он не мог побороть страсть к ней и в то же время злился на нее. Два журналиста были готовы написать о нем в газетах, и Кристофер не знал, удалось ли им докопаться до его тайны. Все эти чувства бушевали у него в сердце, и он не знал покоя ни днем, ни ночью.

Раньше Кристофер мог написать о своих мыслях, разложить их по полочкам с помощью карандаша и бумаги. Но теперь даже это не помогало ему.

Он не мог не думать о том, что Эбигейл, как оказалось, не принадлежит к высшему обществу. Значит, правила, обязательные для него, на нее не распространялись.

Или он просто перестал стремиться быть совершенным во всем?

За ужином Эбигейл появилась в простом платье, не скрывавшем, однако, соблазнительные линии ее тела. Кристофер не мог отвести взгляда от Эбигейл. Но в том, что он натворил в юности, виноват только он. Эбигейл лишь пыталась узнать, что именно он натворил.

Кристофер опасался, как бы Эбигейл не сбежала, и выставил хорошо спрятанных наблюдателей под предлогом того, что Уолтон может тайно вернуться в поместье. Вдруг Эбигейл уедет, чтобы написать свою драгоценную статью, как и Уолтон? Он в любом случае остановил бы ее, однако Эбигейл не пыталась сбежать.

Для нее много значила работа в газете. Это радовало Кристофера.

Но что заставило Эбигейл появиться в поместье, притворившись, будто она происходит из семьи джентльмена? Ведь тем самым Эбигейл ставила под угрозу репутацию Гвен. И это все ради того, чтобы доказать свой талант отцу? Отчаяние, написанное на ее лице, когда он узнал о ее предательстве, свидетельствовало о том, что для Эбигейл все это было гораздо серьезнее. Но Кристофер в тот момент кипел от злости и не мог спокойно задавать ей вопросы. Эбигейл была в его власти, он мог сделать с ней все, что угодно, даже затащить к себе в постель.

Кристофер вспомнил, как Эбигейл застонала, когда он ее поцеловал, как дрожала у нее рука, когда она положила ее ему на грудь.

Кристофер провел рукой по волосам, не зная, как вести себя дальше.

За ужином Эбигейл изо всех сил старалась не замечать Кристофера, однако не могла удержаться и изредка украдкой поглядывала на него.

Эбигейл полагала, что Кристофер будет торжествовать, зная, что теперь она целиком в его власти, но оказалось, что она ошибалась. Он выглядел рассеянным, и Эбигейл сразу приписала это тому, что он все еще волновался насчет Уолтона.